Загадка обыденной жизни (СИ) - Садов Сергей Александрович

— У вас ведь реально не было никаких доказательств. А эти рассуждения… На суде по-всякому можно их повернуть. И что теперь?

Наташа вздохнула.

— Не считайте меня последней сволочью, которой всё это доставляет удовольствие. Ладно, если через двадцать минут тут на столе будет лежать признание вины Торнина, то я порву и его расписку, и первые показания. Так вас устроит?

— Могу я поговорить с клиентом наедине?

— Да ради богов. — Наташа быстро собрала все бумаги в папку, подумала и оставила два чистых листа, чернильницу и перо. — Я вернусь ровно через двадцать минут. — После чего хлопнула по сигналу.

Стража тут же завела Торнина и вопросительно посмотрела на Наташу.

— Защитнику надо поговорить с клиентом наедине двадцать минут. Вы дежурите на выходе, а я подойду ровно через указанное время.

Стражники переглянулись и молча, усадив Торнина на стул, вышли. Наташа следом.

— Гонс Арет и Сайзен там? — Наташа указала на соседнюю дверь. Стража опять-таки молча кивнули.

Девочка прошла к двери и осторожно постучала. Через несколько секунд дверь открылась, и из комнаты выглянул Сайзен, кивнул и посторонился. Наташа вошла и огляделась. Эти… эти… эти нехорошие люди устроились со всеми удобствами в роскошных креслах, перед ними на столе стояла бутылка какого-то дорогого коньяка и два наполненных фужера. Гонс Арет усмехнулся и приподнял бокал.

— А мы тут победу твою празднуем. Честно, не ожидали. Даже Сайзен поражен. Грозит сманить тебя в имперскую СБ, только ты не соглашайся.

— Алкаши, — только и ответила Наташа, плюхаясь в третье кресло. — Мне ведь не нальете?

— Мала еще, — хмыкнул Гонс Арет, делая глоток. — Слушать будем?

Наташа огляделась, пытаясь понять, где находится устройство для прослушивания. Потом махнула рукой.

— Если уж мы решили переписывать законы и строить новые правила, то надо и самим их соблюдать. Со временем, конечно, будут процедуры, а пока… Разговор между защитником и его клиентом конфиденциален. Так что давайте соблюдать свои правила… Тем более, всё равно не так уж и много вариантов у них.

Сайзен явно неодобрительно хмыкнул, но, будучи все-таки представителем империи, в дела республики предпочел не лезть. Просто протянул бокал.

— Наливай.

Гонс Арет раскупорил бутылку и чуть плеснул.

— Я не понимаю, вы чего тут празднуете?

— Вообще-то мы собрались запивать горе, но как-то незаметно это переросло в праздник, — доверительно сообщил Сайзен.

— Вы настолько мне не верили? — удивилась Наташа.

Гонс Арет вздохнул.

— Наташа, не подумай, что плохого… Ты очень умная девочка, даже гениальная, но… Как бы сказать… Ты отлично сводишь вместе разрозненные факты, делаешь потрясающие выводы на их основе, но тут… Тут нечто совсем другое. Мало свести факты и сделать вывод. Нужно еще суметь отстоять его, заставить поверить в них совершенно посторонних людей. И, признаться, у нас не было уверенности, что ты справишься. Да что там говорить, мы были уверены, что тебе не удастся противостоять опытному и имеющему большие связи наверху одному из лучших юристов республики.

— Но тогда…

— Почему мы всё-таки отправили тебя? — Гонс Арет задумчиво сделал глоток. — Ради опыта. Того самого, который не заменишь никакими занятиями. Торнин… Ну кто он такой? Осудят его, оправдают… А вот опыт ничем не заменишь. Сордон решил приобрести славу первого защитника, который начнет играть по новым законам… Этот… Дорин, да? Его тоже можно защитить без проблем. Даже если бы Торнина оправдали, вряд ли кто решил бы с ним иметь какие-нибудь сомнительные дела. Да и намекнуть всегда можно.

— Зато, — добавил Сайзен, — ты не сдалась, боролась. И не боялась бросать вызов даже в безнадежной ситуации.

— А вот это ты зря, — хмыкнул Гонс Арет. — Это ты просто не знаешь, как она среди ночи пробралась в Сенат, захватила зал связи и заставила поговорить с ней вашего императора.

