Ксения Данилина - Ладья Авалона
Налюбовавшись, рискнул и Серега, и буквально через несколько минут неуверенных, прерывающихся стенаний контрабас заговорил полно и объемно, точно вторя голосу моря. Улыбаясь своему успеху, Сергей расходился все сильнее, и теперь они играли уже вдвоем, подстроившись друг к другу. Артур присоединился к ним, временами фальшивя, но уже спустя пару часов они всерьез разучивали первое из произведений, обмениваясь рекомендациями и советами, и со стороны казались настоящими профи. Вот только их «многоумные» речи звучали как — «вот когда я пам-пам-трям, ты тут пум-пум и подержи еще, чтобы эта фигня гудела, во, вот так…» Войдя во вкус, они не сразу заметили, как веранда потихоньку наполняется людьми. Многие, изумленно переглядываясь, занимали столики и наслаждались красочным звучанием старинной музыки. Ветер нес цветочные лепестки, налетал свежеющими к вечеру порывами, небо зеленело. Закончив игру, музыкантки со смущением увидели восторженную публику. Раздались аплодисменты. Гвен счастливо глянула на зарозовевшуюся Трисс, прильнувшую к точеному изгибу арфы, а онемевшая Эовин, закусив губу, ловила жадный взгляд загорелого мужчины в бежевой федоре.
— Ну, на этом можно и остановиться, — резюмировал Сергей.
Тогда, изумленно и гордо переглядываясь, музыкантки удалились в свой номер, где привели инструменты в порядок после игры, а затем, спустившись в столовую, приготовили себе плотный ужин из спагетти с пастой и жареных сосисок. Оставалось только навести лоск, и можно было идти в «Ред сейл».
Глава 3
Солнце закатилось за вершину горы, из-за длинного мыса по морю протянулись будто бы две дороги — синяя и зеленая, а в городе стали зажигаться огни. Набережная осветилась мощными белыми прожекторами, возле кафешек, где звучала музыка и пахло шашлыками, деревья были украшены разноцветными гирляндами. По склону горы, повторяя изгибы улиц, ползла длинная золотистая змея огней. В вечернем, быстро сгущающемся сумраке домики казались ласточкиными гнездами, повисшими на уступах. Когда троица подошла к «Ред Сейлу», уже совсем стемнело, и в ярком неоновом освещении здание клуба совершенно преобразилось. Маленькая юркая яхта будто взлетала на гребне волны, взмахнув широким огненно-алым парусом. Внутри умело настроенные светильники с одной стороны создавали легкий полумрак, а с другой, хорошо освещали столики, барная стойка и аквариум мягко светились расслабляющим голубоватым свечением. Где-то в глубине потолка, видимо, скрытые конструкциями, прятались ультрафиолетовые лампы, светившие на стены с фресками, на которых проступали невидимые до того рисунки. Чешуя нарисованных рыб пылала психоделически яркими цветами, будто присыпанная алмазной пылью, кораллы светились кислотно-зелеными, синими, лиловыми, белыми красками, задумчивая русалка, увенчанная короной, печально глядела в глубину синей бездны, где проступал слабо светящийся призрак моряка, а по потолку, полу и стенам бежали, змеясь, прихотливые линии, будто переотраженный волнами свет по морскому дну. На освещенной сцене играла мелодии из легендарных песен пианистка. Сейчас звучала «Nothing else matters», и многие, прервав разговоры, или, откинувшись назад, слушали ее с ободряющими улыбками. Девушки заметили Данилина — он работал в небольшом полуосвещенном уголке над пультом. Решая, что делать и как себя вести, грешники заняли один из еще пустых столиков и стали дожидаться, пока выступление окончится и Данилин освободится. Но их появление не осталось незамеченным. Большая компания ребят студенческого возраста неподалеку часто поглядывала в их сторону, затем они уловили еще и еще заинтересованные взгляды. Артур поежился:
— Нас, часом не забыли предупредить, что это, к примеру, клуб для людей с нетрадиционной ориентацией?
— Нет, милая, не надейся! — хохотнул Сергей. — Это клуб для музыкантов! А ты, между прочим, виолончелистка, не забывай!
— Спасибо, что напомнила, мамаша, — съязвил Артур, против воли расплываясь в улыбке.
Наконец, не выдержав, от одной из компаний откололись две девушки и, робко улыбаясь, приблизились к столику, где сидели грешники.
— Это вы — «Ладья Авалона»? — спросила одна, с короткими русыми волосами.
— Можно автограф? — другая, с двумя бубликами черных кос у висков, застенчиво протянула блокнотик.
