Любовь Романова - Дети пустоты. Пройти по краю
Туристы внизу вытирали блестевшие от влаги лица, отряхивали мокрую одежду и, кажется, приходили в себя. Никто из них больше не напоминал египетскую мумию – лица гостей Венеции округлились и даже кое у кого зарумянились. Женька прищурилась, всматриваясь в спасенную толпу. Ей попалась на глаза белая макушка Федора. Маленький целитель в сопровождении Борова крутился среди пострадавших от взрыва – снимал боль и останавливал кровотечение, пока не появятся врачи.
Неожиданно гул толпы перекрыл женский крик.
– Женя?!!
Внутри Женьки все похолодело, точно от проглоченной горсти мятных конфет.
– Мама?
Вот это номер! Не может быть! Она же должна сейчас находиться в Австрии, за много сотен километров от Венеции! Но в ошибку верилось с трудом. Это совершенно точно был мамин голос.
– Женя! Женечка!
Голос метался над Сан-Марко, отражаясь от каменных стен. Женька никак не могла сообразить, откуда он идет. Снизу? Сверху? Она запрокинула голову. Ее взгляд на секунду задержался на вершине колокольни. Там, в проемах арочных окон, за пеленой фибр, она заметила движение. Две человеческие фигурки. Кто-то попытался спрятаться от неразберихи на площади внутри кампанилы. Знали бы, наивные, насколько там опасно! Опаснее, чем в любом другом месте Сан-Марко.
Наверное, нападавшие подслушали Женькины мысли. Потому что в следующее мгновение облако фибр, окутывавшее колокольню, внезапно изменило форму. Оно вдруг стало похоже на силуэт затянутой в корсет дамы – сверху пышно, снизу пышно, а посередине узко.
От образованной фибрами «талии» по сложенным из красного кирпича стенам в разные стороны побежали трещины. Народ под ними даже завопить не успел, как средняя часть колокольни оказалась смятой. Ее обломки устремились к земле, увлекая за собой вершину сооружения: зеленую треугольную крышу, квадратную площадку под ней и двух крохотных человечков в проеме окна.
– Не успею, – прошептала Женька, машинально перейдя в ускоренный режим.
В лучшем случае она могла преодолеть половину расстояния до колокольни и посмотреть вблизи на ее гибель. А заодно и пары несчастных туристов. Отчего-то Женьке вдруг показалось, что это дети. Мальчишка и девчонка.
* * *«Не успею», – подумала Дина, когда пол верхней площадки венецианской колокольни под ее ногами заходил ходуном.
Башня наклонилась, задрожала. Огромный колокол под крышей кампанилы пару раз мотнулся туда-сюда и тоскливо загудел. Сооружение явно собралось вот-вот рухнуть. Прямо как сто лет назад, неожиданно вспомнилась Дине давным-давно прочитанная статья. Тогда древняя колокольня на глазах изумленных туристов сложилась, точно подзорная труба. Спустя пару десятилетий на месте рухнувшей башни жители Венеции построили ее точную копию. Если верить легенде, в тот раз никто не погиб. Разве только кошка сторожа – вот и все жертвы коварной колокольни.
«Теперь жертв будет больше, – мысленно сказала себе Дина. – Одна кошка, плюс пара безмозглых детишек. Ну какого мохнорыла эти дурики сюда вскарабкались!»
Дурики – мальчик, в котором Дина без ошибки определила соотечественника, и девочка с копной разноцветных косичек – замерли возле одного из сводчатых окон колокольни. Строго говоря, это были вовсе не окна, а ряд узких арок без стекол. Дина могла бы запросто скользнуть в одну из них и почти наверняка без потерь приземлиться на крышу ближайшего здания. Еще до того, как остроконечный колпак кампанилы ударится о землю. Но с сестрой Хенка и ее приятелем на руках у нее не было ни одного шанса. То есть вообще! Ей просто не хватит силы толчка, чтобы отлететь от падающей колокольни на безопасное расстояние. А потом попробуй приземлись после прыжка с такой высоты вместе с парой подростков – тут уж никакие Шепот с Федькой не склеят. Словом, нужно выбирать: либо спастись самой, либо всем погибнуть. Конечно, можно попробовать вытащить одну Иду. В конце концов, именно из-за нее Дина оказалась в падающей башне…
Последний вариант пришел кошке на ум, когда ее ноги уже отталкивались от уходящей вниз колокольни. Обе руки обхватывали за поясницы парализованных ужасом ребят. Менять что-то было поздно.
Гори оно все серо-бурым пламенем! Провались к чертям собачим! Дина летела над площадью сквозь застывшее время. Нет, не летела – падала! Ей все-таки не хватило ни сил, ни времени на полноценный толчок, и теперь все трое стремительно неслись в кипящий котел гибнущей башни – туда, где грохотали, сталкиваясь, обломки кирпичных стен.
