Александр Мазин - Мумия и Тролль
– Тогда что мешало ему подождать несколько лет, пока силы вернутся? – спросила Катя. – Как я понимаю, он ждал уже несколько веков. Почему ж не потерпеть годик-другой?
– Дело в тебе, – сказал Селгарин-дух. – Твоя жизнь, твоя сила, они велики, но вы, люди, так мало живете. Ваша жизнь столь хрупка… А вдруг с тобой что-то случится? И кроме того, Ротгар-то может ждать хоть десять лет, хоть пятьдесят, но ты ведь не будешь девственницей вечно?
– А-а, – озадаченно протянула Катя. – Вот в чем дело! Но какая связь…
– Может есть, может нет, – пожал плечами Селгарин. – Пока не проверишь, не узнаешь. Но когда у девицы врожденный магический дар исчезал вместе с девственностью – такое в древние времена случалось сплошь и рядом. А может, наоборот, стать намного сильнее, и тогда уж Ротгару нипочем с тобой не управиться.
«Запомним», – подумала Катя, а вслух проговорила:
– Для начала скажите мне, Эдуард Георгиевич, как именно меня обманули Лиадан с Ротгаром.
Баньши взглянул на нее искоса, а потом тихо засмеялся.
– Ты неплохо изучила нас, ши!
– К сожалению, – буркнула Катя. – Где подстава?
– Тебе не нужна помощь Лиадан, чтобы спасти Тэма. Ты вполне способна его вытащить.
– То есть я могла бы просто сидеть дальше с Тэмом, и никуда не ехать, и все было бы хорошо?!
Катя на миг задохнулась от возмущения. Лживая ведьма! Но она и сама растяпа! Ей вспомнилось, что Карлссон прямым текстом сказал ей примерно то же, что и Селгарин. А она пропустила его слова мимо ушей. А пора бы уже привыкнуть, что тролль никогда ничего не говорит просто так. Но эта его чертова манера излагать важные вещи так, будто речь идет о куске колбасы! Хотя нет, о еде Карлссон всегда говорит очень-очень серьезно.
– Не всё так просто, – вновь заговорил Селгарин. – Ты достаточно сильна, но не умеешь управляться со своей силой. Думаю, ты могла бы задержать своего друга на грани, не позволяя его сну стать вечным. Но чтобы вернуть его к жизни, понадобится нечто большее.
– Что именно? Еще какой-то обряд?
– Именно. Я знаю, что тебе необходимо сделать, чтобы часть твоей жизненной силы перешла к твоему мертвому другу. Только имей в виду – это навсегда. Он будет жить, пока жива ты. Вы всегда будете вместе. А уж будете вы счастливы или нет – это как выйдет. И умрете – как в сказке – точно в один день. Ты готова к такому?
– Да, – быстро сказала Катя. – О чем тут говорить? Как я понимаю, выбора у Димки нет.
– Он уже сделал свой выбор, – уточнил мертвый эльф. – Сейчас решение – за тобой.
– Я решила. А теперь говори, сид, что ты хочешь получить за свою помощь?
– Я готов помочь тебе без всяких условий, – печально и несколько обиженно проговорил Селгарин.
– И всё же?
– Ты можешь кое-что передать от меня Ротгару.
– Последнее прости? – не удержавшись, съязвила Катя. – Или что ты все еще его любишь?
– А то он сам не знает! – горько усмехнулся Селгарин. – Конечно, я его люблю! И жду. Он немного на меня обижен…
«Еще бы!» – подумала Катя.
– … но это не важно. Расскажи ему, что встретила меня. И что я просил ему передать: «У кого ожерелье, тот и старший».
– У кого ожерелье, тот и старший? – удивленно повторила Катя. – Что это значит?
– Ротгар поймет. Только эти слова. Передашь? Поклянись!
– Клянусь.
– Тогда идем.
– Погоди! Я вот что хочу спросить… Эта его возлюбленная… Ты что же, совсем не ревнуешь?
Селгарин загадочно улыбнулся. До чего ж всё-таки красивый мужчина… Был. Но ее Тэм… Ее Дима… Он намного красивее. Потому что он – единственный. Одна жизнь на двоих? Какая ерунда! Если он умрет, как она сможет жить?
Но – прочь эти мысли! Стоит отвлечься – и тут же попадешься в очередную ловушку сидов. И не будет ни Димы, ни счастья, ничего…
– Так ты к ней не ревнуешь?
– Ревную, – вздохнул Селгарин. – Но я люблю Ротгара. Что я могу с этим поделать?
«Что-то он недоговаривает, этот бывший баньши», – подумала Катя. Но она уже сделала выбор.
– Пойдемте, Эдуард Георгиевич!
И они пошли сквозь туман, освещенный луной другого мира – то ли вперед, то ли назад. А может быть, даже вниз. Направления и расстояния тут потеряли значение. Но Кате было совсем не страшно. Почему-то возникла уверенность, что она точно найдет выход, даже без помощи бывшего баньши. Ей казалось, что она способна проложить дорогу в любом направлении, даже из этого туманного мира в тот, настоящий. Потому что там – Тэм.
