Вадим Панов - Зеленый гамбит
Ярина была верной, однако до недавнего времени воевода находилась в тени барона Мечеслава, и королеву волновало, готова ли воевода к самостоятельности? Сумеет ли взвалить на себя груз, который тянул барон? Можно ли будет положиться на неё не только как на верную, но и как на умную? И по всему выходило — да, пока Ярина показывала себя крепким игроком.
— Таково моё мнение, Ваше величество, — скромно закончила воевода.
— Значит, так и будет, — кивнула королева.
— Спасибо.
— Теперь поговорим об Ордене.
Всеслава даже не пыталась скрывать, что эта тема для нее болезненна, и не стала уточнять, что именно интересует её в первую очередь.
— Чуды уверяют, что, несмотря на принятые меры, они всё ещё не в состоянии отыскать Винсента Шарге.
— Несмотря на принятые меры, — тихо повторила королева.
И её тонкая, идеально ухоженная рука машинально сжалась в кулак. Так, словно готовилась ударить или сдавить кого-нибудь до смерти.
— Не могут, — эхом подтвердила Ярина.
Она хорошо знала чувства, что владели сейчас Всеславой.
Ненависть.
Именно Винсент Шарге, гениальный до сумасшествия или же сумасшедший до гениальности мастер големов, потерявший свою семью и отомстившей за неё леденящими кровавыми перформансами, разработал и осуществил апрельское покушение, в результате которого погиб барон Мечеслав. Винсент устроил кровавую бойню на свадьбе и издевательски легко ускользнул от зелёных ведьм. И то, что он до сих пор жив, выводило королеву из себя.
— Ты говорила, в Тайном Городе у Шарге остались родственники?
— Бездетная сестра, — уточнила воевода. — Чуды говорят, что она не поддерживает с Винсентом связь.
— Вопрос в другом, — медленно произнесла Всеслава, глядя на портрет барона. — Испытывает ли Шарге к ней какие-либо чувства? Узнать об этом можно только опытным путем.
— Чуды не выдадут Люси Шарге, — качнула головой Ярина.
— Тебе нужно разрешение чудов? — удивилась королева.
— Они спрятали Люси сразу после покушения, сейчас она живёт в Замке.
— Предусмотрительно… — Всеслава провела ногтем по блестящей столешнице, посмотрела на царапину — за последние пару месяцев их изрядно прибавилось, собственно, только два месяца назад они и начали появляться, и сменила тему: — Ты повторяла поиск по генетическому коду?
— Дежурные операторы ищут Винсента каждые шесть часов, но результата нет. Его скрывает от сканирования необычайно мощное заклинание.
— Что косвенно указывает на поддержку Ярги.
— Винсент — гений, но он не смог бы создать артефакт такой силы. Так что указание не косвенное, а прямое.
— Или же чуды нас обманывают…
С недавних пор эта фраза стала проскальзывать у королевы всё чаще.
Недоверие.
Недоверие, порождённое ненавистью. И страшной потерей.
Горечь, шок, депрессия, невозможность мести — всё порождало недоверие. А недоверие королевы — это не личное дело женщины, это недоверие одного Великого Дома к другому.
— На следующей встрече придётся вернуться к этому вопросу.
— Да, Ваше величество.
— Что-то ещё?
— Если вы уделите мне буквально пару дополнительных минут.
— Уделю.
Ярина уже несколько дней осторожно готовила этот разговор, повторяла про себя аргументы, продумывала и репетировала интонации, пыталась отыскать факты… Но факты, как назло, не находились, вот и приходилось надеяться на эмоции.
— В разговоре с Сантьягой мы… поверьте, тема всплыла совершенно случайно, как-то само собой получилось, что мы обсудили жрицу Всеведу.
— В разговорах с Сантьягой случайно ничего не всплывает, — улыбнулась королева. — Даже скелеты выпадают из шкафов по заранее написанному сценарию.
— Не могу с вами не согласиться, Ваше величество, — склонила голову Ярина. — Теперь вы понимаете степень моего удивления.
— Скорее — твоей радости, — вздохнула Всеслава. — Я знаю, как ты относишься к Всеведе. — И тут же, не позволив воеводе вставить хоть слово, поинтересовалась: — Что сказал Сантьяга?
— Скорее, высказал… В завуалированной, конечно же, форме высказал предположение, что в тот роковой день было совершено не неудачное покушение на вас, Ваше величество, а удачное — на жрицу Томилу, с целью освобождения места в Круге, — осторожно, но твёрдо ответила Ярина.
