Сильвия идёт ко дну - Лумис Дьюс

– Генерируются, – ответила Сильвия серьезно.

– И у меня, – снова кивнул Эллиот.

Дело пошло. Брат с сестрой перекидывались идеями, но для каких-то им не хватало сил и умений, а другим мешало отсутствие в мире магии. И каждый раз, когда такой вариант отбрасывался, Сильвия тяжело вздыхала.

– Зачем жить в мире, где нет единорогов? – надув губки, спросила она.

– Будь единорогом сама, – пожал плечами Эллиот и предложил очередной вариант.

Через полчаса мозгового штурма Сильвия и Эллиот наконец скомпоновали план из нескольких других.

– Не идеально, – сделала вид Сильвия.

– Ага. Может всё-таки пуг…

– Листья, – перебила его Сильвия. – Нам нужны листья. Итак…

– Смотри, – Эллиот поднял с земли фигурку и поставил её туда, где изобразил Мартина. В ванной он нарисовал человечка и подписал буквой «Э». – Ты побежишь к нему с красками, врежешься, и он побежит домой. – Эллиот переместил фигурку в пункт «Б». – Там буду я и закрою дверь на ключ.

– Нам хорошо попадёт за это, – сказала Сильвия без энтузиазма.

– А мы тут причём? Дверь захлопнулась, а мы были на улице и не слышали криков. А! Точно! – Мальчик свернул карту и, взяв её подмышку, пошел в сторону болот. – Пойдём. Нельзя оставлять улики, преступников всегда по ним находят.

Сильвия послушно двинулась к краю двора. Спички у брата она всё же забрала и зажгла рулон сама. Эллиот мог обжечься, а себя не так уж и жалко. Карта горела так хорошо, что подпалила часть забора.

– Хорошо, что родители здесь почти не ходят, – заметила Сильвия.

В дом они зашли вместе. Эллиот спрятался за дверью ванной, вечно открытой, так что заметить его можно было, только если присматриваться или идти со стороны лестницы. Сильвия отошла и немного сдвинула брата к петлям, чтоб внизу не виднелись ноги. Сама она схватила гуашь младшего брата и побежала к старшему.

– Мартин! Мартин! Где Эллиот, ты не видел? – прокричала она, запыхавшись, едва увидела брата там же, где оставила его. Он всё еще копался у загонов.

– Что?.. – Мартин не успел договорить, когда Сильвия сделала вид, что поскользнулась и врезалась в него, расплескав воду по всему его телу. Лицо, руки, старая рабочая рубашка – всё оказалось в мутно-коричневой жиже. – Что ты творишь, истеричка?! – закричал он, и, оттолкнув сестру, быстро направился к дому. – Если мелкий найдется, я его пинком к тебе отправлю. Идиотка.

Мартин не оборачивался, и Сильвия позволила себе улыбнуться. Первая часть плана успешно закончилась, очередь за Эллиотом. Ей оставалось только ждать, и она прогулочным шагом пошла обратно к беседке.

Понять, что план удался, было не сложно – крики старшего брата можно было услышать и с дороги. Но вряд ли кто-то из местных обратил бы на них внимание – все знали, что Чемберз – очень крикливая семья. Через пару минут в дверях появился Эллиот.

– Ключ валяется прямо под дверями, я специально положил его так, будто он выпал, когда дверь захлопнулась, – поделился он с сестрой, явно довольный собой. – Но мы же слышим, как он кричит. Что скажем родителям?

– Думали, что он, как обычно, ругается.

Подумав, Эллиот кивнул. Дорога к волчелистнику была открыта.

Правда, вечером первым домой вернулся отец. Увидев, что его любимый сын заперт в ванной, он первым делом вышел к игравшим в магазин к младшим.

– Это что такое? – спросил он требовательно.

– Что случилось, пап?

– А ты, божий одуванчик, будто не знаешь.

Сильвия подняла на него еще голубоватые глазки и покачала головой. Эллиот внимательно наблюдал за ними.

– Кто из вас запер Мартина?

– Что? – переспросила Сильвия. – Мы этого не делали. Мы просто играли здесь весь день, Мартин видел.

– Мартин видел только ваши шампуни и закрытую дверь!

Когда Адам двинулся к детям, Сильвия встала ему наперерез. Эллиот бросился было к ней на помощь, но она сумела выкрикнуть ему «Не подходи!». Братик послушно вернулся в дом. Мартин был острым на язык, но он никогда не поднимал на детей руку, как отец. Пусть лучше с Эллиотом встретится он.

