Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна

Вслед за ним ушли и близнецы. И мы остались с Актавио на горе вдвоем.

Старый бабушкин садовник медленно подошел ко мне. В голове не укладывалось, Актавио вождь оборотней кошек? Он был всегда очень ласковым, и каждый день срезал для меня самые красивые цветы из сада Режины. Я вдыхала аромат душистых цветов и говорила:

- Спасибо, Таво

Индеец неизменно низко кланялся мне и отвечал:

- Все для вашего удовольствия мисси.

Что же случилось теперь? Где ты мое детство? Мне стало невыносимо тоскливо и одиноко. Я поплотнее запахнула одеяло, и приготовилась к долгому разговору со старым индейцем.

- Ты только не бойся меня, Эшли – ласково сказал Актавио.

Я пожала плечами. С чего бы вдруг? Наша стычка в горах чистой воды недоразумение. Я влезла на их территорию без разрешения и предупреждения. Естественно, они испугались.

- Главное, чтобы ты меня не боялся – серьезно сказала я.

Актавио грустно улыбнулся.

- Вот уж не думал, что этот разговор состоится, и ты придешь. Прости, за не слишком теплый прием – мягко сказал он.

- Режина знала? – нервно спросила я.

Он кивнул.

- Знала. Перед ее смертью я поклялся, что если с тобой случится непоправимое, я тебя не оставлю.

«Плохо же ты за мной следил» - тоскливо подумала я.

- Она поэтому возражала против брака Бена и Мари? – продолжала спрашивать я.

Актавио неопределенно пожал плечами и замолчал. Он что-то обдумывал.

- Ну, и поэтому тоже – наконец, ответил он.

Может, Актавио не хотел меня расстраивать из-за того, что бабка плюс ко всему считала семью Джексонов неизмеримо ниже своей собственной. Так, не стоило, мне и так об этом известно.

- Ладно, Актавио расскажи мне, благодаря чему у меня такие большие клыки и толстая шкура?

Актавио прикрыл глаза, вздохнул и глубокомысленно сказал:

- Что ж. Я расскажу тебе о тех, кто слышит ветер.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ТЕ, ЧТО СЛЫШАТ ВЕТЕР

- В древние времена – торжественно продолжил Актавио – проживало на плодородных землях современной Мексики маленькое кочевое племя сайорисов – тех, что идут за ветром. Они жили в согласии с собой и окружающим миром, пасли свой скот, растили детей и чтили духов предков. Они покланялись различным божествам, женщины особо чтили Ши-ра – дух домашней кошки, хранительницы очага.

Пока благосклонный взор Ши-ра охраняет жилища женщин, очаг не погаснет и не иссякнет жизнь в доме – так говорили они.

Кочевая жизнь привела маленькое племя к подножию скалистых гор. Там в плодородном русле Рио-Гранде решили обосноваться они. Однако недолго жили в мире. На племя напали жестокие команчи. Они хотели выгнать неугодных чужаков со своей земли.

Сайорисы было мирным племенем. Мужчины занимались скотоводством, они оказались не готовы к войне. Много людей полегло в неравном бою с команчами. Свирепое племя угнало почти весь скот, многих женщин забрали в плен и сделали рабынями. Почти у каждого вигмама сайорисов раздавался скорбный плач вдов и сирот.

И тогда вождь племени Итуики, призвал к себе шамана. Он приказал ему воззвать к духам предков и попросить их о помощи, ибо сам вождь бессилен чем-либо помочь своему народу. Слишком мало осталось воинов, чтобы сопротивляться, слишком мало скота, чтобы всех прокормить.

Шаман пошел в свое жилище, и в ту же ночь развел священный огонь. Он послал мольбу духам предков. Просил, чтоб они взглянули с жалостью на беды племени и помогли в нелегкий час. Долго шаман стучал в свой бубен, читал заклинания и танцевал вокруг костра. Духи молчали.

Шаман принес жертвы духам предков, и на следующую ночь стал опять взывать о помощи, его мольбы вновь остались без ответа.

Безумие началось в племени, женщины рвали на себе волосы, мужчины в страхе боялись пасти скот. Духи отвернулись от племени, теперь ничто им не сможет помочь, и надо смириться перед неизбежным истреблением.

