Сайны Флорауны и Искатели Горо - Снао Хэль
― Согласен… Но что поделаешь, такое пророчество, такой уговор… К тому же тогда мы сильно подружились с Шантой и было бы бесчестно дурно обойтись с её … эээ… правнучкой, ― Амуле, повернувшись к собеседнику, не глядя нагрёб совком во внутренний карман сумки накопленных в старом сундуке за годы существования в Родном Священном лесу закоченевших и иссохших в редкий металл трупиков Свежеусопшей Омлы и разных блестящих украшений-побрякушек. – Думаешь, лучше лечь спать пораньше или же можем просидеть всю ночь на крыльце?
― Пожалуй, решим ближе к ночи…
…
В 2 часа от восхода Амуле своим кличем-трелью попрощался с последним диким фавном Хиной и другими лесными жителями, он закрыл самострой заклятьем тяжелой воды, как учила его старуха Шанта.
« Если в доме не зажигать свечи, то никто и не догадается, что он там есть. Никто ничего не заметит… Конечно, если долго не обновлять колдовство, то над домом образуется сначала туман, потом туча, которая со временем леденеет, тяжелеет и в любой момент может обрушиться на строение. Но мы же ещё вернёмся… Через месяц или через год… Посмотрим, как устроимся, какие в столице цены на жильё, продукты…» ― Амуле долго бубнил под нос о своих далеко бегущих по воздуху планах, а Прохладный, как тень следовал за ним и насвистывал песенку.
Моросил теплый дождик. Всего 4 часа пешком до ближайшей электрички. Вся одежда и волосы Амуле успели достаточно увлажниться, что, как ни странно, придало его сухому телу сил, а шевелюре объёма.
«Хорош защитник леса… и где теперь твой лес?» ― мелькали мысли в его голове с частотой пролетающих за окном опор линии электропередач. Колёса убаюкивающе стучали о стыки рельсов. Амуле оперся виском о стекло.
Очнувшись на какой-то станции, он, обнаружив за окном признаки цивилизации, сначала отпрянул назад, но тут же вскочил и выбежал из электрички в последний момент. Огляделся по сторонам.
― Ну што ты, это же самая окраина… До вокзала три остановки, ― пояснил заметно потеплевший Воздух.
― А раньше-то не сказать было?
― Но ты так смешно бежал, шлёпая своими пятками…
― И правда, смотри, тут тоже все обутые ходят, да во что… И как это, интересно… Неудобно же… Один кирпич к подошве приклеил, другой гвоздь в пятку воткнул… ― Амуле озирался, рассматривая туфли прохожих, автомобили, панельную застройку.
― Ну што ты, как дикарь… Может хоть рот закроеш? Следующего электропоезда без четверти два часа ждать. Пошли, следуй за мной… или за толпой…
Тёплый воздух нырнул в тоннель спуска, затем перехода. Амуле на ходу непрерывно мозговал: как это, поставить одно жильё на другое, потом на следующее, и так с десяток помещений, а то и больше; и как это, воткнуть по гвоздю размером со средний палец в каждую пятку и ходить, даже не пошатываясь.
Воздух вывел его на улицу и посоветовал обратиться к таксисту-частнику, что допивал три в одном, стоя у обочины. …
Синтенель насыщенно гоготал, допивая латте…
– Я просто хотел расплатиться, в стобильонный раз говорю, вытащил из внутреннего кармана, что само попалось в руку, ― Амуле отвернулся, чтоб не вызывать дополнительных эмоций у приятеля и не привлекать излишнее внимание к собственной персоне…
– И откуда ты взял этот сушеный палец, да ещё и с таким изящным кольцом! Бедняга-таксист, о чём он мог только подумать!!!
– Да уж, соглашусь… Тут у вас с преступностью ситуация сложилась, конечно… В нашем лесу всё по-другому… Но ты же не веришь, что я… ― Амуле никак не мог смириться с таким печальным раскладом, но и вспомнить как назло тоже… Он достал из-под рубахи цепочку с амулетом – тем самым окольцованным засушенным пальцем, покрытым застывшей смолой… Вещь, безусловно, мерзкая, но, почему-то, как для кого-то кроличья лапка, тот оберег придавал ему сил, приносил удачу. Слеза по какой-то непонятной причине хотела просочиться через ресницы в самом уголке глаза.
