Алекс де Клемешье - Сын Дога
– Погоди, не сбивай меня. А за всю историю? Меня только Темные интересуют.
Богданов присвистнул:
– Да многовато за всю историю-то… – И тут же, без паузы и без запинок, он начал перечислять, будто читал с листка: – Дог, Моргон, Бохоли-Хара, Дамба-Бакши, Цаган-Эбугун…
– Стоп! Понял. Действительно, многовато. А Великим только Дог считается?
– Ну да, – подумав, отозвался Александр. – Западнее и южнее я и других Великих знаю, а вот чтобы прямо в Сибири… А тебе зачем?
– Погоди! Все потом. Слу-уушай, а скажи, пожалуйста, среди Высших были такие, которые пытались объединиться со Светлыми?
– Ну, ты даешь! Это в архивах покопаться надо. Думаю, такие случаи бывали. В старину же шаманы редко жили сами по себе. Пока силы и опыта набирались – обитали в основном в одиночестве, в тайге, в горах или в тундре. А как достигали определенного уровня, примыкали либо к племени, либо к войску какого-нибудь князя. Ну и становились советниками вождя или нойона. Объединением племен еще отец Чингисхана начал заниматься, знаешь? А какое государство потом сам Чингисхан построил – не мне тебе рассказывать, в школе небось учил.
– Историю я знаю прекрасно. Сам недавно Чингисхана в пример приводил, но… Он же не был Иным!
– Не-ет, он людей объединял, конечно. Вернее, целые племена – татарские, монгольские, бурятские. А практически у каждого племени был свой шаман. Где-то Светлый, где-то Темный. Ну, вот и приходилось им, наверное, заключать между собой союз. Куда деваться-то? Попробуй-ка шепни своему князю, что подчиняться Чингисхану не нужно – тут, пожалуй, и без князя останешься, и без племени, и без собственной головы. Вот и мирились с неприятным соседством.
– Логично. – Руки у Евгения начали подрагивать. Ну надо же! Ведь действительно он совсем недавно Герычу про хана Темуджина рассказывал, а самого очевидного вывода, вытекающего из истории, не сделал! – Ты ведь это не сам придумал, Саш?
– Ты про что?
– Про объединение племен вместе с Темными и Светлыми шаманами.
– Да ну тебя! – обиделся Богданов.
– Большое спасибо, дружище! Очень помог. И еще больше поможешь, если назовешь мне кого-нибудь, кто хорошо знаком с бурятскими сказками.
Сашка хохотнул.
– Подскажу! – мстительно заявил он. – У Темных тремя областями руководит один бурят – большо-ой любитель кино и сказок.
– Сволочь ты! – беззлобно, но от души сказал Угорь, затем добавил: – С Аесароном я и так свяжусь.
– Э! – забеспокоился Богданов. – Зачем с Аесароном? Ты чего там задумал-то?!
– Ничего. Все нормально. До связи!
Евгений вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку, нашел нужный номер.
– Оперативный дежурный!
– Руководитель районного отделения Ночного Дозора Томской области Евгений Угорь. Скажите, могу я сейчас как-то связаться с Артемом Бурнатовым?
– Подождите минуту, я попробую переключить ваш звонок.
Пока сотрудник североморского Дозора нажимал кнопки на селекторе, Евгений накручивал недавно распутанный провод на палец и задумчиво пялился в столешницу. Вон оно как, значит. Значит, Чингисхан…
В ухо грянула «Тройка» Георгия Свиридова из фильма «Метель».
– Алло? – едва пробился сквозь музыку растерянный голос Артема.
– Ты что, на концерте?! – спросил Угорь, недоумевая, как мог оперативный дежурный переключить звонок в зал, где играет настоящий оркестр.
– Евгений Юрьевич? Ой… Здрасьте! Нет, в комнате отдыха. Это мы тут репетируем! Новый год же скоро, мы с ребятами в свободное от смен время…
– Ни хрена себе у вас там ребята! – буркнул несколько ошеломленный ответом Угорь и пожаловался: – Хочу к вам. Вот теперь точно хочу. После Свиридова – однозначно. Возьмите меня к себе – я на гармошке умею!
– Приезжайте! – немедленно откликнулся молодой маг, и по его голосу чувствовалось, что улыбается при этом он во все тридцать два.
– Погоди, я тут одно дело закончу, куплю гармошку – и вперед! – Угорь переждал особенно громкий музыкальный пассаж. – Ладно, шутки в сторону. Артем, помощь твоя требуется. Ты ведь говорил, что заглядывал в тот сборник бурятских сказок? Ну, раз видел, что там Дог упоминается, значит, заглядывал. Вспомни, пожалуйста, о ком там еще шла речь?
– Да я толком не вчитывался, Евгений Юрьевич. Там кто-то призывал Дога, чтобы тот помог Пляшущему шаману.
