Миднайт Хилл - Аффи Алина

– У тебя потрясающая семья, Мелисса, – тихо заговорила Лия, повернув голову. – Чудесный дом. Я очень благодарна вам, я буду молиться за вас каждый день. Ты, наверно, очень счастлива?

Мелисса тоже повернула голову в сторону Лии. Без очков ее лицо казалось совсем кукольным.

– Не особо. Честно говоря, это самый ужасный год в моей жизни.

– Всем выпадают испытания. Важно преодолеть их с чистым сердцем и ценить то, что у тебя есть.

– Я… пытаюсь.

К горлу подступил ком. Моральный компас никогда еще так не барахлил, как в Миднайт Хилле.

– Ты говорила, что счастлива в приюте? – перевела тему Мелисса.

– Да, – губы Лии печально сжались, она часто заморгала. – Но прожив всего один день в полноценной семье… Нет, нельзя так говорить. Каждому дано богом столько, сколько необходимо.

Мелисса повернулась на бок и подперла голову рукой.

– Не копи в себе. Я не бог, осуждать не собираюсь. Можешь поделиться.

Лия внимательно смотрела в глаза Мелиссы и сжимала губы. Она присела на кровати и глубоко вздохнула.

– Понимаешь, я действительно была полностью довольна своей жизнью. Но я не знала, что все может быть так. Я никогда не видела, как общаются внутри семьи. Никогда не представляла, каково это – есть ужин, приготовленный папой, учиться у мамы шитью. Слушать с мамой и сестрой музыку и подпевать, – у Мелиссы сжалось сердце от слова «сестра». – Я как будто в каком-то другом мире. В чужой жизни. Я завидую, – вдруг выдала Лия, и голос ее задрожал. – Я бы хотела жить, как ты. Но у меня всего этого никогда не будет. Грешно так думать…

– Не грешно, – перебила Мелисса. – В конце концов, ты же просто хочешь для себя лучшей жизни. Ты не хочешь отобрать ее у меня. А значит, не грешно. Все завидуют. Это нормально. Это не страшно.

– Ты тоже?

– Да, мне тоже есть в чем тебе позавидовать.

– Правда? В чем?

Мелисса осеклась. Она не успела достаточно подумать, прежде чем ответила:

– Что Роланд пригласил тебя на выпускной.

Лия задумалась, не отводя глаз от Мелиссы. Тишина показалась такой плотной, что внезапный лязг на заднем дворе Хантеров заставил сердца девушек подскочить.

– Тебе нравится Роланд? – спросила Лия, и Мелисса боязливо кивнула. Та улыбнулась абсолютно беззлобно. – Мне он тоже очень нравится.

– Только не подумай, я не собираюсь что-либо предпринимать, – Мелисса уселась в кровати и замахала руками. – Я тоже завидую не грешно.

Лия засмеялась. Ласковые глаза изучали Мелиссу.

– Всегда мечтала посплетничать о нем с кем-нибудь. Но никто не любит о нем говорить, – вдруг сказала Лия, убирая волосы за уши. – Я влюблена уже шесть лет.

У Мелиссы приятно сжалось сердце. Она не понимала, как разговор вышел в это русло, но была безумно счастлива.

– Расскажи, каким он был?

– Совсем другим. Это была любовь с первого взгляда. Ему двенадцать, он солист со скрипкой. Мне десять, я новенькая в музыкальном кружке. Из-за него перевелась в другую школу, записалась на музыку. Роланд был очень активным и веселым. Часто улыбался. С восхищением приносил переписанные от руки ноты мистеру Блэквуду, чтобы разучивать произведения. Он вдохновил меня заниматься всем, что я люблю в этой жизни.

– Что же с ним случилось? – спросила Мелисса, бессознательно наматывая влажную спираль волос на палец.

– Не знаю. Со временем он стал черстветь. Думаю, он так защищался от нападок. Лет с четырнадцати он становился все более замкнутым. Я сначала не замечала этого, потому что со мной он общался мягче. Но за последние пару лет Роланд охладел почти ко всему. Он все делает на автомате, а не из искреннего интереса. Я рада, что он все же довел ансамбль до отчетного после смерти мистера Блэквуда. Значит, он все еще был ему дорог.

– Не могу себе представить другого Роланда, – Мелисса села по-турецки, обняв подушку. Они с Лией в процессе разговора уже оказались посередине кровати.

