Инна Георгиева - Гибкий график катастроф
— В больницу?! К папе?!! Нет! Не хочу!
— Почему? — мягко улыбнулась я. — С предками моими не хочешь знакомиться?
И прозвучало это таким неприкрыто-угрожающим тоном, что Богдан сглотнул и помотал головой:
— Ну что ты, Полиночка! С твоими родителями — хоть сегодня! Просто… в больнице же бактерии всякие, зараза…
Я мысленно фыркнула: ага, «хоть сегодня»! А чего ты тогда пятнами пошел, герой-любовник?
— Богдан, это — лучшее лечебное заведение города! — сделала вид, что не просекла истинную причину его брыканий. — Там просто образцовая чистота, с пола есть можно!
— И все равно, — судорожно пытаясь придумать отговорку, проскрипел он больным горлом. — Мне не нравится, как там готовят!
— Гурманчик ты мой, — язвительно протянула сквозь зубы. — У тебя температура под сорок! Тебе по медицинским соображениям ничего, кроме овсянки и бульона, есть нельзя!
— Но там… там палаты на несколько человек! А соседи — это не айс!
— Разумеется, соседи не айс! — хохотнула вполголоса. — Я ж тебя не в морг повезу. Рановато еще…
Больше у него аргументов не нашлось. С несчастным лицом Богдан улегся в постель, укрылся до подбородка и, сраженный болезнью, тут же заснул, давая мне прекрасную возможность задействовать капусту. Ну я и развернулась вовсю. Забинтовала как мумию — руки до локтей и ноги до колен. Наложила эдакие органические шины, только штампа «Без ГМО» и не хватало. А что? Капусты в доме много, я еще три кочана видела, а я, может, всегда мечтала завести энта! Ну или хотя бы его кусочек.
Закончила уже после заката, и еще минут десять любовалась делом своих рук. А потом на цыпочках, плотно прикрыв дверь, скользнула в соседнюю спальню, к Еве.
— Как Богдан? — на секунду оторвалась она от сумки.
Я бухнулась в кресло:
— Завтра передам с рук на руки отцу.
— Неужели все так плохо? — с тревогой ахнула Моргалис.
Я скривилась:
— Да не то чтобы плохо, но надеяться на его сознательность я не хочу: самолечение — явно не конек этого Соколова. Ну серьезно, Ева! Он же как дите малое: будет тоскливо вздыхать, чихать и косить под умирающего, но таблетку выпить: что вы! Это горько, твердо и вообще — недостойно настоящего «ты-ж-мужика»! Вот пускай за ним теперь мой папаня посмотрит. Я ему звонила: завтра утром он сюда «скорую» пригонит — там два санитара размером со средний шкаф, от них еще ни один пациент не убегал!
Ева хихикнула, аккуратно складывая в рюкзак три шерстяных свитера. «Прекрасная» идея, учитывая, что мы собираемся в Египет.
— А как там твое домашнее привидение? — спросила, делая пометку в памяти потом перебрать ее сумку.
— На практике доказал, что обычные смертные его не видят, — улыбнулась ведьма. — Полчаса за Егором ходил, обтрогал всего: реакции ноль. Ну, почти ноль. Оказывается, когда тебя призрак касается, — это холодно.
— Ну да, — пожала плечами. — Об этом во всех фильмах говорится.
— Вот! И Егор теперь может спокойно подрабатывать в Голливуде консультантом. Бедняга. Он все окна на кухне проверил, пытаясь понять, откуда дует…
Я хмыкнула: нехило, похоже, дядя Коня поизмывался над местным Казановой.
— А Егор после встречи с твоим почившим родственником нам три билета в Италию достанет?
— Понятия не имею, — качнула головой Ева. — Сейчас мама вернется — они там с Алексом размышляют, как нам лучше лететь, — и мы все узнаем. А пока…
Узнать, что именно «пока», я не успела: снизу раздался мощный, уверенный такой сигнал входного звонка. Переглянувшись, мы с Евой наперегонки бросились к ступеням.
Ева Моргалис
Вопрос «Кого это принесло так поздно?» растаял в воздухе как неактуальный, когда Алекс распахнул дверь. Вообще, это хотела сделать я, но разве заклинателя обгонишь? Он же выскакивает непонятно откуда и тут же начинает командовать: «Стой здесь!», «Туда не лезь!», «К замку не прикасайся!». Блин, он меня что, током долбанет, если прикоснусь? Или там, за дверью, вдруг окажется истинный злодей, которому нипочем охрана на въезде во двор особняка, мои молнии и мамины защитные чары, но которому, видимо, совесть не позволяет вламываться в дом без приглашения. А потому он вежливо ждет на пороге, пока глупая девочка Ева откроет дверь и пригласит войти. Конечно, после этого он ее сразу же изничтожит.