И замолчала, выжидательно глядя на повелительницу.
Вспышки ярости не последовало. Но не потому, что боль утраты стала тише и упоминание покушения перестало вызывать эмоции, просто Всеслава знала, чего ожидать от воеводы.
— Сантьяга заговорил твоими словами?
— Я сама удивилась, Ваше величество, — со всей возможной искренностью ответила Ярина.
Ее «пунктик» насчёт Всеведы появился сразу после того, как королева огласила намерение присвоить вице-воеводе «секретного» полка титул жрицы. Ярина сопротивлялась до последнего: убеждала, уговаривала и даже умоляла Всеславу поменять решение, а когда не получилось — стала целенаправленно «копать» под ненавистную ведьму, пытаясь раздобыть достаточный для отставки компромат.
— Повторю то, что уже говорила: организовать нападение на меня с целью убить одну из жриц — дурацкая идея.
— Именно так я и ответила Сантьяге.
— И?
— В ответ он сказал, что знает огромное количество замечательных и недурацких идей, которые не приносили результата.
— Тёмный никогда не лезет за словом в карман.
— Согласна, Ваше величество. — Ярина тихонько выдохнула: пока всё шло так, как воевода рассчитывала. — Однако его интерес к Всеведе меня насторожил. Получается, он тоже чувствует фальшь.
— Всеведа не виновата в том, что Мечеслав… — Голос дрогнул. И это была не игра, не демонстрация чувств на публику — сейчас королева действительно переживала. — Всеведа не виновата в том, что барон Мечеслав погиб.
— Но в результате покушения Всеведа получила больше всех. — Ярина прищурилась. — Вспомните, что говорили древние челы, Ваше величество: «Ищи кому выгодно»!
— Всеведа была готова отказаться от титула.
— Это единственный эпизод, который не вписывается в мою схему, — признала воевода.
— Он не просто не вписывается, он ломает всю твою схему.
И как отмести сей аргумент, воевода придумать не могла. Не было против него лекарства, кроме печального:
— Если не принимать во внимание ваше состояние после покушения.
— Ярина? — В голосе прочиталась совсем другая интонация: злость, однако воевода приняла решение идти до конца и отступать не собиралась.
— Будьте честны, Ваше величество: мы обе знаем, что я права. Вспомните те дни: вы только что потеряли любимого, вы пребывали в шоке, и проявленные Всеведой чувства поразили вас в самое сердце.
Всё было так, именно так, но чувства… Чувства в который уже раз оказались сильнее доводов рассудка.
— Мы можем так говорить сейчас, когда Всеведа получила титул и стала жрицей, — прохладно произнесла Всеслава, давая понять, что разговор её утомляет. — Но всё висело на волоске. Зачем Всеведа пошла на риск?
— Потому что эпизод «работает» до сих пор и не позволяет вам заподозрить жрицу во лжи, — с жаром ответила воевода. — С психологической точки зрения, всё было разыграно безупречно, вы оказались на крючке и, благодаря этому ходу, поступили так, как было на руку Всеведе.
Несколько томительно долгих секунд королева смотрела на своего лучшего мага, нервно поглаживая при этом пальцами блестящую, всю в царапинах, столешницу, после чего осведомилась:
— Ты не прекратишь искать, да?
— Я отыщу и уничтожу всех причастных к смерти барона, — твёрдо произнесла Ярина. — Они заплатят! Все заплатят! Организатора мы знаем, исполнителя знаем, а Всеведа — первая в списке заказчиков, поскольку получила больше всех. И если я права, я лично её убью!
— Не будь я уверена в Мечеславе, обязательно задумалась бы о том, что между вами были какие-то отношения, — мягко улыбнулась Всеслава.
В действительности же не отношения — тайна. Общая тайна, которая заключалась в том, что у Мечеславы и Ярины был один отец.
О том, что барон приходился воеводе Дочерей Журавля сводным братом и всячески (но тайно, тайно…) поддерживал её на нелёгком карьерном пути, не знал никто. И о том, что Мечеслав рискнул жизнью и репутацией ради того, чтобы Ярина возглавила дружину и вошла в элиту Зелёного Дома, — тоже. Никто не знал и то, что Ярина обожала брата, восхищалась им и с огромным трудом сдерживалась на похоронах, понимая, что не имеет права демонстрировать на публике своё горе.
Тайна должна остаться тайной, несмотря на чувства.
— Меня задела смерть барона, — как можно ровнее произнесла воевода. — Я прозевала покушение, я виновата.
— Кровью Мечеслава не вернуть, — вдруг проронила королева.
