Миднайт Хилл - Аффи Алина

– Быстро приведи ее сюда!

У Мелиссы затрещала голова от криков. Она разлепила глаза: солнце пробивалось сквозь незнакомые желтые шторы. Мелисса дотронулась до лба и почувствовала мокрую ткань.

Она лежала в кровати под теплыми одеялами. На стенах из темного дерева висели рамки со старыми фотографиями и голова оленя. Мелисса села, все еще щурясь от боли. Было сложно различить, что из хаотичных воспоминаний было реальным, а что мучило ее во сне в приступе лихорадки. Дубовая мебель, растения в горшках и чертов Нил Хантер в углу, скрестивший руки на груди.

Мелисса дернулась из кровати, пытаясь управлять налившимся свинцом телом.

– Успокойся, – вкрадчиво прохрипел он. На лице, кроме царапины, оставленной Мелиссой, розовели и другие раны. – Все позади.

В голове Мелиссы появилась масса ругательств, опровергающих его слова. Она вытащила ноги из-под одеял, но при попытке бежать рухнула на колючий ковер у кровати. Хантер подбежал, подхватил ее под руки и одним сильным движением поставил на ноги. Пижама Мелиссы была пропитана потом.

– Мама, я здесь! – крикнула Мелисса в сторону, с которой доносились споры.

Хантер все еще держал ее под локоть, как вдруг схватил пальцами подбородок. Болотные глаза серьезно уставились на Мелиссу, не позволяя ей отвести взгляд.

– Запомни, я убью всех, кто узнает, что я Охотник, поняла?

– Мама! Помоги! – Мелисса пыталась бить Хантера по рукам, но телом было очень сложно управлять.

– В твой дом вчера ворвался обычный волк. Я тебя спас. Кивни, если ты усекла это.

Дверь распахнулась. Буйным потоком в нее ворвались родители, отталкивающие Сивиллу с дороги. Спустя мгновение Мелисса оказалась в теплых объятиях мамы, покрывающей ее лицо поцелуями. Они обе заплакали. Папа обнял их.

– Не переживай так, Грейс, – говорила Сивилла. – Мы всего лишь присмотрели за ней до утра. Все-таки после того, как волк выбил окна…

– Как ты, девочка моя? – причитала мама. – Господи помилуй…

Мелисса что-то мямлила. За нее отвечали глубокие мешки под глазами и обжигающая кожа. Папа подхватил ее на руки, и вместе они стремительно пошли прочь из особняка Хантеров.

В следующий раз Мелисса пришла в себя уже в своей комнате. По окну умиротворяюще барабанил дождь, мама дремала на другой половине кровати. Телефон выпал из ее обмякшей руки. Мелисса чувствовала, как к мокрому телу прилипла пижама. Она вытащила руку из-под одеяла и взяла с тумбочки свой телефон. Экран был разбит. Воскресенье, полдень.

Тело ломило, глазные яблоки болели от движения. Мелисса полезла под одеяло посмотреть рану на стопе: повязка была свежая и даже не пропитавшаяся кровью.

– Как ты себя чувствуешь, Лисса? – послышался уставший голос мамы.

– Получше, – ответила она, закутавшись в одеяло до подбородка.

С первого этажа раздавались аккуратные стуки.

– Папа заделывает окна, – пояснила мама, – чтобы не дуло.

Мелисса посмотрела в окно: за дорожками от капель на стекле было видно, как зеленую поверхность гор покрывал туман.

– Мы завтра уедем? – губы пересохли и потрескались, говорить было непривычно.

– Посмотрим на твое состояние, – мама присела на кровати и коснулась лба Мелиссы. – Миднайт Хилл не отпускает нас, да?

Она кивнула. По красным глазам мамы Мелисса могла только догадываться, как сильно та переживала.

– Это правда был волк, милая?

Мелисса боязливо и неуверенно кивнула. Она не могла рассказать правду. Причин была масса: мама будет очень волноваться или подумает, что Мелисса врет, издевается или двинулась головой. К тому же Хантер все же мог привести в исполнение свой приговор за раскрытие личности Охотника. Меньше всего Мелисса хотела, чтобы мама тоже пострадала.

– Что произошло? – мама чутко смотрела на нее. – Ты можешь рассказать, даже если кажется, что нормальный человек тебе не поверит. Даже если бы ты не поверила сама себе.

