Кассандра Клэр - Леди полночь
Она достала ведьмин огонь и зажгла его, наполняя машину ярким светом. Рубашка Джулса пропиталась кровью, и что ещё хуже, все исцеляющие руны исчезли.
Они не работали.
- Джулс, - проговорила она, - я должна позвать Безмолвных братьев. Они могут помочь тебе. Они должны.
Он закрыл глаза от боли.
- Ты не можешь, - выдавил он, - ты знаешь, что мы не можем обращаться к Безмолвным братьям. Они всё докладывают Конклаву.
- Значит, мы солжём им. Скажем, что это обычная схватка с демонами. Я звоню, - сказала она, доставая телефон.
- Нет! – выдохнул Джулиан, достаточно яростно, чтобы она остановилась, - Безмолвные братья знают, когда ты лжёшь. У них есть Меч Смерти, Эмма. Они узнают о нашем расследовании, о Марке…
- Ты не истечёшь кровью в этой машине ради Марка!
- Нет, - ответил он, смотря на неё, - ты поможешь мне.
Его глаза были пугающего голубо-зеленого цвета, единственный насыщенной цвет в освещаемой ведьминским огнём машине.
Она чувствовала боль Джулса, словно та была осколком, попавший ей под кожу. Физическая боль не беспокоила Эмму – это был ужас, единственный страх, который был сильнее, чем боязнь океана. Ужас от того, что Джулс был ранен, что он действительно мог умереть. Она была готова отдать всё, выдержать любые ранения, только чтобы предотвратить происходящее.
- Ладно, - сказала она, её голос звучал сухо и тонко, - ладно, - она сделала глубокий вдох, - ладно.
Эмма расстегнула куртку и отбросила её в сторону. Положив ведьмин огонь на пол, она вернулась к Джулсу. Следующие секунды слились в один сплошной поток: кровь Джулса на её руках, его тяжёлое дыханием, пока она поднимала его, усаживая напротив задней двери. Он не издал ни звука, пока она передвигала его, но видела, как тот кусал губы; кровь на его лице и подбородке была практически засохшей. Из-за этого Эмма ощущала, будто её кости трескались под кожей.
-Твоя куртка, - проговорила она сквозь сжатые зубы, - мне нужно разрезать её.
Он кивнул и откинул голову назад. Она достала Кортану.
Несмотря на плотность ткани, лезвие легко прошло сквозь куртку, словно нож по бумаге. Она развалилась на кусочки. Эмма разрезала рубашку и отбросила в стороны, словно чистила фрукт.
Она и до этого видела кровь, часто, но в этот раз всё было по-другому. Это был Джулиан, и крови было слишком много. На груди и грудной клетке; она видела, куда попала стрела, и как он поранился, когда вынул её.
- Зачем ты вытащил стрелу? – потребовала она, снимая свитер.
Под ним у неё была майка. Она протёрла его грудь и бок, пытаясь впитать как можно больше крови.
Дыхание Джулса превратилось в резкие выдохи.
- Потому что, когда кто-то подстреливает тебя, - он задохнулся, - твой ответ не похож на «Спасибо за стрелу, пожалуй, я оставлю её себе».
- Приятно слышать, что твоё чувство юмора не пострадало.
- Я уже говорил, что она горела, - сказал Джулиан, - не как обычное ранение. Там было что-то на наконечнике, возможно, кислота.
Она убрала столько крови, сколько было в её силах. Но та всё ещё текла из колотой раны, лилась по его животу, собираясь в линиях пресса. У него были глубокие впадины чуть выше тазовых костей, его бока были твёрдыми и гладкими на ощупь.
Она сделала глубокий вдох.
- Ты слишком худой, - сказала она как можно беспечнее, - слишком много кофе, недостаточно блинчиков.
- Надеюсь, они напишут это на моём надгробии, - он резко втянул воздух, когда она передвинулась вперёд.
Неожиданно она осознала, что практически сидит на коленях у Джулиана, её колени вокруг его бёдер. Смущающе близкое положение.
- Я… я сделала тебе больно? – спросила она.
Он сглотнул.
- Попробуй ещё раз иратце.
- Ладно, - ответила она, - схватись за аварийную ручку.
- За что? – он открыл глаза и уставился на неё.
- Пластиковая ручка! Над окном, - она указала, - её используют, когда машина делает виражи.
- Ты уверена? Я всегда думал, что она для того, чтобы вешать вещи, - сказал он, - например, одежду из химчистки.
- Джулиан, сейчас не время быть придирчивым или забавным. Возьмись уже за ручку или, я клянусь…
- Я понял! – он схватился за неё и вздрогнул, - я готов.
Она кивнула и отложила Кортану, доставая стило. Может быть, её прошлые иратце были слишком быстрыми, слишком неряшливыми. Она всегда сосредотачивалась только на физической стороне Сумеречной охоты, не на ментальном и художественном: виденье сквозь чары, нанесение рун.
