Перевозчик душ (СИ) - Исаев Дмитрий Николаевич

Глава 4. Первый самостоятельный выезд.

Я стоял в абсолютной тишине, вглядываясь на тот берег. Звуки стихли сразу же, как Петрович исчез в яркой вспышке света. Мрак сгущался вокруг. Разогнанная переходом белая пелена уже успела вернуться на свои места. Точка перехода была единственным пятном света во всём этом белом мареве, которое успело скрыть и очертания моста. Сзади раздался призывный сигнал. Обернувшись, увидел, что машина призывно моргает фарами. Больше намёков мне не потребовалось, стало понятно, что пора следовать в обратном направлении. Не теряя времени, я сел за руль. Двигатель отозвался приятным ровным звучанием на поворот ключа в замке зажигания.

- Маршрут построен, - раздалось уведомление коммуникатора.

Взглянув на предоставленную карту, я удивился. Дорога к гаражу была прямой, как стрела. Как такое могло быть, понять не мог. При поездке на точку перехода я точно помнил несколько перекрёстков и поворотов. Решив для себя, что нужно будет сравнить в будущем маршруты других пассажиров, я плавно тронулся в обратном направлении. На первый взгляд, всё было как при поездке к точке перехода, но я заметил, что туман немного изменился. Он стал менее враждебным что-ли. Даже мелькавшие тут и там тени перестали меня пугать. Неожиданно заиграл приёмник:

Слушай, там, далеко-далеко, есть земля

Там Новый Год, ты не поверишь

Там Новый Год два раза в год, вот

Там снег, там столько снего,

Что если б я там не был сам

Я б не поверил, что бывает столько снега,

Что земля не видит неба

И звёздам не видать с вершин

Как посреди огней вечерних и гудков машин

Мчится тихий огонёк моей души

Песня группы «Високосный год» из старого сериала про водителей дальнобойщиков была одной из моих любимых и как нельзя лучше соответствовала моменту. Если мы не перевезём эти огоньки душ к мосту, то их уничтожат, забрав всё тепло. Если в моих силах этого не допустить, то я буду помогать. Тем более, что где-то здесь в тумане бродит душа той, что являлась смыслом всей моей жизни.

Приемник затих. Тишину вокруг нарушал только звук мотора и шелест шин по дороге. Туман начинал потихоньку рассеиваться. Я сверился с навигатором. Оказалось, что в своих размышлениях и не заметил, как мы практически добрались до гаража. Можно уже было различить очертания различных строений. Я расслабился. Даже не заметил, что был настолько напряжён. Всё-таки Петрович сумел меня накрутить. Максимальная концентрация сохранялась до самого конца. Теперь её сменяла усталость, голод и желание выспаться.

Границу, отделявшую туман от зоны таксопарка пересекли беспрепятственно. Хотя, на мгновение, чувство страха возникло. Не хотелось бы стать Гарри Поттером из второй книги и врезаться в барьер, но, слава высшим силам, всё прошло нормально. Сбросив скорость, я неторопливо поехал к дверям стояночного ангара. При моём приближении ворота открылись. Спокойно проехав к своему месту, заглушил мотор и вышел с удовольствием потянувшись. Ко мне подбежал незнакомый парень:

- С приездом. Заправляться будем? – спросил он меня.

- Да, давай до полного.

- Сделаем. Как техника? Не барахлит?

- Ты механик что-ли? – задал я ему встречный вопрос.

- Он самый. Степан, - представился он и протянул руку, - Ну так как машинка?

- Дмитрий, - я ответил на приветствие, - Без нареканий. Работает, как швейцарские часы.

- Вот и отлично. Если что-то будет нужно, обращайся.

Поблагодарив участливого паренька, я направился к выходу. Нужно было отчитаться о поездке, узнать, где тут кормят и где можно помыться и поспать. Вот странно, вроде умер, здесь только душа, а человеческие потребности никуда не делись. Надо будет об этом разузнать.

По территории парка сновали люди, въезжали и выезжали машины. Какой-то унификации техники не было. Я заметил и старенький «Плимут», и классические «Жигули», и чей-то чёрный «Мустанг». Неизменным оставался только цвет – чёрный. Не удивлюсь, если Харон был знаком с Генри Фордом, который однажды сказал: «Цвет автомобиля может быть любым, при условии, что он чёрный». Хотя такая палитра, как нельзя лучше соответствовала политики компании.

