Келли Армстронг - Похищенная
Но вскоре стало ясно, что это не совсем так. Кое в чем я ощутимо проигрывала охранникам. Во-первых, ботинки оказались на два размера больше, чем нужно. Но куда больше меня тревожило самочувствие. Кожу лица и рук покрывали бесчисленные порезы, от чего удар каждой отскочившей ветки казался вдвойне чувствительней. А сколько всяких ран и травм — кстати, толком не заживших — я получила за последнюю неделю, и не сосчитать… Ну да ничего, не смертельно. Терпи, ты же большая девочка. Но вот колено… За прошедшие дни боль немного унялась — рана не жгла, а глухо саднила… пока охранник пинком не разворошил угли, и пожар заполыхал с новой силой. Бег для этого пламени — все равно что струя кислорода… Через двадцать минут я заметно прихрамывала. По голени обильно струилась кровь, грубая материя джинсов натирала края раны — швы, наложенные Такером, разошлись… Выход один — Преображение. Элементарная арифметика: лучше ковылять на трех ногах из четырех, чем прыгать на одной из двух.
Я замедлила ход, попетляла минут пять и нашла подходящее местечко. Забравшись в заросли, я прислушалась: тихо. Тогда я скинула одежду и Преобразилась.
Метаморфоза была близка к завершению, как вдруг на меня кто-то накинулся. Повернув морду, я увидела в трех шагах от себя оскалившегося ротвейлера. Из пасти пса свисала «сосулька» слюны. Слева от него стояла крупная гончая. Ищейка и убийца. Уж они не с фермы какой-нибудь сбежали. Проклятие! Я ведь и не знала, что похитители держат собак. Видно, питомник расположен за пределами комплекса. Мне бы принюхаться хорошенько, прежде чем драпать в лес, меньше было бы проблем. А вот поленилась…
Преображение закончилось, и я вскочила на ноги. Гончая тут же дала деру — вряд ли от испуга, скорее ее смутило, что от представительницы собачьего племени пахнет человеком. Ротвейлер, напротив, не трогался с места, выдерживая древний ритуал взаимного устрашения. Я без лишних церемоний бросилась на него. К черту ритуалы. Ищейка приведет сюда людей с оружием. Против ротвейлера у меня шансов больше.
Внезапной атакой застав пса врасплох, я вонзила зубы ему в ляжку и увернулась, прежде чем он ответил тем же. Вторая попытка не удалась: ротвейлер дал задний ход и прыгнул. Мы столкнулись в воздухе, покатились по земле. Каждый пытался вцепиться противнику в глотку. По моей нижней челюсти царапнули клыки. Опасно! Высвободившись, я вскочила на ноги. Пес сорвался с места, однако повелся на мой финт влево и рухнул, не успев вовремя выставить лапы. Я прыгнула на него, но ротвейлер, изловчившись, перевернулся на спину и прокусил мне переднюю ногу. Боль была невыносимая, и все же пришлось себя превозмочь, потому что противник в ту секунду случайно подставил горло. Через мгновение мои зубы погрузились в его плоть. Ротвейлер задергал лапами, едва меня не скинув. Я покрепче впилась ему в глотку и не разжимала челюстей, пока он не затих. После этого я бросилась бежать.
В ночном воздухе звенело пронзительное тявканье гончей. Земля вибрировала от перестука множества лап. Три или четыре зверя… Гончая вернулась с подкреплением и осмелела. По силам ли мне одолеть четырех собак сразу? Нет, но опыт подсказывал, что одна-две при виде оборотня непременно рванут наутек. А в таком случае как? Послышался человеческий крик, и вопрос отпал сам собой. Пока я буду возиться с собаками, подоспеют охранники. У меня только два варианта: либо сбить гончую со следа, либо увести животных подальше от хозяев. При любом раскладе останавливаться нельзя.
Легче всего обмануть ищейку, перебравшись через водное пространство. Уинслоу однажды упомянул о реке. Где ее искать? В промозглом ночном воздухе сыростью веяло отовсюду, но примерно через полмили подуло с востока, и запах влаги усилился в несколько раз. Резко сменив курс, вскоре я вышла на тропинку и дальше помчалась по ней. Ничего, выиграю в быстроте. Без препятствий на пути я летела во весь опор — низко пригнув голову, сощурив глаза от бьющего в лоб ветра. Наткнувшись на участок болотистой земли, я в три скачка его преодолела… и тут задние лапы неожиданно провалились. Я изо всех сил работала передними, но все равно соскальзывала в пустоту. Вспомнились слова Уинслоу: «Выбрав легкий маршрут, угодит в медвежью яму…» Почему я раньше об этом не подумала?!
Лай гончей становился все громче, а потом распался на два голоса. Так их двое… И они уже совсем близко. Задней правой лапой я нащупала какой-то выступ — корень или валун. Оттолкнувшись посильнее, вцепилась когтями в землю (вот бы сейчас человеческие пальцы!) и кое-как выкарабкалась из ямы. Где-то сзади тявкнула собака. Лучше не оборачиваться: много будешь знать — рано состаришься.
