Андрей Васильев - Отдел 15-К
— Н — да — Ровнин достал трубку из рта — Надо в следующем году о капитальном ремонте подумать. Аникушка будет против, но это уже совсем не дело. Весной — заливает, осенью тоже.
— Если Аникушку все время слушать, то мы скоро тут потонем — иезуитски прощебетала Вика, накручивая прядь волос на палец.
— И отощаем — проворчал Колька, который давно точил зуб на домового за то, что тот постоянно таскал и куда‑то выбрасывал ту еду, которую он приносил на службу, взамен ее подкладывая парню сушки и черные ржаные сухарики. Ну вот не переносил домовой быстро запаривающуюся лапшу и прочую подобную снедь с привкусом химии. Колька же без горячего, пусть даже и такого незамысловатого не мог. И главное — ему ведь даже не скажешь ничего.
— Не согласится он — Пал Палыч направился к дверям, собираясь, наконец, выкурить сигарету, которую все так же крутил в пальцах — Только проблемы получим и головную боль. Он рабочих выживет из здания в первый же день, а потом и нам еще достанется, за инициативу.
— Так и будет — подтвердил Тит Титыч из‑за шкафа в глубине помещения. В сырую погоду он всегда отсиживался за ним, ссылаясь на то, что у него болят суставы. Что могло болеть у призрака двухсотлетней давности было неясно, но с стариком никто не спорил. Болит — и болит. Пусть его — Не надо бы дом трогать, не надо в нем ничего менять. Олежек, тебе ведь Францев рассказывал…
Фамилию эту Колька уже слышал, Францев был одним из бывших начальников отдела. Он погиб в самом начале девяностых, при задержании какого‑то прожжённого колдуна в стоках московской канализации. Тогда в отделе работало всего три человека — сам Францев и два оперативника — один бывалый, его фамилию Колька не знал, и тогда еще совсем юный Олег Ровнин, который только — только приступил к службе.
Вообще, историю отдела в нем если не культивировали, то очень чтили. Фамилии Пиотровский, Левитин, Эйлер, Москвин, Францев частенько поминались, да и вообще казалось иногда, что речь идет о вполне себе живых людях, которые вроде как на минуту вышли за дверь, но скоро вернутся.
— Это да — согласился с призраком Ровнин — Говорил. Но мы же не фундамент и не стены будем корежить? Крышу перекроем — и все. Даже балки трогать не будем.
— Не знаю, не знаю — донеслось из‑за шкафа — Как на это Аникушка посмотрит — не знает никто, кроме него самого.
— А вот я с ним поговорю — тетя Паша подошла как всегда неслышно, и это при том, что в руке у нее было жестяное ведро, на котором красной краской было намалевано 'ХЗУ 15О', и которое по определению должно было скрежетать и громыхать — У него, стало быть, убеждения, а я воду по полам шваброй вози каждый день! Вот я его, мохнолапого, тряпкой!
С тетей Пашей призрак спорить не стал. Впрочем, Колька и до прогулки в метро эту женщину побаивался, после же нее еще и сильно зауважал. Хотя бы за то, что когда после этого путешествия они выпили три бутылки водки на четверых, то он лично полностью расклеился, а у тети Паши от аналогичной дозы только щеки чуть покраснели. Ну да, вроде как у него был стресс, впечатления, но если по честному — слабоват он против уборщицы оказался. Да и остальные — тоже.
— Вот теперь я довольна — заявила Вика и чмокнула уборщицу в морщинистую щеку — Теть Паша, спасаете! Ну силы же нет, сырость наверху какая.
— Надо конвекторов купить — посоветовал Колька — Хорошая штука, и стоит недорого.
— Тебе и покупать — немедленно ткнул в него пальцем Герман — Инициатива завсегда имеет инициативного!
— Да, это правильно — махнул как‑то по — сталински трубкой Ровнин — Коля, завтра же этим займись. Помониторь сеть, выбери, закажи. Что до денег — потом ко мне зайдешь, скажешь сколько. Но — счет — фактура чтобы обязательно была. И чек товарный.
— Да я сейчас и займусь — не стал даже сопротивляться Колька, тем более, что он был лицом заинтересованным. Он один такой конвектор себе под стол хотел поставить. Прошлая зима была ему хорошо памятна, как от двери по ногам холодом тянуло, второй раз он это не хотел испытать и потому решил подготовиться заранее.
— Сейчас — нет — Ровнин наконец расстегнул свое щегольское пальто — Сейчас вы все, дружною толпой, отправитесь в Лианозово.
— Лианозово? — Герман скривился — Ближний свет! В такую‑то погоду?
— А что там? — Вика тоже не проявляла энтузиазм. В ее кабинете было сыро, но на улице было еще и промозгло. Из двух бед здание было меньшей.
— Сатанисты — коротко ответил Ровнин — Мне наводку Семеныч дал.
— Так пусть их доблестная полиция гоняет — предложил Герман — Мы‑то тут причем? Этой братии по Москве без счета бегает, за всеми не усмотришь.
