Дипломная работа (СИ) - Кораблев Василий

— Все поступки, которые совершает человек за свою жизнь, оцениваются как на Земле, так и на Небесах. Любой поступок. И хороший, и плохой. Не почистил зубы на ночь, высморкался на голубя, раздавил комара газетой, перевёл через дорогу бабушку - всё считается и потом, по результатам поступков, оценивается душа. И решается - куда ей? Наверх или вниз? К счастью или к сожалению, но с таких, как я или вы, спросу побольше будет. Вот этот чемодан с долларами весьма конкретный пример. Деньги действительно лучше пожертвовать и тогда нам это зачтётся.

— Серьёзно? — обрадовался Денис.

— Да. Деньги лучше зарабатывать честным трудом, получая их за оказываемые услуги, при условии, что вам всегда платят за ваши услуги. Тогда равновесие будет соблюдено. К примеру, вы помогли кому-то за деньги и за это Карма ставит вам плюсик. Не помогли за деньги или альтернативный вариант расчёта и карма ставит вам нолик. Не было поступка, не было и оценки за него, но, если вы скажем обычно берёте деньги за услуги и помогли кому то бесплатно, просто от души то…

— Карма поставит нам плюсик! — догадался Денис.

— Нет, она влепит вам жирный минус. И будет права, ведь таким образом вы нарушаете порядок и равновесие. Нельзя быть хорошим для всех.

Валера машинально засмеялся, заметив, как изумлённо захлопал глазами его напарник.

— Вот так-то Деня, не бывать тебе Робин Гудом.

— Но ведь...А если я...Гм...Только добро делаю? — не сдавался Денис.

— А ты ещё это должен будешь доказать. Добро и Зло - понятия человеческой морали, на природу они никак не переносятся, но на том свете спросят за каждый веник, который ты нарвал, за каждое разбитое яйцо и за каждую таблетку с антибиотиками, — объяснил пенсионер. — Убил колонию вирусов, значит ты плохой и гореть тебе за это... В геене огненной.

— Что? Но ведь это не правильно! Я может, защищался, спасал себе жизнь. Почему я должен жалеть вирус гриппа или ветрянку? — испугался Денис.

— Расслабься, Михалыч шутит, — попытался успокоить его Валера.

— Не совсем, просто я добавляю немного объективности. Карма такая штука, которой лучше придерживаться и тогда вам спустят с рук многое. Очень многое. Например убийство.

— Да ладно? — не поверил Валера. — Это же смертный грех.

— Убийства тоже всякие бывают. Убийство ради спасения множества жизней, убийства во имя самозащиты, убийства по неосторожности, убийства ради облегчения страданий больного…Кстати, за то что ты сейчас ешь шашлык, с тебя тоже спросят, поскольку ты соучастник купивший мясо невинно убиенного барашка. Яблочко сорвал, съел - детоубийца. А уж если с червячком...Поэтому. кстати, я икру и не ем. Вам объяснить почему?

— Ладно-ладно, мы поняли, но церковь учит нас другому, — нетерпеливым голосом перебил Валера.

— А что церковь? Они служат традициям и ритуалам. Соблюдение ритуалов, так или иначе помогает уравновешивать карму, но многие и этого не делают и потому их забирают в Ад точно так же, как и всех остальных. Только наивный идиот может верить, что становясь священником он попадёт в Рай. Рай, внучки, ещё заслужить надо. И дело тут не в молитвах ибо на многие молитвы высшим силам совершенно наплевать, особенно если тот, кто их произносит убийца, лгун и клятвопреступник. А-а, испугались? Каждое ваше действие, каждый ваш выбор, каждая эмоция, всё записано в вашем психополе. Это как паспорт в развёрнутом виде, вместе с медицинской карточкой и пенсионным полисом. Ну а когда человек помечен печатью, вот как у вас, то мне хватает и одного взгляда понять, что у такого человека большие проблемы.

Денис и Валера переглянулись и потребовали подробностей.

— У вас, в районе ваших голов, болтаются магические печати. Это такие криптоконструкции, вплетённые в психополе. Если уметь их читать, то можно прочитать очень многое. Первые печати, — Фёдор Михайлович ткнул пальцем в лицо Валере так, что тот машинально отшатнулся, — Это ваши продажные делишки. Лаперуз предложил вам обрести силу за счёт ваших фамилий и отныне эти печати будут у вас навсегда. Это как клеймо, оставленное самим мирозданием, как татуировка сделанная по молодости, как след от срамной болезни, как...

