Проклятый целитель (СИ) - "Вьюн"

Мне бы хотелось думать, что на этом все и закончилось, но я прекрасно понимал, что это лишь начало. Нам еще нужно отсюда выбраться, желательно живыми и даже не надкусанными. Боюсь, это будет сделать не так просто, когда повсюду вода, а где-то здесь плавает огромный, мать его, Василиск! Единственное утешение, что заметить такую громадину даже под водой должно быть не так сложно, я все еще помнил тень в озере, нужно лишь смотреть в оба.

Я попытался отжать свой плащ, но тяжелая, пропитанная водой ткань повисла на мне бесформенной тряпкой. Попытка стряхнуть воду была подобна Сизифову труду. Состояние остальных было немногим лучше. Айко, стряхивая воду с длинных блондинистых волос, уже осматривала пещеру, ее глаза в полумраке светились холодным, оценивающим блеском.

Хана же, стоя по колено в воде у края каверны, пыталась отжать свою рубашку. Ткань, ставшая полупрозрачной, плотно облегала тело, четко обрисовав контуры светлого лифчика. Заметив мой взгляд, она резко скрестила руки на груди, немного покраснев, но вместо смущения лишь высунула мне язык с вызывающей, хотя и немного нервной ухмылкой.

— Еще пара секунд и напишу заявление в полицию за домогательство! — фыркнула она, но в ее голосе не было злости, скорее бравада, прикрывающая неловкость.

Я поспешно отвел взгляд, ощущая, как под маской теплеют щеки. «Безумные бабы», — в очередной раз промелькнула мысль, но на сей раз с оттенком… заботы? Нет, просто адреналин еще не отпустил. Мы только что лишь чудом избежали смерти от челюстей чудовища. И мне бы хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Словно эхом моих мыслей:

— И куда мы дальше? — спросила Айко, ее голос, обычно такой ровный, звучал чуть хрипло от ледяной воды и напряжения. Она смотрела на меня, ожидая ответа.

Хотелось бы мне сказать, что все будет хорошо, но вместо этого я закрыл глаза, отсекая образ промокшей Ханы, звуки капель, запах сырости и крови. Внутри, за всеми этими помехами, стучала Белая Дверь. Ее ритм был как пульс, но не мой собственный, а чего-то большего, древнего. Дверь звала меня, но не назад, не в привычный мир, а… куда-то глубже? Вглубь этой мокрой каменной утробы.

Ощутив направление, я протянул руку, указательным пальцем ткнув в темноту, в узкий проход, уходящий куда-то в недра скалы.

— Похоже, нам туда, — произношу, открывая глаза.

Взгляд Айко был пристальным, оценивающим. Не знаю, что она видела во мне, но мне хотелось думать, что в этот момент я трясусь от сковавшего меня холода после перехода, а не от страха. А потому, решительно встретившись с ней взглядом, я продолжил:

— Именно там находится выход из этого места или… ключ к выходу, — разведя руками. — По крайней мере Белая Дверь стучит именно оттуда, но я не знаю, что именно там нас ждет, — все же решаю заранее предупредить.

Впереди нас ожидала неизвестность, вот только позади гигантский змей.

— Мы можем попытаться пробиться прямо к выходу, если он там, — кивнула Айко, ее взгляд скользнул в указанном мной направлении, затем вернулся ко мне. — Но тогда мы уйдем с пустыми руками. Без награды.

— Награды? — Хану как ветром сдуло с ее мокрого камня. Она забыла про лифчик и полупрозрачную рубашку, ее единственный глаз, неприкрытый повязкой, загорелся азартом. — Что за награда? Золото? Самоцветы?

Мне же захотелось лишь вздохнуть от такой непосредственности своей ученицы. Вот уж с кого, как с гуся вода. В такие моменты остается лишь позавидовать позитиву Ханы, сам я так не умею.

Айко покачала головой, но в уголках ее губ дрогнуло подобие улыбки:

— Знания, Хана, мистические знания, зашифрованные в символах или словах. Иногда Артефакты, осколки силы этого места. Или… контракты. — Она сделала паузу, глядя на заинтересовавшееся лицо ученицы. — Существа Мансуса, особенно древние, такие как этот Василиск, иногда заключают странные договоры, если достаточно хорошо понять их легенду или открыть их секрет. Мифы и легенды хранят в себе немало всего ценного для таких, как мы. Но сокровища всегда охраняются и здесь страж — змей. Если мы сможем его одолеть, или обойти, то получим «приз».

