Герои и Злодеи. Ники 2 (СИ) - Смышляева Ольга

Мы на полном ходу пролетели очередной перекрёсток, за малым не спровоцировав аварию, промчались ещё полквартала, а затем свернули на параллельную улицу. Здесь, сбавив скорость до разрешённой законом, Ленд спокойно влился в поток автомобилей, направляющихся к северным районам. За исключением стекла, содранной краски и пары вмятин, "Цезарь" почти не пострадал. Кем бы ни были нападавшие, они явно новички в "дорожных войнах", всего лишь любители, оказавшиеся в нужном месте и возомнившие себя асами.

Весело вечерок начался, ничего не скажешь.

— Откуда они вообще взялись? Слежки не было, я бы заметил.

— Как думаешь, это люди Барса?

— Понятия не имею, крошка, но сильно сомневаюсь. Мою машину знает каждая более-менее кусачая собака в Стограде, тронуть её — значит объявить войну Электрику. Мало у кого хватит смелости на такой шаг.

— Им терять нечего. Барс мог возложить на нас половину вины за разгром своей империи и захотеть расквитаться. Согласись, Ангел напал на него именно в момент нашего визита, мы будто бы привели спятившего психопата прямиком к его порогу.

Ленд на секунду задумался, а затем уверенно мотнул головой:

— Это не он. Эмидиус человек импульсивный и эмоциональный, да, много всякой дичи успел натворить в жизни, но мнительным идиотизмом никогда не страдал, сгоряча рубить не станет. С Феминисткой мы не связаны, а со всеми другими ему сейчас меньше всего нужны новые проблемы.

Припомнив взгляд, брошенный на меня водителем седана, осторожно предположила:

— А вдруг нападение как-то связано с Народным Ангелом?

— Снова мимо. Никто не мог знать, что в нашем багажнике Гуру.

— Ты уверен, что их интересовал именно он?

— Мы-то им на кой?

— Почему нет? У тебя, смотрю, вообще никаких теорий. Ну да, нормальная ситуация, с кем не бывает! И как часто за твоей машиной гоняются умалишённые на паршивых тачках?

Ленд хмыкнул с полуулыбкой:

— Полисменов считать?

— Нас, между прочим, едва не убили. Выскажи хоть какую-нибудь правдоподобную мысль.

— А надо? Зачем гадать? У нас слишком мало данных, когда как любая теория, по словам дока, должна строиться минимум на двух фактах. Одного недостаточно, чтобы привести в конкретное место, но в то же время его хватит, чтобы привести в миллион других. На нас напали — вот и всё, что пока известно. Я узнаю, кто это был и чего они хотели, обещаю, крошка.

От нехорошего предчувствия кожа на моих руках пошла мурашками. У нас есть второй факт — тем ребяткам нужна была я. Однако, сейчас этой информацией делиться не стоит. Уж насколько у Электрика перекошенная логика, у его приспешника она в разы кривее. Кто знает, до чего Ленд додумается на сей раз? Оказаться запертой в бункере (разумеется, совершенно случайно) я не тороплюсь.

***

Въехав на подземную парковку возле стадиона "Луч славы", припарковались на самом нижнем ярусе в шеренге давно брошенных автомобилей. Почти половина из них была в плачевном состоянии — то колёс нет, то стёкла выбиты, то корпус покрыт слоем ржавчины и неприличными граффити. Света практически нет (одна тусклая лампочка не в счёт), пахнет мышами и сыростью. Сразу видно, что сюда мало кто заходит.

Мы прошли к одинокой двери в самом дальнем углу. Табличка на ней предупреждала: "Вход только для техников". Замок — девятизначный электронный код. Едва слышный щелчок подсказал, что введённая комбинация правильная.

— Побудь здесь пару минут. — Ленд вынул один из револьверов и взвёл курок.

— Что не так? — Я вцепилась в его локоть, прежде чем он успел взяться за дверную ручку.

— На кнопках нет пыли, видишь.

— Может, нас опередил Юлиус?

— Маловероятно. Будет чудом, если он вообще сумеет добраться сюда без посторонней помощи.

— Считаешь, внутри засада?

Предположение из ряда фантастики, но после дорожной встречи с совершенно незнакомыми людьми, желающими нашей смерти, нервы расшатаны и недруги начинают мерещиться за каждым столбом.