— К-хм, ясно, спасибо, — смущённо поблагодарил очкарик и зачем-то поправил свои очки.

— Следующие печати, это метки самого Лаперуза, сигнализирующие знающим людям о том, что вы его собственность. По сути: клеймо хозяина, — продолжал пенсионер. — Далее и самое интересное, на вас печати Колокольного мертвеца. И теперь вы должны ответить мне - как вы докатились до такой жизни? Кто же по своей воле отдаёт себя этому чудовищу? Но по глазам вашим вижу, что вы не помните. Вам подменили память.

— К-какого ещё мертвеца? — заикаясь, спросил Денис, а Валера задумчиво нахмурился. Ему было уже кое-что понятно. Дурачки? Точно. Самые настоящие дурачки

— Здесь не то место, чтобы рассказывать. Приедем ко мне и там обо всём поведаю.

— Ладушки и котёл нам продадите, — согласно кивнул Валера.

— А пользоваться им умеешь? — криво ухмыльнулся пенсионер.

— Нуууу…Как бы...

— Вот именно. Для того, чтобы использовать котёл нужны три ведьмы - это раз. Нужна книга рецептов - это два. И нужен поэтический дар - это три. А вас двое и вы не ведьмы

После этих слов Валера окончательно помрачнел. Хотел было выпить, но пиво его больше не радовало.

— Навье зеркало, конечно, штука прелюбопытная, но она вам не поможет поймать Ырку, — сочувственно поведал пенсионер.

— А как тогда? — голосом, полным грусти, спросил Денис. — Котёл был нашим основным козырем.

— Как-как...Голыми руками. Как я ловил. Голыми руками на живца. Есть у меня ребятки один способ, только он вам не сильно понравится. Слабенькие вы слишком, — добродушно произнёс Фёдор Михайлович

До Сасово оставалось ехать часа четыре. Была очередь Дениса, он и стал рулевым. Ехал он аккуратно, соблюдал правила дорожного движения, а в салоне потихоньку заливался пивом грустный Валера и чем больше он пил, тем тоскливей ему становилось.

— Валер, всё про Колокольного думаешь? Правильно думаешь - не уйти вам от него. Год вам отмерено, в лучшем случае, — подал голос Фёдор Михайлович с передних сидений.

— Спасибо. Утешили. Может лучше самоубиться и дело с концом?

— Может и лучше, — согласился пенсионер, — но тогда ваши души сразу к нему попадут. Ему же души нужны. А какие души истязает Колокольный мертвец? Правильно подумал - души тёмных колдунов и малефиков.

— Да, что вы всё про души-то, — Валера сунул нос в канистру с пивом, мечтая в ней утопиться, — Заладили, как попугай… Наши жизни окутаны беспросветным мраком, а будущее безрадостно и печально. Откуда взялась эта печать? Лаперуз наложил? А может быть Гуру?

— Гуру? — припомнил Фёдор Михайлович. — Это для вас, для детишек, он может быть и Гуру, а для меня он Костя - Засранец. Работал сексотом и до самого распада СССР занимался разработкой перспективных новичков. Комсоргом он был, этот Костя. Редактором стенгазеты, членом-корреспондентом, ну и вообще, редким писюном, обожающим молоденьких комсомолок. Сидеть бы ему за растление малолетних до гробовой доски, если бы не таланты. Гуру тут не причём.

— Значит это Лаперуз. Он гадина, — пробормотал Денис, внимательно следя за дорогой.

— И да и нет, но фактически, это вы сами. Печать Колокольного мертвеца накладывается только с разрешения тех, на кого она накладывается, поэтому я про дурачков и говорил. Лаперуз задурил вам головы и заменил память. Вы помните, как вносили изменение в договор, помните, как проговаривали хором слова и клялись на доске, только там были не совсем те слова. Валера? Ты что там затих, Валера?

Очкарик не отвечал. Он был занят. Пил прямо из канистры. Вместо него начал задавать вопросы Денис.

— Чем грозит нам этот мертвец?

— Он будет приходить по ночам, — оглядываясь назад, отвечал пенсионер. — Будет нападать во сне, как Фредди Крюгер из фильма, и так до тех пор, пока не ослабит ваше психополе. Потом он заместит вашу реальность, в которой вы живёте, своей собственной и однажды вы просто выйдете утром за дверь и окажетесь в его мире, откуда не будет выхода.