Гильдия Злодеев. Том 4 (СИ) - Ра Дмитрий

Судя по утихающему вою, вторая группа убийц тоже хорошо справляется со своей задачей. Всплески эфира в пространстве всё реже и реже. Хм, я что — их чувствую? Странно, только сейчас это заметил…

Целюсь в рекрута, подбирающегося к Торну со спины. Есть! Арбалетный болт оставляет в его груди большую дыру. А перст тем временем метает глыбы размером с автомобиль. Какие-то Торн отбивает, от каких-то уворачивается. Если бы не зачарованные доспехи, то ему было бы… тяжело.

— Тени-и…

Голос заставляет меня содрогнуться даже в такой ситуации. Неподалёку ковыляет… ОНО. То, что недавно было эльфом, а теперь стало утропием. Именно на него Смотрящий потратил целых тридцать секунд, прежде чем смог убить. Эльф стоически терпел каждый удар, каждую рану. Бился как зверь. И помер со словами: «Я ухожу к корням…» А Смотрящий несколько секунд смотрел на него, будто отдавая последнюю дань уважения.

Этот эльф был правой рукой барона Сируэля.

Он ещё не стал разлагаться, но белейшее лицо как бы намекает… Одет в зачарованную броню наподобие моей, и я не стал его раздевать. Лучше зомби только зомби в броне. Нетипичные для эльфа чёрные волосы. Опущенная голова, безжизненно свисающие руки… Ковыляет лениво, будто устал. Будто прошёл уже тысячи километров, но всё ещё нужно идти…

И что самое противное, ковыляет он к Торну и персту. И Торн… ближе на его пути.

— Запутался… — бормочет зомби по дороге. — Надо… Белого ворона… Парящего… слишком высоко…

Ловлю себя на странной мысли, что мне даже… жалко этого эльфа.

Так, хватит!

Дрянь, зомби разговаривает! Он пытается мыслить, а это значит… Демонический уровень — утропий, что при жизни были чертовски силён. А ведь его ещё и усилили сотни всплесков.

Меня он не замечает. Я невидим для зомби. Ору:

— А ну стоять, гадёныш! Жри эльфа! Эльфа! Ты понял⁈

Разумеется, не понял. И уж тем более меня не послушается.

Вызываю меч Галленов, размахиваюсь и…

Дзиньк! Будто по камню бью.

«Мастер, не получится. Он становится личем. Между прочим, сносный экземпляр. О, и боюсь, что ваша невидимость скоро перестанет на него работать. Рекомендую пересмотреть список тех, кого вам следует сегодня опасаться».

Противный металлический звук бьёт по ушам. К ногам бывшего эльфа падает половина клинка меча Торна. Паскуда! Плохи дела!

Зомби останавливается, замечает обрубок, поднимает голову на Торна. А в полумёртвых глазах вспыхивают хищные огоньки.

— Я! Сказал! Стоять!!!

Эмоции! Адреналин! Инстинкты!

Руки покрываются чёрным эфиром, формируя… тупую и бесполезную зелёненькую зубочистку, которую я со всей дури вгоняю в лича.

Боль расходится по всему телу под радостный смех Кости. Я падаю и, похоже, ору во всю глотку. Что происходит⁈ Почему так больно⁈ Откуда? Как⁈

«Разве вы забыли, мастер? Я говорил, что это плетение влияет на ШЕСТЬ чувств. Не ПЯТЬ, как у обычных смертных! Я никогда не говорил, что оно предназначено для живых. Теперь же почувствуйте цену свой некомпетентности! Почувствуйте всё, что этот эльф испытал перед смертью и не успел испытать при жизни! О да! Поэтому некроманты и сходят с ума, мастер! Поэтому их ненавидят, отожествляя со злом! ДА! ДА! ДА! Наслаждайтесь ценой самой весёлой силы во вселенной! Силы жизни и смерти! Му-ха-ха-ха!»

В глазах туман. Не соображаю, где низ, а где верх. Слова Кости не имеют никакого смысла. Точнее, я их не понимаю.

Когда становится чуточку лучше, осознаю, что лежу на спине. Сил нет даже пошевелиться.

Инстинкты заставляют повернуть голову в сторону Торна, лежащего так же, как я, — на спине. Победивший перст стоит над ним с ядовитой ухмылкой и…

Проворачивает рапиру в груди Торна.

Нет!

«Мастер… Все знают, что у некромантии… специфическая цена».

Ден умирает.

На его месте возрождается кто-то другой.

— Убить, — тихо произношу я. — Убить всех.

Вой лича настолько ужасающий, громкий и одновременно грустный, что этого не выдерживает и без того полуразрушенный свод городских канализаций.