Вот и всё. Прости, Хэнк, я честно старалась!
Неожиданно падение прекратилось. Дина почувствовала удар под колени, и ее, вместе с ребятами, потащило в сторону, прочь от рухнувшей кампанилы.
– А-а-а-а! – заголосила кошка от неожиданности.
– У-у-у-у! – присоединилась к ней внезапно очнувшаяся Ида.
– М-м-м-а-а-м-м-а-а! – не остался в стороне ее приятель.
Так они и орали, пока их полет не потерял скорость, и вся торица не начала медленно скользить по наклонной над головами туристов.
Только тут Дина сообразила, кто их спас. Она посмотрела вниз и обнаружила, что сидит на спине большого зверя, покрытого искристой, точно подернутой инеем, шерстью.
– Мамочки! – у Дины перехватило дыхание, и стало горячо в груди. Их спас тотем Людей крыш. Невероятно! Волшебно! Но ведь факт же! Сама Лунная кошка не пожалела сил, чтобы вытащить ее из беды.
Девушка не заметила, как оказалась на земле. Только тут Дина смогла разжать онемевшие руки, и спасенные мальчишка с девчонкой рухнули на плиты Сан-Марко. Оба, стоя на четвереньках, принялись охать и бормотать какую-то невнятицу. Наверное, не могли поверить, что выбрались из такой передряги целыми. Но Дине было не до них. Она, не отрываясь, смотрела на божество своего народа – огромного зверя, казавшегося темной аппликацией, наклеенной поверх пестрой Венеции.
Кошачья морда находилась в полуметре от Дининого лица. Наверное, именно такой маленький Маугли должен был видеть свою Багиру: большой, гибкой, лоснящейся. Разве что глаза волшебного зверя совсем не походили на глаза обычной пантеры. Это были две щели, из которых лился голубой свет.
– Спасибо, – всхлипнула Дина. Она снова чувствовала рядом с Лунной кошкой детское счастье. Теплый шар, появившийся в груди во время полета, успел вырасти и заключить в себя Дину целиком. Лунная кошка простила ее! Взяла и простила!
Немую сцену прервало осторожное прикосновение к Дининому плечу.
– Ты волшебница? – спросила Ида полушепотом. – Скажи честно. Мы никому не расскажем.
– Я… – Дина растерянно глянула на сестру Хэнка. Что тут ответить? Словно ища помощи, девушка снова посмотрела в сторону богини, но та успела исчезнуть.
Вдруг стало ясно, что свободное пространство возле Дины и спасенных ребят сохранялось, только пока рядом находилась Лунная кошка. Точно невидимая преграда не давала туристам подойти к ним вплотную. Но стоило богине уйти, как они тут же оказались в толчее.
Не просто в толчее. Дина обнаружила, что вокруг стало не протолкнуться от людей в разноцветных плащах. Синих, бордовых, золотистых, черных… Конклав закончился, сообразила она. Слава Лунной кошке!
– Я – нет! – наконец ответила Дина на вопрос Иды. Потом кивнула в сторону глав фратрий. – А вот они – да! Самые настоящие волшебники! – И хитро подмигнула, вынырнувшей из толпы Женьке.
* * *Женька все видела. И как Дина совершила свой безумный прыжок, и как ее спасла Лунная кошка. Пришлось немного пометаться среди ошалелого народа на площади, прежде чем удалось отыскать в толпе место чудесной посадки. И в тот момент, когда Женька приготовилась повиснуть на шее у избежавшей гибели подруги, кто-то сгреб саму Женьку в охапку с явным намереньем задушить в объятиях.
– Жива, – услышала она над головой голос отца. – Жива…
Нежность начальника СКК была такой неожиданной, что дочь не стала сопротивляться. Просто зажмурилась и прижалась теснее к его груди. В голове творилось черт знает что, в носу покалывало, в горле першило. Но главное – Женька окончательно успокоилась: раз Морок здесь, значит, весь этот кошмар действительно остался позади.
– Доченька?! – вывел ее из забытья голос мамы. – Вот ты где! А это кто?
Женька отстранилась от Морока и обернулась. За спиной стояла Елена Смородина. Ее светлые волосы были спутаны, а длинный голубой шарф превратился в лохмотья. Но в остальном она ничуть не пострадала. Так же как и ее спутник – дородный, бородатый мужик с выбившейся из-за пояса брюк белой рубахой. Он заботливо поддерживал Женькину маму под локоть.
Елена Александровна растеряно смотрела на Морока. Вот ее брови дрогнули, глаза расширились, по лицу пробежала судорога.