Но шаман не терял надежды, и на третью ночь его мольбы были услышаны. Он вошел в транс, и духи заговорили с ним. Они указали на дух разрушения – Аншару. Дикую злобную пуму, которая управляла страшными ураганами и смерчами. Они научили шамана, как вызвать дух и вселить его в девушку, которая нашлет на злобных команчей страшные бедствия.

На следующее утро шаман отправился к вождю и рассказал о своем разговоре с духами. Вождь несказанно обрадовался и повелел привести свою жену Тиа. Ровно в полночь шаман провел обряд, и дух Аншары вселился в тело Тиа. Глаза Тиа поменяли свой цвет, они стали багровыми, волосы удлинились и стали отливать огнем, тело налилось невиданной силой.

- Как хорошо, что ты дал мне это вместилище, старик. Я давно не была на земле – сказала Аншара – Проси, что хочешь.

Шаман поведал разрушительному духу о бедах племени. В ответ она лишь рассмеялась.

- Разве это беды? Так пустяк – сквозь смех сказала она.

Аншара наслала на команчей страшные ураганы, лавины и оползни. Куда бы, не шли команчи, ураганы следовали за ними. Они разрушали их жилища, поднимали в воздух скот. Приносили одни бедствия и несчастия. Против ветра нет оружия. Здесь не помогут быстрые скакуны и отважные воины. Как не колдовал шаман команчей, ему не удавалось остановить бесчисленные стихийные бедствия, преследовавшие его племя.

Испугавшись силы духов, которые охраняют сайорисов. Вождь команчей с поникшей головой пришел к Итуики и попросил о мире. Команчи пообещали больше не трогать сайорисов, те пообещали не насылать ураганов.

Сайорисы устроили большой праздник в честь великой победы над врагом. Они возлагали дары к ногам Тиа-Аншары, пели хвалебные гимны и танцевали от радости.

Лишь один шаман не веселился. Духи сыграли с ним злую шутку, они показали, как призвать злобный дух, а как изгнать его он не знал.

Аншара не собиралась покидать тело Тиа. Ей нравилось жить на земле, нравилось восхищение и поклонение. И ей хотелось испытать все человеческие радости. Но больше всего на свете, ей хотелось изведать человеческой любви.

Ночью, когда все заснули, Аншара пробралась в вигмам вождя, и разделила с ним ложе. Итуики несказанно удивился и обрадовался, никогда еще его жена не отдавалась ему с такой страстью, никогда не шептала таких нежных слов, и так горячо не целовала. Но, когда их страсть дошла до апогея, Итуики в ужасе отшатнулся от жены, ее лицо исказила злобная маска. С невероятной силой она схватила Итуики и разорвала зубами его горло.

На утро люди племени содрогнулись от ужаса, увидев окровавленное хладное тело вождя, и, плачущую, над ним Тиа. От верной смерти Тиа спас шаман. Он увидел, что мятежный дух покинул тело бедной девушки, которая даже не подозревала, что прошлой ночью убила собственного мужа.

Сайорисы горько оплакивали своего вождя, а мятежный дух летал над племенем в поисках новых жертв.

Шаман развел священный огонь и попытался образумить мятежный дух, он просил вернуться ее в свое обиталище и оставить племя в покое, ведь ее земной срок окончен. Он обещал ей дары, обещал установить для нее священное капище. Обещал вызывать Аншару каждый год на один день, и давать ей в жертву самого красивого юношу. Однако мятежный дух только разозлился.

- Ты даешь мне один день, старик? Да, как ты посмел со мной заговорить об этом. Я сама решаю, когда окончен мой земной срок. Я слишком долго летала по своей вечной пустыне. Потому никто и ничто не сможет изгнать меня. Твое племя будет истреблено. Ты неблагодарный смертный червь, не оценивший моих даров – прокричала с небес Аншара, и умчала прочь.

Каждую ночь Аншара вселялась в тела девушек, а на утро женщины обнаруживали своих мужей с разорванными горлами.

Дикий вопль содрогнул землю, это женщины племени оплакивали своих возлюбленных. Они молились духам и просили освободить их от ига Аншары. Но духи молчали.

Тогда шаман пошел на вершину самой высокой горы и воззвал к верховному божеству. Духу орла Эох-Титу – тот, что смотрит сверху. Эох-Тит услышал шамана.