– Что тебе в нем нравится? – кокетливо спросила Лия.

Мелисса смущенно поежилась, ямочки стали глубже.

– Гордость. Ум. Он очень талантливый. И… красивый.

Лия расплылась в улыбке, довольно кивая.

– Да, хотя немногие считают его красивым. Еще у него есть родинка, вот тут, на косточке, – показала Лия, и сердце Мелиссы взорвалось бесконечной теплотой.

– Я ее обожаю.

Комната наполнилась девичьим воркованием и запахом граната от ароматической свечи. Совершенно искренне и краснея, они обсуждали, как Роланд играет в баскетбол, как он очарователен со скрипкой и как его отчужденность только больше привлекает.

Подсвеченная красноватым пламенем Мелисса аккуратно спросила:

– Слушай, а ты знаешь, почему он ничего не ест?

– У него с детства проблемы с желудком. Отсюда худоба. Тетя Марта каждый день готовит Роланду какие-то отвары. Ему почти нельзя твердую пищу.

– Марта?

– Их… бабушка. Опекунша. Ты о ней не знаешь? – Мелисса раздосадовано помотала головой. – Она часто приходила посмотреть на выступления. Очень милая женщина.

– Значит, отвары… – Мелисса наклонила голову на бок, устремив взгляд в подсвеченное луной окно.

– А что?

– Нет, все в порядке.

Напольные часы на первом этаже уже били три часа ночи, но у девочек сна не было ни в одном глазу. Они уже успели на носочках спуститься на первый этаж и унести из кухни корзинку с фруктами, чтобы как-то угомонить кричащие животы.

– С другими он не говорит так мягко, как с тобой, – задумчиво произнесла Мелисса, водя пальцами над пламенем свечи. – Я думала, вы очень близки.

– Я могу назвать его хорошим другом, но не уверена, что это взаимно. Не думаю, что он воспринимает меня как девушку, – Лия задумчиво откусила сочное яблоко. – Я еще и выгляжу как ребенок.

– Для этого мы так стараемся. Выпускной – твой шанс. Мы тебя всему миру откроем. И тебе самой.

За окном уже начинал дребезжать рассвет, а веки наконец отяжелели. Девушки перебрались под одеяла и потушили свечу. Хоть они и пожелали друг другу спокойной ночи, мысли Мелиссы все не могли угомониться:

– А что ты думаешь о других братьях? – прошептала она, и девушки вновь приподнялись на локтях в кровати.

– Я плохо с ними знакома. Доводилось общаться только с Хьюго, он показался мне добрым.

– Да, он очень хороший парень.

– А Ламмерт мне не нравится, честно говоря. Слишком много вокруг него жестокости и насилия. Он агрессивный.

– Это его способ бороться с нападками, – устало опустилась в подушку Мелисса. – Но я понимаю, о чем ты. Я тоже боялась его. Но он хороший.

– И довольно симпатичный, – лукаво заметила Лия.

– Да-а-а-а. Эти глаза. С первого дня залипаю, – щеки Мелиссы уже болели от нескончаемой улыбки.

Снова наступила тишина. За окном накрапывал дождь, настойчиво пытаясь погрузить в сон.

– Ты отличная девчонка, Лия, – мямлила Мелисса в подушку. – Не думала, что ты такая.

– Какая?

– Ну, простая. В хорошем смысле. Я думала, церковный приют оставляет на человеке определенный отпечаток.

– Оставляет. Но в приюте ходит очень много сплетен, – Лия улыбнулась, не размыкая век. – Но вообще, думаю, это лучший день в моей жизни.

– А как же день, в который Роланд пригласил тебя на выпускной? – игриво уточнила Мелисса, открыв один глаз.

– Ну ладно, тогда на втором месте.

Они засмеялись и спустя несколько мгновений уже устало засопели с замершими на губах улыбками.

* * *

В понедельник Мелисса бодро шагала по школьному коридору в сторону класса миссис Флеминг. Она не надела галстук, почти пустой рюкзак болтался на плече, а вместо форменных ботинок подошвами шаркали кеды. Официально учеба закончилась, нужно было просто забрать результаты экзаменов и действовать исходя из них. У кабинета уже собрался почти весь класс. Ламмерт одиноко стоял у окна, ковыряясь в собственных ногтях.

– Утречка! – Мелисса с разбега прыгнула на подоконник, усевшись рядом с Ламмертом. – Где потерял мандаринку?