Миднайт Хилл - Аффи Алина

– Как их зовут? – вставила среди разговора она, когда незнакомец отвел беззастенчивый взгляд.

Клэр обернулась в направлении взгляда Мелиссы, а Бетт недовольно сморщилась, сжав в руке стакан с соком.

– Де Лордесы, – тем не менее низким голосом ответила староста. – Местные… изгои. Они братья. Белобрысого зовут Ламмерт, он самый младший. Полный идиот. Рыжего – Хьюго. А третий – старше их на год, учится в выпускном классе. Роланд. Крайне странный. Вроде мозгов столько, что они каждую бочку в школе затыкают, но вид и поведение у него… Видишь, галстук красный? Такие только отличникам в выпускном классе дают.

– Почему они изгои?

Джули-Лу оперлась подбородком о руку, и задумчивый взгляд устремился к сводам каменного потолка.

– Ну как тебе сказать… За ними тянется шлейф из странных историй с начальной школы. У них с головой что-то не так.

– Можно не портить мне аппетит разговорами об этих отбросах? – агрессивно фыркнула Бетт и с громким хлюпаньем выпила сок из стакана.

Клэр невольно дернулась, поправив светлые волосы. Мелисса пыталась выстоять под тяжелым взглядом Бетт, но, проиграв, замолчала, положила вилку и больше ее не трогала.

Джули-Лу наблюдала за ситуацией из-под полуприкрытых век. Разнообразие в рутине вызывало у нее восторг.

– Видишь, у него термос в руке, – наклонившись к Мелиссе, продолжила Джули-Лу. Та кивнула, внимательно рассматривая старшего из братьев. – Мы с девочками думаем, что у него какой-то успокоительный чаек там. Он в вечном астрале.

– Он такой бледный и жуткий! – подвывала Клэр. – Такой взгляд еще. Вообще с ним стоять рядом страшно. Он как зомби какой-то. Может, он наркоман.

– Да он в этом термосе себе дрянь какую-нибудь от нервов разводит, – подключилась Бетт. – Он же ничего больше не жрет. На антидепрессантах сидит, в такой-то семейке, вы только на лицо его посмотрите.

Лицо Роланда с кругами под глазами было направлено на их столик. Он говорил что-то, почти не раскрывая рта. Бетт и Клэр захохотали, а пухлые губы Джули-Лу растянулись в улыбке.

Роланд сделал последний глоток, встал из-за стола, оставив братьев, и нескорым шагом отправился к выходу. Он убрал черный термос в сумку. Девушки за столом высмеивали каждый его жест и делали это тем громче, чем ближе он подходил. Роланд не мог не слышать оскорблений, но от него веяло холодом и безразличием. Высокий и стройный, он прошел мимо с горделивой осанкой. Мелисса позавидовала его самообладанию. Он бросил в их сторону лишь один пронизывающий взгляд, от которого Джули-Лу осеклась. Когда Роланд скрылся из виду, она недовольно фыркнула.

– Ты чего не ешь? – спросила староста.

Мелисса не сразу поняла, что она обращается к ней, все еще удивленная такой резкой сменой в ее характере. Она опустила взгляд на почти полную тарелку.

– Не хочется.

– В нью-даршинских школах побогаче кормят?

– Лобстерами, – недовольно бросила Бетт и с шумом отодвинулась на стуле, чтобы уйти.

Бывшую школу Мелиссы не назовешь святой. Но эта, по иронии располагавшаяся под покровительством церкви, была мерзкой. Начало подташнивать сильнее.

Ламмерт де Лордес тоже считал эту школу мерзкой. Однако что-то необъяснимым образом изменилось, как только он заметил сегодня взгляд синих глаз новенькой. Поэтому, как только юноши увиделись на обеде, Ламмерт с нетерпением рассказал новости брату.

– Новенькая? – переспросил Роланд.

– Да, вон у того столика, видишь? С кудрявым хвостиком, глазами такими синющими. И ямочками, – подсказывал он, сам с интересом рассматривая Мелиссу Санлайт.

– Отсюда мне не видно глаз и ямочек, – скептически отозвался брат. – Зато видно, что она без формы.

– Ну и как тебе?

Роланд сделал глоток из термоса. Он пристально рассматривал девочку в клетчатой рубашке, которая вдруг и сама взглянула на него.

– Милая, правда? – не унимался Ламмерт. – Что думаешь?

– Успокойся, Лам, – со смешком сказал Хьюго, старательно накалывая макароны на вилку.