— Конечно, — Артур, пожирая девушку глазами, хищно сцапал блокнотик, так что Вика с Сергеем разом наступили ему на обе ноги, напоминая, что, пусть и был у Кривошапкина опыт женской любви, увлекаться не стоит. Все по очереди расписались, а Вика непринужденно улыбнулась:
— Ну, хоть гастрольный тур у нас расписан по дням, мы решили — почему бы в этот раз не заехать сюда? Судя по отзывам на форуме, нас здесь ждали.
— О, да! — закивала девушка, прижимая к груди заветный блокнотик. — Еще как!
— А когда вышла «Плач Эссульт», — подхватила другая, — у нас здесь все просто с ума посходили! Это была, наверное, единственная песня, которую здесь, у нас в «Сейле», крутили.
— Почему? — Вика невольно входила в расположение к девушкам. Да и приятно, черт возьми, когда поклонники и поклонницы не сводят с тебя глаз и ловят каждое твое слово. Как она мечтала об этом, будучи Викой Ермолаевой, и вот, кто бы мог подумать, что мечта отчасти исполнится, пусть и таким странным образом?
— Да вы садитесь! — Артур пододвинул от пустующего соседнего столика стулья, и девушки, не веря своему счастью, сели. Со стороны за ними с интересом наблюдали с десяток заинтригованных глаз. Перехватив жадные взгляды, Сергей шепнул девочкам:
— А чего ваши друзья стесняются? Пусть идут сюда, а то скоро совсем места не останется!
Ахнув, девушка замахала и зашикала друзьям, которые быстренько подтянулись и плотненько сели вокруг столика.
— Ну, давайте знакомиться! — хлопнула в ладоши Вика и протянула ладошку сидящему рядом пареньку. — Трисс!
— Ник, — тот едва осмелился коснуться ее руки и тут же, спохватившись, слегка поцеловал запястье. Вика смущенно улыбнулась и оправила рыжие локоны.
— Тарас, — высокий широкоплечий малый с жизнерадостным лицом улыбнулся во весь рот и поправился. — Наши меня Тристаном зовут.
— Да, мы друг друга больше по ролевому имени знаем, — поддакнула одна из девочек, казавшаяся намного младше остальных. — Вот я, например, Эльза Леони, мою сестру здесь зовут Анж. Это Эредин, а это Халдир[5]…
Она представляла и остальных, но Серега постарался запомнить именно ее. Алиса Леонова, без сомнения, сестра Анжелики Леоновой, занявшей место Данилина на его прежней работе. Может быть, Вика отлично поступила, прошерстив страницы фан-форума и ознакомившись с историей группы, но и он не лыком шит — досконально просмотрел все, что касалось ближайшего окружения Михаила. Пока он прикидывал, как бы завязать разговор непосредственно с Алисой, кто-то поинтересовался:
— Скажите, а «Плач Эссульт» будет на концерте?
— Это какая-то особенная песня? — игриво взмахнула ресницами Вика. — Ним, ты не рассказала, кстати.
Девушка, что попросила автограф, назвавшаяся Нимуэ, пояснила:
— Это местная легенда… — и сразу заговорили все, прерывая друг друга, а увлеченные грешники только переводили взгляд с одного лица на другое.
— Здесь в горах есть старая башня… — сказал Тристан.
— Очень старая, века тринадцатого, — ввернул Ник.
— Это здоровское место! — воскликнула Алиса, и Сергей склонился в ее сторону и чуть тише, поскольку остальные рассказывали легенду, шепнул:
— Так вы ролевки устраиваете?
Польщенная вниманием девочка разговорилась:
— Да, мы тут почти все состоим в кружке исторической реконструкции. Я сама хочу поступить на истфак, как Трист, а Ник и Хал — они археологию закончили, пишут диссертации о местных культах и захоронениях! Ну и как-то мы один раз собрались туда, потом другой, и каждый раз там вели себя по-другому. Как-то это место располагало, чтобы там и разговаривать иначе, и манеры сразу менялись. Не знаю, как это описать. Ну и с тех пор мы сговорились приходить туда, устраивать сценки, петь, играть, культурно обогащаться, — она хихикнула. — Ребята постарше нам свои работы читают, Эр из арбалета стрелять научился. А Ним и Тори старинные танцы учат. Тори вообще историю костюма преподает здесь в школе, как прикладной предмет…
— Хотелось бы увидеть это место! — закинул крючок Сергей, и малышка тотчас проглотила наживку, захлопав в ладоши.
— Еще старожилы рассказывали, что в этой башне жила женщина, — тем временем рассказывал Ник. — Ее все по-разному называли, но Хал говорит, что, согласно древним письменам…
— Ну ты прям так сказал, будто я Шампольон![6] — со смешком отмахнулся Халдир, русоволосый молодой человек с проколотым ухом и небольшой косичкой, спускавшейся от виска.