– В смысле, помог плясать? Или кто-то вызывал дух Дога, пока шаман камлал?
– Там длинная история. – Артем вздохнул и, как Евгению показалось, с сожалением оглянулся на репетирующих ребят. – В общем, там в начале сказки один шаман заставил другого плясать на скале тысячу лет, пока не сотрется либо камень, либо ноги шамана.
– Потрясающе! И что было дальше?
– Ну, другие шаманы раз за разом пытались беднягу освободить. А злодей приходил и расправлялся с любым посягнувшим на его жертву. А последний, про кого в сказке говорилось, воззвал к Догу – дескать, приди, помоги Пляшущему шаману, ты один в состоянии одолеть злодея!
– И что? Пришел Дог?
– Нет, сказка трагично закончилась.
Оркестр на заднем плане перешел к «Вальсу» из той же «Метели». Интересно, сколько же там музыкантов и, как следствие, инструментов? Не может же быть в Североморске больше двух десятков Светлых Иных? Даже если вдруг и есть – не все же из них профессионально увлечены музыкой? Тогда откуда такой мощный звук? Волонтеров из числа обычных людей набрали? Или там всего два-три сменившихся с дежурства оперативника, которые дирижируют зависшими в воздухе скрипками, альтами, виолончелями и всякими-разными духовыми? А что, вон Михальчук, по показаниям свидетелей, именно так свою симфонию и записывал на пленку. Его жена Алена накачивала инструменты магией, а Михальчук управлял звучанием оркестра невидимок.
– Так, Артем, теперь, пожалуйста, напряги свою светлую голову. Как звали всех персонажей? И самое главное – как звали негодяя?
– Евгений Юрьевич! – с укором проговорил молодой оперативник. – Там старинные бурятские имена вообще-то. Я их читал-то с трудом, да мельком, а уж запомнить…
Угорь, жалея, что не дослушал Сашку Богданова, по памяти начал перечислять:
– Цаган-Эбугун.
– Нет.
– Дамба-Бакши.
– Нет.
– Бохоли-Хара.
– Да! Точно! Бохоли-Хара!
– Та-ак, – удовлетворенно протянул Угорь. – Значит, нашего злодея звали…
– Нет! – перебил музыкант. – Бохоли-Хара – это как раз жертва! Пляшущий шаман.
– Да не может быть! – пробормотал Евгений. – Артем, ты ничего не путаешь?
– Точно, точно!
Как говорят в деревнях, с ума можно рехнуться. А теперь давайте угадаем с трех раз, какого уровня должен быть Иной, чтобы заставить Высшего Темного шамана плясать на скале!
– Артем, а как же звали негодяя?
– Не помню, честное слово, – признался расстроенный Бурнатов. – А хотя… Погодите, а его имени там вообще не называлось! В сказке было просто – Черный бурлящий господин! Или нет… клокочущий! Да, точно!
– Как?!
– Черный клокочущий господин… – неуверенно повторил Артем. – Как-то так.
– Ну, спасибо, дружище. Дал ты мне пищу для размышлений. Счастливо!
– До свидания, Евгений Юрьевич!
Стоило повесить трубку – тренькнул звонок.
– Угорь у аппарата!
– Женька!!! Здоро́во!!! Куда пропал, а?
Евгений возвел очи горе.
– Добрый день, Аесарон! – вежливо сказал он в трубку.
– Мне тут передали, что тебе моя услуга требуется, а? – запросто, без каких-либо вкрадчивых интонаций, спросил Аесарон.
– Не услуга, – аккуратно поправил Угорь, зная, чем обычно заканчиваются услуги, оказанные Темными. – А вот добровольная помощь со стороны Дневного Дозора мне бы не помешала.
– Хитрый какой! – захихикал глава Темных Томской и еще двух сопредельных областей. – Научился, набрался опыта, осторожным стал! А?! Ладно, добровольная так добровольная. Спрашивай.
Евгений пару секунд подумал и задал вовсе не тот вопрос, который изначально планировал.
– Скажи, Аесарон, кто был приближенным шаманом Чингисхана?
– Тэб Тэнгри.
– Что с ним стало?
– Убит братом.
– Хм… А кто был, допустим, главным шаманом при хане Батые?
– Верховным шаманом, – поправил Аесарон, которому тема разговора явно понравилась. – Гокчу его звали.
– А, например, при хане Узбеке?
– А при Узбек-хане в Монгольском государстве был принят ислам. Шаманы… оказались в опале. Кого казнили, кто сбежал.
– Хорошо, зайдем с другой стороны.
– Зайдем! – согласился руководитель Дневного Дозора.
– Чьим шаманом был Моргон?
– Тохтамыша, – охотно ответил Аесарон.
– А Бохоли-Хара?
– Когда Тохтамыш отправился в Тайбугинский юрт, прихватив с собой Моргона, Бохоли-Хара остался при темнике Едигее.