— Что, серьезно? — искренне изумился Сайзен, видно, услышал об этом впервые.

— Ага.

— По-моему, — сделала вывод Наташа, — вы оба уже пьяны. И, дядя, вы не напомните, кто мне в этом деле активно помогал? Кажется его фамилия начинается на «А» и заканчивается и «т».

— Эй, между прочим, это ты меня туда потащила, нагло воспользовавшись родственными чувствами. В общем, слушай сюда, друг мой…

Наташа прикрыла глаза и постаралась отключиться от словесного шума. С чего они вообще так нахрюкались? Не от этой же победы?

Оставшееся время Наташа ожидала с большим нетерпением. Наконец отведенные двадцать минут истекли, и она, стараясь не смотреть на о чем-то беседующих мужчин, отправилась обратно. Сордон и Торнин ожидали ее молча, причем каждый думал о своём. Если Сордон перебирал какие-то листы, то Торнон был погружен в свои мысли, мало обращая внимания на окружение. Заметив вошедшую девочку, Сордон поднял голову, вздохнул, аккуратно положил на стол бумаги и сложил их стопкой.

— Полагаю, вы хотите узнать, к чему мы пришли?

— Полагаю, да, — отозвалась Наташа, мечтая закончить этот разговор как можно скорее, вспоминая слегка подвыпившее прямое руководство и своего вроде бы как подчиненного. — И сейчас я просто хочу услышать результат вашего размышления.

— Вы готовы подтвердить ваше обещание, что не будете выдвигать иных обвинений, кроме того, в чем признается мой подзащитный?

— Прежде мне бы хотелось ознакомиться с этими признаниями.

Сордон молча подвинул к девочке пару листов. Не подписанных, как она заметила, но написанных явно рукой Торнина.

Наташа взяла листы, глянула на так и не осмелившегося поднять голову Торнина и углубилась в чтение. Ну что сказать, написано все явно под диктовку Сордона Корвеха, слишком уж юридически правильный язык. И ничего лишнего. Сухое перечисление фактов и… описание, как он испугался, увидев тело, как потерял голову, не понял, что жива… — Наташа в этом месте глянула на Сордона, но все же дочитала до конца. Как и ожидалось, ни слова про контракты и секреты. Даже не упоминалось ни разу. Не был, не видел, не пытался ничего заключать. Точнее, пытался, но на обычный хлеб, никаких секретных рецептов не вымогал и даже не пытался, сознавая, что такие вещи лучше держать в семье, а он искренне заботится о благе племянника…

Наташа подняла голову и взглянула на Сордона.

— Вы серьезно?

— А вы действительно хотите осудить этого человека по максимуму?

Наташа глянула на Торнина, который явно потерял все силы, и сейчас ему было абсолютно всё равно, что с ним будет. Сдавшийся, подавленный, несчастный. И ведь не играл. Наверное, впервые в жизни он решил рискнуть и что-то поменять в жизни, и… провал. И это его подкосило.

Девочка снова по диагонали проглядела лист.

— Вы понимаете, что тут всё будет зависеть от показаний Дорина?

— Полагаю, мы сумеем с ним договориться… И, госпожа Наташа, не надо так на меня смотреть, я не собираюсь идти против закона. Мы именно договоримся. Уверяю, мне есть что предложить уважаемому Дорину в обмен на правильные показания. Как минимум, ему понадобятся мои услуги после достижения им совершеннолетия. Судя по услышанному, законов он совершенно не знает.

Девочка задумалась. Потом кивнула.

— Ладно. — Она с хлопком опустила листы перед Ториным. — Я согласна.

— Уважаемый Торин. — Слегка потормошил защитник подопечного.

Тот непонимающе глянул на него, потом очнулся.

— А? Пора, да?

— Подписывайте. И придерживайтесь той позиции, о которой мы с вами договорились.

Торнин, явно машинально, взял перо и расписался, после напоминания поставил дату. Наташа приняла листы и снова просмотрела. Глянула на адвоката.

— Надеюсь, сюрпризов с отказом от показаний на суде не будет? Мол, выбили под принуждением.

Сордон усмехнулся.

— Если я что и понял, то это то, что с вами лучше играть честно. Или вообще не играть. Нам же еще не раз, думаю, придется работать вместе. Так зачем же портить отношения? Нет, именно этих показаний мы и будем придерживаться.