— И после такого ты называешь параноиком меня? — буркнула, недовольно сверкая глазами из-за шуриковского плеча. Он хмыкнул:
— Ша, боевой хомячок! Я о тебе беспокоюсь.
— Обо мне не надо беспокоиться! — проворчала, аккуратно передвигаясь на передние позиции. — Я могу справиться с чем угодно!
Ну в тот момент мне и правда так казалось. Аж ровно до тех пор, пока Алекс все же не распахнул дверь. Вот тогда-то меня и сдуло за линию фронта, причем так быстро, что я и сама не успела понять, как это произошло. На пороге нашего дома стоял мрачный Костик и на вытянутой руке держал перед собой извивающийся черный коврик — Азриэля. Бедняга-демон скалил здоровенную пасть, изменял количество и длину ножек, цвет и курчавость шерсти, даже пару раз отрастил хвост, но выбраться из железного кулака некроманта не мог.
— Твое?! — поднял Костик очень хмурый взгляд на офигевшего Шурика. Заклинатель медленно кивнул. — Тогда не оставляй своих зверушек где попало! Мне в общаге запрещено держать животных!
И разжал кулак. Демон шлепнулся на пол и как здоровенная мохнатая сороконожка бросился прочь, в глубину дома. Я взвизгнула и шустро отпрыгнула с его траектории: может, я уже и привыкла немного к такому экзотическому питомцу, но все равно выглядел он жутковато.
— Ты что, специально пришел, чтобы его отдать? — спросила, краем глаза замечая, что Костик уже намеревается уйти. Тот на мгновение задумался, словно сам вдруг удивился своему поступку, и пожал плечами.
— А эта тварь просто так убираться не хотела. И дихлофос ее не взял. Пришлось принять альтернативные меры.
— Ты травил моего демона дихлофосом?! — недобро прорычал Шурик, но мурлыкающий голос из-за моей спины его перебил.
— Так-так-так, — покачивая бедрами, в прихожую вплыла мама. Скользнула любопытным взглядом по гостю, улыбнулась так, что я разглядела ее зубы мудрости. — Правильно ли я понимаю, что вы — тот самый некромант?
В ответ раздался судорожный вздох, и Костик громко, от души выпалил:
— Oh dear God! Вы самая красивая женщина, которую я видел в своей жизни!
Вот это был поворот! Моя челюсть со стуком упала на паркет, брови Шурика взметнулись к волосам. А вот мама хлопнула ресничками, нисколько не смущаясь от такого откровения, и властно положила ладонь мне на плечо.
— А Евочка не говорила, что вы такой галантный, — довольно заявила она и вдруг добавила: — Проходите же, Константин, не стойте на пороге. Мы всегда рады гостям.
Всегда рады? Кому? Некроманту?!
Кажется, у меня глаза стали размером с царские рубли. Шурик тоже, кстати, недовольно насупился: чего это мачеха в отсутствие отца с посторонними парнями любезничает? Но спорить не стал и, отойдя в сторонку, пропустил Костика в дом.
При этом, правда, скользнул по нему таким взглядом, что я поняла: недолго осталось бедняге шастать по гостям.
— Ма-ам, — прошептала, глядя вслед Алексу с некромантом, — а зачем ты его пригласила?
— Побеседовать хочу, — объяснила Ядвига.
— То есть ты не веришь, что Костик не замешан в нашем деле? — нахмурилась я. — Думаешь, он может быть одним из тех, кто утащил амулет?
— Что ты, Евочка! — округлила глаза ведьма. — Мальчик совершенно безобиден, это ясно с первого взгляда. Но это вовсе не означает, что мы должны выпускать его из виду.
— То есть?.. — предчувствуя проблемы, уточнила я.
Мама подмигнула и весело сказала:
— Свой некромант в хозяйстве никогда не помешает! Особенно для дела, где замешан другой некромант. Идем!
И шустро двинулась в гостиную. Подальше от меня и моих вполне логичных возражений. Потому что в ее словах смысл, конечно, был, но в моей компании уже имелся один темный маг, который этот самый смысл предложит записать на бумажке, сложить трубочкой и сунуть себе… в шредер сунуть, короче. И это еще при хорошем раскладе.
— Мама! — крикнула, припускаясь следом, но меня проигнорировали самым нахальным образом.
— Скажите, Константин, — выходя в центр комнаты и останавливаясь перед некромантом в соблазнительной позе, томно спросила Ядвига, — у вас никогда не было желания стать героем и спасти мир?
Я бросила взгляд на Костика и прямо на его лице прочитала, что — нет. За двадцать лет жизни он ни разу не видел себя Бэтменом. Но мамина красота, похоже, временно отшибла ему память.