Я стрелой неслась вперед. Слева прозвучал оглушительный вой — он буквально чувствовался шкурой. Метнувшись вправо, я побежала дальше. За спиной топотали тяжелые лапы. Быстрее, быстрее! Ни одной собаке за мной не угнаться. Надо лишь увеличить разрыв. Если на пути не встретится ловушек, то дело, считай, в шляпе… Звук текущей воды нарастал, заглушая тяжелое дыхание преследователей. Где же река? Тропинка тянулась еще ярдов пятьдесят… А что за ней? Ничего. Значит, там обрыв. Но насколько крутой? Пологий бережок или настоящий утес? Может, рискнуть? Судя по шуму потока, все-таки не утес. Выбора нет. Не сбавляя скорости, я помчалась к просвету между деревьями. До обрыва оставалось футов тридцать, как вдруг из леса кто-то выскочил и перегородил мне дорогу…
БЕГСТВО
Я разом выбросила все четыре лапы — ни дать ни взять автомобиль, выполняющий экстренное торможение. Успела заметить рыжеватую шерсть, белые клыки — и приготовилась защищаться, но пес перелетел через меня. До чего же неуклюжие эти собаки: никакой координации. Ожидая второго раунда, я развернулась, но противника и след простыл — только хвост мелькнул в темноте. Ха. Трусишка.
Едва я сорвалась с места, как ночной воздух прорезал хорошо знакомый яростный рык. Вдобавок, ветер принес запах «пса». Ну конечно же! Пришлось снова прибегнуть к аварийному торможению, и я обернулась.
Клей во весь опор мчался навстречу стае из пяти собак. Нас разделяло около пятидесяти футов. Я кинулась за ним. Обе гончие и один из ротвейлеров предпочли схватке бегство и пустились наутек. Соответственно, на каждого из нас приходилось по одному противнику. Великолепно! Эй, минуточку!.. Клей зачем-то бросился за дезертирами, оставив меня разбираться сразу с двумя псами — ротвейлером и немецкой овчаркой. Черт его дери! Неужели обязательно их убивать?! Как можно быть таким эго… Прыжок ротвейлера положил конец моей беззвучной тираде. Я повернулась к нему мордой, и в тот же миг овчарка сделала бросок, целясь мне в ляжку. Зубы ротвейлера вонзились мне в плечо. Пытаясь скинуть его с себя, я повалилась на спину — и тут же прижала морду к груди, чтобы защитить горло от клыков овчарки; пока та не успела отскочить назад, я разорвала ей ухо. Овчарка с визгом кинулась прочь. Ротвейлер тем временем снова впился мне в плечо и замотал головой. У меня никак не получалось встать на ноги. Плечо прошила обжигающая боль. И, будто этого не хватало, вновь напомнило о себе травмированное колено. Упершись в землю здоровой задней лапой, я с силой оттолкнулась и сбила ротвейлера с ног. Мы спутанным клубком покатились по земле, кусая друг друга наугад. Внезапно ротвейлер слетел с меня, причем в буквальном смысле. Раз — его зубы ищут уязвимое место на моем горле, два — он устремляется в небеса. В глаза мне брызнула кровь. Вслепую поднявшись, я кое-как проморгалась — и увидела Клея с мертвым ротвейлером в пасти. Справа что-то мелькнуло: на Клея ринулась овчарка. Прыгнув наперерез, я вырвала ей глотку еще в воздухе. Внезапно послышались голоса охранников.
Я устремилась к реке, однако Клей встал мне поперек дороги и подтолкнул в другую сторону, к чаще. Да что это он? Чуть поодаль обнаружились еще два собачьих трупа. Так вот в чем дело… Клей позаботился о гончих: нас не смогут выследить, и перебираться через реку не нужно.
Нырнув в подлесок, мы обогнули преследователей с севера. Группа охранников и единственный уцелевший ротвейлер прогарцевали футах в тридцати от нас, так ничего и не заметив. В отличие от людей, мы передвигались почти бесшумно, а юго-восточный ветер не мог донести до собаки наш запах.
Мы направились на северо-восток. Через две мили Клей остановился. Я принюхалась. Что-то машинного зловония не чувствуется — одни лесные запахи. Клей потерся о мой бок. Даже через шерсть от его тела шло приятное тепло. Обойдя вокруг меня, он оглядел раненое плечо, лизнул его пару раз и продолжил осмотр: заставил улечься на бок, обнюхал многострадальную коленную чашечку и принялся ее вылизывать. Я вскочила на ноги, показывая движениями, что нужно скорей бежать, но Клей опять уложил меня — на этот раз без всяких церемоний — и снова принялся за мою заднюю ногу. Закончив с ней — опять за плечо. Время от времени он поворачивал голову, тыкался мордой мне в щеку, обдавая горячим дыханием, и возвращался к своему ответственному делу — чистке ран. Уши его беспрестанно шевелились — не идет ли кто? Наконец он помог мне подняться на ноги и, еще раз потершись о меня, легкой побежкой бросился на северо-восток. Я последовала за ним. Полчаса спустя в воздухе появились запахи шоссе. Самое время для Преображения.