Мелисса изучала осунувшееся лицо мамы. В конце концов, именно Мелисса была скептиком в семье, но не ее мама. Она верила в приметы, боялась сглазов и старых зеркал. Мелисса первый раз в жизни подумала, что, возможно, зря пыталась переубедить ее.

– Я не знаю. Сначала я думала, что все хотят меня убить, а потом – что все хотят спасти меня.

– Кто там был? Кроме Нила.

– Я… – голова заболела, и Мелисса слегка нахмурилась. – Я не знаю наверняка.

– Ты не знаешь, кто был оборотнем?

Мелисса удивленно посмотрела на маму. Одна безумная вещь закралась ей в голову. «Они, может быть, тут живут».

– Мама? – испуганно произнесла Мелисса. – Откуда ты знаешь?

Мама вдруг сжала губы и веки. Она потерла переносицу худощавыми пальцами.

– Я кое-что расскажу тебе, Мелисса. Я долго думала, что психиатр был прав: из-за стресса я заменила в своем воображении образ убитого человека на огромного зверя. Мол, психике так было легче: никакого убийства, просто охота на животное. Но как только мы вернулись, все стало вспоминаться отчетливо. Твой папа думал, что это дом детства заставляет меня снова… заболеть головой. Но теперь я точно знаю и помню, что видела на самом деле. Сейчас все повторяется, как тогда. Медведи и оборотни. Если бы не годы терапии, которые убеждали меня в ложности воспоминаний, мы бы никогда не вернулись в Миднайт Хилл. Мне так жаль, что тебе пришлось пережить что-то подобное. Я не хотела этого. Я не верила своей же голове.

Мелисса выбралась из-под одеяла и взяла маму за руку. Та печально улыбнулась.

– Я поверю тебе, мама. Теперь я поверю.

* * *

Это случилось летом 1992 года.

В газетах писали, что в округе нашли труп медведя, убитого более крупным зверем. Те, кто держал хозяйство или жил вблизи леса, просили мэра устроить облаву. Многие боялись за детей, другие за скот. Но только спустя месяц у зверя появились новые жертвы: трое медведей. Темные, крупные, изрезанные когтями и… обезглавленные. Точнее, ходили такие слухи. Только тогда горожане начали всерьез обсуждать предания об Охотниках и оборотнях.

Грейс с друзьями не верили в эти байки. Несмотря на то, что их родители побежали к знакомым знахаркам за амулетами и солью, студенты университета наук и искусства, проводившие все свободное время в гараже у одного из них, смеялись над ними. Кто бы ни убивал медведей, одно было ясно – никакие поделки из дерева и металла их не остановят.

Грейс возвращалась домой вместе со своим другом. В ту ночь родители ночевали в больнице: мистер Гаст сломал копчик, падая с крыши крыльца, где он пытался установить антенну. На Миднайт Хилл опустилась теплая беззвездная ночь. Грейс с юношей неспешно шли вдоль пустой дороги, вдыхая свежий воздух. Ребята молча разглядывали луну и черные пики гор. Тишину нарушали только сверчки. Изредка их взгляды встречались, на лица вылезали улыбки.

Из-за перелеска показался мрачный двухэтажный особняк, и оба поняли, что момент разлуки в скором времени настанет. Остановившись у тропинки, друзья замялись.

– Пора, – сказала Грейс, слегка покачиваясь на месте взад-вперед. – Спасибо, что проводил.

– Фигня. Тебя же некому встречать в такое позднее время.

Девушка взглянула на черные окна своего дома. Среди стрекотания она различила едва уловимый шум с соседнего участка. По взгляду юноши она поняла, что он тоже насторожился.

– Похоже, Хантер опять делает что-то странное…

Юноша насупился и засунул руки в карманы джинсовки. Звуки повторились. Теперь среди них были различимы мужские голоса.

– Ты все время рассказываешь о нем, но я сам так ни разу ничего и не видел. Пойдем посмотрим, что он там делает?

– Не думаю, что это хорошая идея, – Грейс не хотелось идти на участок своего странного соседа. От одного вида Хантера по телу пробегала дрожь, а уж идти ночью на шум с его двора было слишком безумно даже для нее.

– Да забей, что он нам сделает? Убежим, если что.

В голубых глазах юноши плескались любопытство и энтузиазм, и Грейс решила согласиться. В конце концов, это повод не расставаться чуточку дольше.