— Семеныч просил, чтобы мы этим случаем сами занялись — пояснил Ровнин — Там у станции бомжа нашли, с вскрытой брюшиной. Я фотографии видел, препарировали его по уму, со знанием дела, ритуально, как положено. Так что обряд место быть имел, а это уже симптомчик. И еще там здание есть, строение, из разряда давно заброшенных, так местный участковый там в подвале кострище нашел, а в нем косточки горелые. И все стены значками расписаны.
— Обряд и кострище — еще не показатель — Герману явно не хотелось никуда тащиться — Знамений же не было?
— Коли всякий раз знамений ждать, то тогда на кой мы тут сидим? — начал сердиться Ровнин — Тебе мало того случая с книгой Бертрана Де Прюльи? Тоже все думали, что молодежь дурака валяет — и чем это кончилось? Да и потом — Семеныч на воду не дует, не тот человек. Говорит — наводку ему дали серьезную, так что я ему верю.
Сам Колька Семеныча никогда не видел, но слышать про него слышал, это был какой‑то немаленький чин из центрального аппарата, который время от времени информировал Ровнина о наиболее интересных случаях по профилю отдела. И о многом другом, похоже, тоже.
— Да я чего? — Герман одной рукой накрыл макушку, другой козырнул — Надо — поедем.
— И я? — печально спросила у Олега Георгиевича Вика — Ну, ладно, это трое — с ними все ясно. Мне‑то там чего делать?
— А если и впрямь какие‑то обалдуи чью‑то черную книгу добыли? — вопросом на вопрос ответил Ровнин — Они ребята смышленые, но волшбу могут и не почуять. А уж чародейство — и вовсе. Так что давай, моя ты красота, иди, одевайся. Паша, зайди ко мне, я тебе установочные данные запишу — где, кто, чего.
Что до Кольки — он‑то как раз был не против поездки. Всяко лучше, чем сухарики грызть и слушать сетования Тит Титыча на хруст в коленках. Опять же — может там, в этом Лианозово (или Лианозове?) удастся Пал Палыча уговорить в какое‑нибудь кафе заглянуть, перекусить. Интересно только — а это вообще — где?
Лианозово оказалось на северо — востоке Москвы. Причем ехал отдельский микроавтобус даже не в само Лианозово, а еще дальше, в сторону железнодорожной станции 'Марк'. Именно там, точнее — неподалеку от нее, нашли труп бомжа, и где‑то там же находилось искомое здание, которое являлось то ли развалинами, то ли, наоборот, недостроенным объектом неизвестного назначения. Более детально в этом вопросе оперативникам предстояло разобраться на месте.
— А кто такой Бертран де Прюльи? — спросил Колька, как только автомобиль тронулся с места.
— С тебя сто рублей — повернулся Герман к Вике. Он, по обыкновению, сидел за рулем — Ха — ха!
— На дорогу смотри — расстроенно приказала ему девушка и злобно глянула не Кольку — Вот что ты такой любознательный?
— А вдруг я в 'Как стать миллионером' попаду? — Колька в общении с ней давно уже в карман за словом не лез — Или в 'Что? Где? Когда?', в команду этого, из банка… Блин, фамилию забыл.
— Почему именно к нему? — заинтересовался Пал Палыч.
— У него денежек много и лицо доброе — пояснил Колька — Когда меня из отдела из‑за викиных интриг выгонят, я к нему в охрану наймусь.
— Вот пустомеля! — и Вика, высказав свое мнение, уставилась в окно.
— Де Прюльи — это такой чернокнижник был — наконец добрался до сути дела Пал Палыч — Жил давно, в шестнадцатом веке, во Франции. Умер при невыясненных обстоятельствах, но думаю — сожгли его. Официально тогда это дело в тех краях уже лет сто как не практиковали, но то в — Париже или Лионе. А в сельской местности, где‑нибудь в Провансе или Манне… Селяне люди простые, им все королевские и папские эдикты — до лампочки. Поймали этого товарища за ритуалом или за вытапливанием жира из убитого младенца, да и спалили живьем. А вот личная книга его — уцелела.
— Вот же — Колька почесал затылок — Так они 'чернокнижниками' называются, потому что у каждого своя черная книга есть?
— Ну, это я не знаю — не стал скрывать Пал Палыч — Может — потому, может — поскольку все книги по этому делу черного цвета. Так вот — книга его уцелела и каким‑то образом попала в руки группе молодых обалдуев, которые взяли, да и провели ритуал вызова Сатаны. Точнее — они думали, что вызывают его, а вытащили из небытия дух де Прюльи. Надо думать, что он и при жизни был человеком неприятным, а уж покантовавшись четыре сотни лет в преисподней, стал совсем уж невыносимым в общении господином. Первым делом он вселился в одного из этих идиотов, благо те открыли ему свои ментальные планы и немедленно прикончил другого — ему была нужна сила крови. Ну, а что началось потом…