В офисе за стойкой администратора стояла всё та же женщина, что и при моём первом прибытии сюда. Память услужливо подкинула, что зовут её Людмила.

- Людочка, я вернулся, - с наигранной весёлостью сказал администратору.

Она подняла на меня свой взгляд и не то произнесла, не то зло прошипела:

- Для кого Людочка, а для кого и Людмила Петровна. Право обращаться ко мне уменьшительно-ласкательно ещё заслужить надо. Путёвка где?

Я был немного ошарашен таким обращением, но протянул заранее заполненную бумагу.

- Так, - изучая документ сказала Людмила, - Вроде всё правильно. Ушёл Петрович. Дай бог ему счастливого посмертия. Путёвки сдаём раз в неделю. Задержишь, начну штрафовать. Только на оплату пеней будешь души возить. Понятно?

- Понял, отчитываться буду точно в срок.

- Дальше. Труд у нас ненормированный. Это сегодня ты отвёз и свободен. Не рассчитывай, что завтра ты проснёшься и тут же на заказ поедешь. Придёт разнарядка, тебе поступит вызов на коммуникатор. Тогда уже идёшь сюда, берёшь бумаги и выезжаешь. Умирают у нас чаще ночью по тому времени, к которому привык. Дорогу в жизнь навигатор подскажет. С клиентами много не болтай. Твоя задача не развлекать их, а довезти к мосту. С чёрными не стречался?

Я отрицательно помотал головой.

- Они в последнее время наглеть начали. Даже на дороге гоп-стоп готовы устроить. Будь предельно внимателен и не вздумай остановиться! – назидательно сказала Людмила, - Завтра, после первого самостоятельного рейса, к начальнику пойдёшь. Любит он вас молодых изучать и на путь истинный наставлять. Сейчас ешь, отдыхай, набирайся сил. Свободен.

Задать вопрос о том, где я могу получить все вышеозвученные прелести жизни, у меня не вышло. К администратору с разных сторон неслись девушки с бумагами, водители за назначениями, при этом Людмила успевала ещё и что-то печатать, отвечая на вопросы обращающихся. На миг я увидел в ней не опытную женщину администратора, а высокую скорбную девушку в чёрном балахоне с серпом в руках. Поспешил протереть глаза, и виденье исчезло.

В таком состоянии меня и застал Василий, мой экскурсовод по здешним местам.

- Вернулся уже? Молодец. Как тебе работа? – задал он мне вопрос.

- В целом, ничего сложного. Крути баранку, следуй по маршруту, не останавливайся, если видишь препятствие на дороге.

- А ты быстро схватываешь. Думаю, что проблем у тебя особо не будет.

- Вась, слушай, у меня уже сил нет. Умер уставший, а потом всё сразу закрутилось, завертелось, отдохнуть некогда было - попытался пошутить я.

- А ведь и правда. Первая поездка сама по себе сильно выматывает. Ты это, давай иди отдохни, а то так и за рулём уснуть недолго. Потеряешь маршрут и поминай как звали, - Василий проникся участием к моей проблеме.

- Да я бы с радостью, вот только куда идти, не знаю.

- Так, - мой собеседник почесал в затылке, - Чего тут думать-то? Петровича увёз, его место свободно. Давай провожу к нам в комнату.

С этими словами Василий направился к выходу из офиса, я покорно побрёл за ним. Мы направились к большому зданию, которое я уже видел раньше, но особо не обращал на него внимания. Выглядело оно как типичная советская «хрущевка».

- Вот тут и живём, - сказал Вася, на первом этаже столовая, душевая, зона отдыха, выше располагаются жилые комнаты. Наша на третьем этаже за номером триста тридцать три.

При входе в здание тишина, стоявшая на улице, сменилась шумом, который могут издавать люди, если собираются в количестве более трёх человек. Царила атмосфера типичной общаги. Кто-то собирался на выезд, кто-то шёл в душевую, из дверей за которыми по запаху угадывалась столовая, раздавался стук ложек.