– Вот что я тебе скажу, – произнес Роланд спустя некоторое время. – Хочешь, я вправлю тебе мозги? – он ткнул пальцем в лоб брата. – Внимательно посмотри, с кем она сидит за столом, – Ламмерт обернулся. – Видишь, да? Она примкнула к компании Притс.

В этот момент Джули-Лу, Бетт и Клэр громко засмеялись.

– Даю руку на отсечение, что они смеются над нами. А теперь представь, какого мнения о нас твоя городская красавица, – Роланд залпом допил содержимое термоса. – Позволю себе дать совет: хочешь романтики, посмотри мелодраму, а к этим пираньям не лезь, а то что-нибудь откусят, – с пренебрежением закончил он.

– Да какая там… романтика, – угрюмо буркнул Ламмерт.

– Вот и отлично.

Роланд неспешно поднялся из-за стола. Подавленный Ламмерт отвел взгляд от чужого столика. До его ушей доносились мерзкие слова в адрес Роланда. Он опустил глаза и с досадой сжал вилку.

– Ну а ты? Что думаешь?

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Хьюго. – Посмотрим.

Глава 2

– А потом они начали поливать его грязью, и мне стало так противно. Я разочаровалась в этих девчонках. Не представляю, с кем буду там общаться.

Грейс Санлайт вела машину и печально кивала на рассказ дочери о первом дне в новой школе. Худые пальцы в кольцах лишь слегка касались руля, а синие глаза устало щурились в поисках поворота.

– По поводу миссис Окс, – вспомнила она, сворачивая с широкой дороги. – Она еще мне преподавала литературу. Всегда была безумной бабулькой.

– Она всегда была бабулькой? Может быть, она оборотень?

Женщина усмехнулась.

– Не так много лет прошло, Лисса, с тех пор как я училась. Я видела только одного динозавра, и это миссис Окс.

Они выехали из центральной части города, и теперь за окном виднелись горы, окольцовывающие Миднайт Хилл, сухая осока вдоль узкой асфальтовой дороги да сосны чуть поодаль. В центре города невысокие каменные здания XIX века теснились друг к другу плотными шеренгами. Это однообразие разбавлялось единственным на всю округу стеклянным супермаркетом рядом с заправкой. А дальше, в бывшем пригороде, куда и мчалась машина семейства Санлайт, трехэтажные деревянные дома стояли одинокими развалюхами на многие километры вокруг.

Напротив их мрачного особняка с протекшей крышей виднелся такой же одинокий дом. Из него юноша и женщина наблюдали за тем, как пыльный красный седан остановился у соседнего дома, и оттуда, смеясь, вышли женщина и девочка.

– Они сюда жить приехали? – прозвучал хрипловатый тенор. – Я думал, так, на выходные, стариков помянуть.

– Может, хотят вещи увезти, – отозвалась женщина из-за плеча парня, вглядываясь в мутное стекло.

– Днем привозили коробки.

Женщина промолчала.

– Что будем с ними делать?

И вновь нет ответа.

Мелиссе показалось, что шторка в окнах соседнего дома пошевелилась.

– Мам, а соседи здесь все еще живут?

– Не знаю, – отозвалась та с крыльца. – Я их не видела, но дом не выглядит заброшенным.

Сегодня они разбирали коробки с вещами. Мелисса переносила одежду и творческие принадлежности в комнату наверху, которая раньше была гостевой. Посередине стояла широкая кровать с балдахином. Мелисса когда-то мечтала о такой, но эта была сырая, скрипучая и с затхлым запахом. Напольные часы, загораживающие дыру на обоях, громко тикали. Письменный стол, дубовый гардероб со скрипучими дверями и пыльными полками, заваленными постельным бельем, которым уже никто никогда не воспользуется, мутное окно с видом на соседский, не менее мрачный, дом – вот и вся обстановка. Мелиссе будет сложно привыкнуть. Кругом чувствовалась сырость, от старости все шумело и сквозило. Даже пушистые пледы и множество маленьких подушек не скрасили бы эту печальную картину.

Все казалось застывшим во времени: и эта комната, и этот дом, и сам этот чертов город. Мелисса приезжала сюда последний раз, когда ей было лет восемь. Она не могла ничего вспомнить, пока снова не увидела особняк. Все было неизменным, словно кадры из какого-то ретрофильма 50-х. Ковры, шторы, посуда, стеллажи, пыльные диваны, покосившаяся изгородь, оплетенная диким виноградом, узкая веранда с треснувшей доской – все на прежних местах, как в детстве. Самое жуткое, что жители словно тоже находились в этой консервации.