— Сейчас узнаем.

Высвободившись из моей хватки, Ленд легонько толкнул дверь. Она отворилась плавно и бесшумно, что не понравилось ему ещё больше. По задумке, бункер номер четыре был брошен ещё во времена "Великой троицы хаоса". С тех пор его должны были посещать одни крысы и тараканы, которые, как известно, не смазывают дверные петли маслом.

Вместо спёртого воздуха, пропитанного бетонной пылью, хрустящей на зубах при вдохе, в ноздри ударил аромат свежей выпечки с ванилью и корицей. На полу в коридоре, освещённом длинными люминесцентными лампами, лежали ковры. Специальная полочка с аккуратно расставленными ботинками безмолвно предлагала снять обувь и лишь потом продолжить путь. На вешалке рядом висело поношенное пальто с кожаными заплатками на локтях и котелок.

Лендер вооружился вторым револьвером, сделал несколько шагов вперёд и осторожно заглянул за угол.

— Это вещи профессора Мийло, — шёпотом остановила его. — Убери оружие, здесь всего лишь Константин.

— Какого... Константин? С каких пор ты называешь Рыбку по имени?

— С тех самых, как мы перешли на "ты". Давно было дело.

— Отлично, только его нам и не хватало для полного счастья.

Динамик на стене тоненько пискнул и захрипел искажённым помехами голосом:

<Да проходите вы уже! Терпеть не могу, когда незваные гости мнутся на пороге. Так и кажется, что шарят по карманам.>

Коридоры в два поворота вывели нас к просторной комнате, оформленной в лучших традициях аристократической классики. На паркетном полу дорогие ковры, повсюду изящная мебель из красного дерева и зелёного бархата, на потолке лепнина и ангелочки, стены закрыты роскошным текстилем и множеством картин в золочёных рамах. Ух, что это были за картины! Портреты! И на всех них запечатлён только один человек — самый необычный во всей Республике, Константин Мийло. Вытянутый череп, красные глазки, острые зубы, на шее и кистях рук сверкают серебристые чешуйки, между длинных пальцев заметны перепонки. На одних изображениях он улыбается, на других серьёзен; то он в золотых одеждах первых императоров, то в современных смокингах; то с домашними зверушками, то с фруктами. Рыбка знает толк в настоящем нарциссизме!

Обалдело глядя на оригинальное убранство бывшего злодейского логова, Лендер поперхнулся воздухом. Я была более вежлива и не стала показывать истинную степень своего удивления.

— Что ж вы обувь-то не сняли... — с диванчика по центру комнаты проворчал Константин. — Ники, Спектр, ну здравствуйте.

Он мастерски умудрился скрыть настоящие эмоции за доброжелательным выражением лица. Насколько получилось, конечно. Из-за специфичной внешности любые его попытки показать что-то, кроме желания перегрызть вам горло, обречены на провал.

— Здорова, Рыбка. Миленько ты тут всё обустроил. Портреты — огонь!

— Спасибо, сам рисовал.

— Добрый вечер, профессор, — приветливо кивнула. — Не помешали?

— Нет, — сварливо ответил за него Ленд. Он только сейчас соизволил убрать револьверы с глаз. — Мы у себя дома.

— Так же, как и я, — парировал Константин, хищно клацнув зубами. — Юридически четвёртый бункер принадлежит каждому члену "Великой троицы хаоса" в равной доле. Не будь жадиной. У вас с Электриком есть чудный домик на берегу океана, а Технодоктору на ближайшие шестнадцать пожизненных логово не понадобится.

— Давно здесь обосновался?

— Пару лет назад. Наверху больно дорогая коммуналка и слишком много соседей, а я люблю экономию и одиночество, ты ведь знаешь.

Повинуясь древнему социальному протоколу гостеприимства, Рыбка без особого желания поднялся с дивана, достал из серванта ещё две чашечки и поставил их на столик возле фарфорового чайника и блюда с выпечкой. Только воспитание остановило его от просьбы не съесть всё. Я с чувством поблагодарила его. В первые моменты меня раздосадовало присутствие в бункере постороннего человека, но сейчас, оценив все плюсы соседства с таким гедонистом, как профессор Мийло, я поменяла мнение на прямо противоположное. Он навёл уют и обеспечил приятное существование в бетонной коробке, а теперь угощает ужином.