Она опустила кончик стила на его плечо и начала рисовать медленно и аккуратно. Ей приходилось напрягать руку. Она пыталась давить как можно меньше, но чувствовала напряжение под пальцами. Его кожа была гладкой, и она хотела придвинуться ближе к нему, положить руки на рану и исцелить её силой своего желания.
Стоп.
Она должна закончить иратце. Эмма отодвинулась, её рука крепко сжала стило. Джулиан выпрямился, остатки рубашки сползли с его плеч. Он сделал глубокий вдох, рассматривая самого себя – и иртаце впиталось в его кожу, словно чёрный лёд, тающий, распадающийся и исчезающий в море.
Он посмотрел на Эмму. В его глазах она видела своё отражение: она выглядела уставшей, паникующей; кровь была на её шее и белой майке.
- Болит меньше, - прошептал он.
Рана снова запульсировала; кровь потекла по грудной клетке, пачкая ремень и пояс джинс. Она положила руки на его голую кожу, паника медленно накрывала её. Его кожа была горячей, слишком горячей. Она чувствовала, что у него жар.
- Ты врёшь, - ответила она, - Джулс. Достаточно. Я позову помощь.
Она подвинулась, чтобы слезть с него, но его рука поднялась и схватила её за запястье.
- Эм, - проговорил он, - Эмма, посмотри на меня.
Она посмотрела. На его щеке было немного крови, его волосы свисали тяжёлыми тёмными кудрями, но в остальном он выглядел обычным Джулсом, как и всегда. Его левая рука сжимала бок, а правая поднялась, его пальцы оказались на её шее.
- Эм, - повторил он, его глаза, широко открыты и отливали синие в сумерках, - ты целовала Марка прошлой ночью?
- Что? – Эмма изумлённо посмотрела на него, - Ладно, теперь ты точно потерял слишком много крови.
Он немного передвинулся под ней, но оставил свою руку на ее шее.
- Я видел, как ты на него смотрела, - сказал он, - снаружи Посейдона.
- Если ты волнуешься о благополучии Марка, то не стоит. Он хаос, и я знаю это. Не думаю, что нужно запутывать его ещё больше.
- Не поэтому. Я не волнуюсь за Марка.
Он закрыл глаза, будто считая в уме. Когда он снова посмотрел на неё, его зрачки были огромными и чёрными, скрывая радужку.
- Наверное, мне следовало бы, но это не так.
Когда у него начались галлюцинации? Эмма была в панике. Это не было похоже на него: бормочущий и перескакивающий с мысли на мысль.
- Я должна позвать Безмолвных братьев, - сказала она, - и мне плевать, если после этого ты будешь меня ненавидеть или расследование отменят.
- Пожалуйста, - проговорил он, в его голосе было отчаяние, - просто… просто попробуй ещё раз.
- Ещё раз? – эхом повторила она.
- Ты справишься с этим. Ты поможешь мне, потому что мы парабатаи. Мы навсегда. Я уже говорил тебе это, помнишь?
Она осторожно кивнула, держа телефон.
- И парабатай делает руну особенной. Независимо от того, что было на наконечнике, оно предотвращает исцеляющую магию, но, Эмма, ты можешь это сделать. Ты можешь исцелить меня. Мы парабатаи и это значит, что вещи, которые мы делаем вместе, невероятны.
Кровь уже была на её джинсах, на её руках и майке, и он все еще продолжал истекать кровью, рана до сих пор была открыта, оставляя кровь повсюду.
- Попробуй, - хрипло прошептал Джулс, - Давай, ради меня?
В его голосе слышался вопрос, она слышала голос мальчика, которым он был когда-то. Меньше, костлявее, моложе, стоящий рядом с родственниками в Зале Соглашений, в то время как его отец выступил вперёд с обнажённым мечом.
И она вспомнила, что тогда сделал Джулиан. Сделал, чтобы защитить ее, чтобы защитить их всех, потому что он всегда делает все возможное, чтобы они были в безопасности.
Она выпустила телефон из руки и схватила стило так крепко, что оно впилось в ее влажную ладонь.
- Посмотри на меня, Джулс, - сказала она, и он встретился с ней взглядом. Она прижала кончик стило к его коже, и на мгновение девушка замерла, просто вдыхая, дыша и вспоминая.
Джулиан.
Он присутствовал в ее жизни, сколько она себя помнила: вот они брызгаются водой в океане, копаются вместе в песке, вот он приложил свою ладонь к ее, и они дивятся различию формы и длины их пальцев.
Джулиан, ужасно и фальшиво поющий, пока они ехали в машине, его пальцы осторожно вынимают из ее волос запутавшийся в них листок, его руки, подхватывающие ее в тренировочной комнате, когда она падала.
Тот первый раз после их церемонии парабатай, когда она в ярости разбила руку о стену, потому что не могла правильно провести маневр с мечом, и Джулс подошел к ней, обхватил ее руками и сказал.