Мне и самому было интересно, вот только Айко забыла про один такой маааленький нюанс.

— Ты видела эту тушу?! — не удержался я, указывая рукой в сторону входа в пещеру, за которым лежало кровавое озеро.

Образ гигантской чешуйчатой пасти, смыкающейся на агенте Бюро, встал перед моими глазами.

— Это же не просто змея, это Василиск! Легендарный монстр! Один взгляд в глаза, и ты статуя! А от его чешуи отлетают пули! — намекаю им про толстые обстоятельства, которые плавают где-то неподалеку.

Вот только, если я надеялся на благоразумие своей ученицы, то я в очередной раз недооценил ее импульсивность:

— Я справлюсь! — заявила Хана, будто не слыша моих слов.

Она выпрямилась во весь рост, вода стекала с ее рубашки, но в позе читалась непоколебимая уверенность. В ее единственном глазу горел вызов. Причем этот вызов был не только лишь Ханы:

— Ланселот и не таких чудовищ убивал! Драконов, великанов! С путем Грани и этим клинком в моей руке мы справимся! — с этими словами она сделала резкий, отточенный выпад невидимым мечом в сторону темноты пещеры, спустя секунду в ее руках действительно заблестел клинок.

Мне все это не нравилось, отчего я поджал губы, пристально уставившись на ученицу. Да, она отлично проявила себя против тех оперативников и даже против той меньшей змеи. Но Василиск? Это совершенно иной уровень угрозы. Это воплощенная легенда, ходячая (вернее, ползающая) катастрофа. Риск казался безумным. Я уже открыл рот, чтобы твердо отказать, настоять на поиске прямого выхода, как почувствовал легкое прикосновение на плече.

Айко. Она подошла неслышно, как и подобает Сове. Ее пальцы легли мне на мокрую ткань плаща, и она наклонилась так близко, что ее губы почти коснулись моего уха. Я ощутил тонкий, едва уловимый запах ее парфюма, что-то холодное, как лес после дождя, смешавшийся с запахом озера и пороха.

— У твоей ученицы Героический дух, Кацураги, — прошептала она, ее дыхание было теплым на моей холодной коже. — Это не просто бравада, а маска Ланселота… она верит, что справится. И эта вера придает ей силу. Дай ей шанс уверовать в свою силу и тебя поразит результат, — она слегка сжала мое плечо, заставляя меня встретиться с ее серебристым, невероятно серьезным взглядом. — Василиск — легенда. Да. Но у нас есть не менее легендарный боец. Доверься ей. Доверься своей ученице Кацураги.

Ее слова, ее уверенность, ее близость, все это смешалось внутри. Страх за Хану боролся с логикой Айко и с тем огоньком безумной отваги, что зажегся во мне еще там на трассе. Я пристально посмотрел на Хану. Она стояла, готовая к бою, ее поза, выражение лица: все кричало о готовности Ланселота сражаться, пускай он и был в теле обычной школьницы. Может… мелькает у меня несмелая мысль, может Айко права? В Мансусе мифы сталкиваются с легендами. И раз уж мы оказались здесь, то, возможно, стоит действительно рискнуть?

Хана смотрела на меня не отрываясь. В ее единственном глазу, не скрытым повязкой, обычно таком озорном или дерзком, сейчас читалось чистое, почти детское ожидание, жажда одобрения, потребность доказать, что она действительно может. Мне было плевать на мистические артефакты или контракты с древними тварями. Единственное сокровище, которое меня сейчас волновало — это ее жизнь. Но этот взгляд… он сокрушил броню моих сомнений.

Проведя рукой по мокрым волосам, резко закинув их назад, я подумал, что моей историей должен был стать миф о каком-нибудь дураке. Иначе невозможно объяснить мои дальнейшие действия. Ощутив под своими пальцами, как поверхность маски сдвинулась, подстроилась: изобразив вместо гримасы страха или даже ужаса на моем лице застыл решительный, почти хищный оскал.

— Ладно, — выдохнул я, голос звучал хрипло, но твердо. — Трахнем этого Василиска. — С этими словами подняв руку, указав пальцем прямо на Хану, как командир на бойца перед атакой. — Но! Ты должна пообещать одно: слушаться меня беспрекословно. Если я скажу «прыгай», то ты прыгаешь в воду, в пропасть, куда угодно, не раздумывая. Если крикну «беги», то ты разворачиваешься и мчишься, куда я укажу, бросив всё. Договорились? — пристально посмотрев на нее.