– Так и носишь с собой? Сразу видно, что парень ты добрый… Но только так и не признаешься мне, откуда у тебя это! Может, память о чём-то? А мы столько лет знакомы… Я ж тебя тогда спас от полиции, расследования, тюрьмы… Время тогда жестокое было, и если б я не вышел на крики из своего ателье, а запрятался со страху в мастерской или же в подвале? Что б с тобой было? К тому же приодел, приобул, ещё и работу дал, с жильём помог… И всё никак не могу из тебя выдавить правду! ― Синтенель выглядел невероятно расстроенным, и, казалось, их многолетняя дружба с Амуле после той фразы была обречена сойти на нет, казалось, сейчас он встанет и просто уйдёт навсегда, но… Вздохнув, он, к удивлению собеседника, продолжил: ― Ладно, я, конечно, ждал, что когда-нибудь ты откроешься мне… Не буду скрывать, от этого зависит твоя судьба в ЭОН. Меня, знаешь ли, тоже прижимают сверху за этот твой, так назовем, промах, да и тебе не дают развиваться, как следовало бы. Ну… Так и быть… Что-нибудь придумаю и на этот раз… Местечко одно освободилось вакантное, и на первый взгляд весьма тебе подходящее… С этого момента не стану больше давить… Если когда решишься, сам расскажешь… Пожалуй, нам пора… Может, зайдём ко мне в ателье? Есть у меня для тебя один презент…
Амуле был весьма удивлён и польщён неожиданной благосклонностью старшего друга. Приятели расплатились по счету и в солидарном молчании направились к салону Синтенеля.
…
Рабочий день горожан близился к завершению.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! ― Амуле перекинулся малозначительным приветствием с господином Игараси, соседом по лестничной клетке, столкнувшись с ним между этажами. Занырнув в свою скромную квартирку, он швырнул папку и новенький пакет в газетницу и увалился на банкетке прямо в прихожей.
– Как дела? ― спросил Амуле невидимого большинству существ сожителя, не открывая глаз.
– Всё в порядке… А ты подстригся, смотрю… Тебе идёт… ― шепнул Тёплый, теребя локоны хозяина, спадавшие на кованную стойку для зонтов.
– Всё как обычно, у Фернелиуса, ― Амуле резко открыл глаза и вскочил. Сделав пять размеренных шагов вправо по коридору, он открыл и тут же закрыл дверь ванной комнаты, проверив, на месте ли его новая видеокамера. ― Айна хорошо потрудилась, ― заключил он.
– Как с работой? ― Тёплый развалился в кресле неизменно пыльного кабинета.
– Аа, ты про университет? Неплохо, вполне, неплохо… Удачно, можно сказать. ― Амуле, не переводя духа, курсировал с кухни в кабинет, потом в коридор, затем обратно в кухню, произвольно выхватывая с полок и шкафов различные вещи и раскладывая их по новым местам, но потом он находил им более удачное расположение, и внезапно начавшийся процесс уборки явно затягивался. ― Кафедру Прикладной Магии расформировали!
– Ммм, ― буркнул Тёплый, а Амуле, достаточно правдоподобно, но по-детски гиперболично сыграв бровями ненависть, направленную на всё живое, уставился в его огромный глаз.
– Прикладная химия. Теперь на третьем этаже располагается кафедра прикладной химии. Пришлось снова подделывать эту дешевую подделку прямо во время собеседования! Хорошо, что в таких делах я мастер… ― Амуле с хлопком швырнул папку с документами на письменный стол так, что Тёплый чуть отлетел к выходу, что вел в кухню. Его бушующий гнев с пугающей легкостью на полуфразе переходил в надменную беспечность и обратно. ― Это не страшно. Химия ― алхимия. Забегу в библиотеку, посижу там с недельку, и … Чертова химия! Но эльф в отделе кадров был достаточно мил… Пока читаю лекции дважды в неделю, а дальше будет видно.
Тёплый Воздух, спланировав мимо газетницы, сунул нос в черный ламинированный бумажный пакет с золотистой надписью «Sintenel Atelier» и, довольный собой и своей природной любознательностью, высунул обратно.
– Да, забежал к Синтенелю, выпил кофе с круассаном. Хоть и дружу с ним с самого переезда, и многое нас связывает, но какой же он скользкий тип! Настоящий проныра! Привязался, зараза, и какой-то магической силой затащил меня в свой бутик. Презент, говорит, меня там ждет… Не отпустил, пока я не раскошелился на этот костюм, ― Амуле развел руками, показывая обновку.