Это движение руки было Сильвии знакомо. Отец собирался опять поднять её за шею. Надежды ни на кого не было, мать была далеко, а Мартин – правая рука отца. Надо что-то делать… Надо что-то делать! Она вцепилась зубами в ладонь отца, едва он успел поднести её к дочери. Челюсть отозвалась ноющей болью, и какой-то зуб, кажется, сломался, но Сильвия не выпускала ладонь изо рта. Если отпустить, он ударит. И ударит сильно, так, что синяк будет сходить очень долго и столько же болеть.

Но удар всё равно последовал. Нерабочей, левой рукой, и не такой сильный, но всё равно ощутимый. Сильвия отцепилась и спряталась за поваленным столиком Эллиота.

– Я расскажу маме! Тёте Джули! Полицейским! – Сильвии пришлось пригнуться, чтоб кулак не прилетел в неё. – Не трогай меня, я ничего не делала!

– Докажи!

Сильвия застыла. Как? Как доказать? Она, совсем маленькая, против отца. Если Сильвия попытается его рассмешить, он только больше разозлится. Оправданий не было. И тогда Сильвия со всех ног рванула к единственному месту, где могла спастись.

Она лёгкая, кочки удержат её, она уже пробовала бегать по местным болотам, отец сам показывал ей безопасные дорожки. Пусть сейчас они не помогли бы, но по ним можно было вернуться обратно, когда мама бы уже пришла домой. Но Эллиот…

Эллиот никогда не был глупым. Он наверняка спрятался где-то в доме, где отец его ни за что не нашел бы. На чердаке среди коробок. Под кроватью. В старом шкафу за пыльными поеденными молью мамиными шубами. Может, в погоне отец и не вспомнит о младшем сыне.

Стол отлетел, снёс лопату, она – грабли, и беседка развалилась. Сильвия рванула к болотам так быстро, как только могла. Она не оборачивалась, пыталась не обращать внимания на крики отца, но слезы всё равно текли. Мама всегда говорила, что лучше поплакать и отпустить, чем держать в себе. Отец говорил, что плачут только слабаки. Сильвия заплакала еще сильнее.

Кочка за кочкой, и вот впереди уже Спринг Крик. Родители называли это речкой. Сильвия и Эллиот сошлись в мысли, что это ручей, который хотел выпендриться. Крики позади прекратились. Сильвия спустилась к воде, стянула запачканные сандалии и носки, окунула ноги в воду. Уже прохладная. Конец лета давал о себе знать.

Эллиоту и правда не попало, но Сильвию, когда она вернулась домой на закате, наказали до самого начала школы. Всё это время она провела в комнате в полном одиночестве, только Эллиот иногда заходил к ней ночью, чтобы обнять и поцеловать в щеку. И каждый раз он благодарил её, думая, что сестра спит.

Каждый раз. Когда она уехала и приезжала едва ли раз в полгода, он благодарил её. Когда она звонила узнать, как дела. Когда она приглашала брата на ночёвку в город. Когда поддерживала после первого расставания, второго, третьего. Когда дарила безделушки, чтобы брат о ней не забыл. Но он бы и так не забыл. Если бы она не уехала, они остались бы одним целым. Если бы она его не бросила. Если бы она не оставила его, он не лежал бы сейчас на операционном столе.

Сильвия едва успела улыбнуться теплому воспоминанию, когда реальность ударила по ней, как молот по наковальне. Ожидание вытягивало всю энергию, и с каждой минутой всё больше. Она была готова отдать собственную жизнь и лечь рядом с ним, если понадобится, только бы больше не было этой гнетущей неизвестности.

А ведь на Хэллоуин Эллиот предлагал Сильвии праздновать вместе. Хозяин автомастерской согласился дать ему помещение на одну ночь, но она выпала на дежурство. Сильвия посчитала себя слишком взрослой и ответственной, чтобы отпрашиваться на какой-то там Хэллоуин. А ведь даже это могло бы изменить всё. Абсолютно всё. Даже аварию. Пока еще аварию, не катастрофу. Сильвии просто нужно было выбрать семью, а не работу.

Все было так просто. Осталось лишь найти билет в прошлое, хотя бы на пару дней, чтоб уговорить брата не ехать. Поехать к нему самой. Впервые встретить Рождество с родителями после долгой разлуки. Может, хоть в этот раз они бы попросили прощения? Теперь – уже точно нет. Они будут винить дочь в смерти сына. И это не самое плохое. Хуже всего то, что причиной его смерти в самом деле может стать она, Сильвия. Сильвия…