На душе у Кати потеплело. Тэм – он как путеводная звезда. Она чувствует его в самом густом тумане. А если это очередная иллюзия, и Кате суждено бесконечно бродить в этом тумане?
Тут туман внезапно поредел, и Катя увидела уже знакомое ей дивной синевы озеро. А на берегу – нечеловечески прекрасную хрупкую девушку с лицом, исполненным такой печали, что можно было поверить: она и наплакала это озеро за сотни лет ожидания.
Девушка взглянула на Катю, и та поняла, что печальная красавица очень похожа на Ротгара. Как сестра-близнец. Как женская часть единого целого. Как две половинки одной сущности.
«Только сиды так могут!» – подумала Катя, глядя на тоскующую красавицу с непроницаемо-синими глазами и испытывая благоговение перед ее страданием и ее тайной.
– Я за тобой, – сухо проговорила Катя. – Там снаружи тебя кое-кто давно ждет. Пошли?
Глава двадцать восьмая
Воздаяние
Однажны ранним летним утром встретил тролль-хищник на лесной тропинке мудрого эльфа.
– О! – воскликнул хищник. – Сид! Я тебя съем!
– Не ешь меня, хищный тролль! – воскликнул эльф. – Лучше я открою тебе смысл жизни и смерти!
– Валяй, – разрешил тролль-хищник, потому что был очень любознателен, если дело касалось еды.
– Смысл жизни и смерти, – важно проговорил эльф, – состоит в том, что вы, тролли, живете и умираете, не понимая, что есть жизнь и что есть смерть. Вы думаете, что в вашей жизни есть какой-то смысл. И в вашей смерти есть какой-то смысл. Но это величайшее из заблуждений, тролль! Когда ты родился, ты родился не потому, что хотел родиться. И не потому, что ты понимал, что с тобой происходит. Ты просто родился и всё. Точно так же и смерть. Ты просто умрешь. И всё. Никакого выбора. Никакого смысла!
– Неглупо, – согласился тролль. – Но – очевидно. Я и сам знаю, что никакого смысла в моей смерти не будет. Другое дело – твоя смерть. Вот в ней – и высший смысл и величайшее значение!
Эльф приосанился… Но тролль еще не закончил.
– … Ибо, – сказал он с воодушевлением, – нет ничего выше и значительнее, чем отведать ранним весенним утром свежей эльфятины!
Туман исчез внезапно, как дурной сон. Катя резко вздохнула, словно вынырнула на поверхность с глубины. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за постамент статуи. Так странно было ощутить под ногами твердый паркет вместо зыбкого болота… И четко видеть окружающий мир: полосы лунного света на полу, красные огоньки противопожарной сигнализации в сумраке зала, горящие глаза сидов…
– Ну?!! – дружно прянули к ней Ротгар и Лиадан.
Катя обвела взглядом зал. Их было по прежнему трое, не считая статуи.
– Она шла за мной…
Ротгар схватил Катю за плечо, сжал до боли.
– Ты уверена?
– Пусти меня!
Катя попыталась вырваться, но Ротгар держал ее как клещами, глядя на нее с яростью. Что-то он не похож страдальца, умирающего от железного яда!
– Она шла за мной, – повторила Катя твердо. – Думаю, она где-то близко. Может, отстала… Кстати, привет тебе от Селгарина. Он просил передать…
Ротгар скривился, словно съел что-то кислое:
– Что ему нужно?
– Просил передать: «У кого ожерелье, тот и старший»!
– Что это значит? – настороженно спросила Лиадан, глядя на Ротгара.
– Понятия не имею, – хмуро ответил тот.
Однако Катю сразу же отпустил, словно утратил к ней интерес, и задумчиво уставился в пространство.
Никто не заметил, в какой момент все началось. Раздался странный шорох, потом сухой хруст. Катя взглянула наверх и испуганно попятилась. Ей почудилась, что статуя шевелится. Представилось, как она сейчас оживет, слезет с постамента…Но вместо этого передняя часть саркофага дрогнула и чуть сдвинулась с места.
Крышка открывалась! Ее толкали изнутри!
– Ожерелье, – пробормотал Ротгар, о чем-то напряженно думая. – Оно ей мешает…
Внезапно он вскочил на постамент, сорвал ожерелье, не обратив внимания на предупреждающий возглас Лиадан, и надел его себе на шею.
– Что делаешь!? – переполошилась старшая ведьма. – Это ее ожерелье!
Ротгар зубасто ухмыльнулся.
– Не-е-ет! Прекрасная мысль, спасибо тебе, малыш Ди! Я замкну ее на себя. Ее жизнь будет зависеть от меня – до конца дней!
«Знакомая история, – подумала Катя. – Но я, похоже, здорово переоценила романтичность Ротгара. Или у сидов такое понятие о любви?»
Лиадан хмурилась.
– Напрасно ты это затеял! Неразумно, бессмысленно, просто опасно! После того, как тролль нашпиговал тебя железом, хватит ли у тебя сил на двоих?