В нарастающем хаосе различаю крик Ионы.

«Отлично, мастер! Отлично! А я говорил, что у вас чёрная душа…»

Глава 3

Теперь я понимаю, почему практически не могу шевелиться. Чёрный эфир… Он не то, чем казался изначально. Это не совсем магия.

Это — связующее звено между живыми и мёртвыми. Между Костей и… мертвыми.

Утропии видели меня. Видели — но считали своим, потому и не трогали.

«Хотите немного пафосного откровения, мастер? — хмыкает Костя. — Все мёртвые в Варгоне — мои маленькие детишки. Они — случайные последствия некоторых действий из моего прошлого. Знаете, когда утропии стали появляться, м? Когда исчез я. То, что вселяет в них жизнь, когда-то было частью меня. Умерев, они впитывают в себя то, что от меня осталось в этом мире. Это и заставляет их гнилые конечности шевелиться. Пока в мире умирают, анклав существует. Сотни лет, тысячи, миллионы. Раса сменится расой, война войной, катаклизм катаклизмом… а анклав останется. Так было всегда и так будет, пока Варгон не пойдёт трещинами и не распылится в бесконечном космосе. Поэтому-то тёмный эфир утропиев для меня намного ценнее, чем чужая жизненная сила. Потому что она моя. Вы с малявкой — редчайшие экземпляры, способные его собирать. А знаете, почему вы ещё редчайшие, а? Потому что вы — живые. Не мёртвые, как они. К счастью или нет, но быть живым среди мёртвых — особая привилегия в их иерархии. Пользуйтесь. М-да, долго же до вас доходит… Зубочистка. Каков наглец!»

Что?.. Костя опять философствует, а я так и не могу справиться с дезориентацией.

Что-то не так. В глазах рябит. Я то чувствую свои ноги, то не чувствую их… И так со всем телом.

«Вы с Нораной — аномалии, мастер. Ошибки. Вселенная считает вас трупами, но вы живы. Странно, да? Может, поэтому вы никак не сдохнете? Кстати, это интересная мысль, пойду её подумаю».

А я наконец понимаю, почему теряюсь в пространстве. Потому что никак не могу осознать, что больше не управляю собой. Я стал… мёртвым. Тем, кем и должен был стать в тот день, когда помер Римус Галлен, а в его тело… попал я.

Открываю глаза.

В данный момент я не Римус. Я — лич, бывший барон-эльф без члена. Точнее — его мёртвая правая рука. Странная зубочистка…

Я совершенно ничего не чувствую, кроме того, что с каждой секундой думать становится всё тяжелее и тяжелее. Не ощущаю ни рук, ни ног, ни лица. Но зато могу ими управлять. Точнее, не так… я могу отдавать команды трупу, находясь в его сознании. Что-то вроде того.

В жилах давно застыла кровь, а звуки сердца не отдаются привычно в висках…

ВШИХ-Х-Х!!!

Сразу несколько костей ломаются в ногах лича, но чёрный эфир мгновенно ставит их на место. Ещё до того, как я понимаю, что моё перемещение в сознание лича больше похоже на телепортацию. Настолько я быстр.

Мёртвой рукой держу за волосы оторванную голову перста. Он моргает, не понимая, что происходит. Рывок второй рукой — и я хватаю за горло утропия, намеревающегося юркнуть мимо меня и сожрать Торна. Приподнимаю его и лёгким движением пальцев ломаю шею. Он всё равно жив, если можно так сказать о зомби, но вот шевелиться больше не в состоянии. Отбрасываю тощую тварь в сторону как пушинку. Следом за ним швыряю и голову перста.

Тело перста пошатывается и падает на Торна, но я успеваю «телепортироваться» и с ноги отправляю его в полёт.

«Советую подумать над тем, мастер, как долго вам дозволено заимствовать силу у самой смерти. Особенно физическую. Личи, знаете ли, предпочитают плетения», — игриво сообщает Костя.

Рапира торчит в груди Торна…

Не в груди! Он подставил руку!

Удар!

Торн ногой отбрасывает меня-лича в сторону. Да с такой силой, что все рёбра ломаются разом, а я отлетаю на несколько метров. Но это не сильно мешает. Я легко поднимаюсь на ноги, хоть и оставил нехилую борозду в кровавой луже на полу.

Торн тоже вскакивает, а я разворачиваюсь и в два прыжка ныряю в пылевое облако. Туда, откуда доносился крик Ионы. Глазами я вижу плохо, но… чувствую всё живое и мёртвое, что находится вокруг. Даже тех, кто очень далеко…