Золотой Стряпчий (СИ) - Cyberdawn "Cyberdawn"

Добрался до центрального поселения и встал перед дилеммой. Распаханные площади были километра в два радиусом вокруг особняка. А это потенциальная опасность Диньке, если что: могу просто не успеть помочь, да и Потап мелкую к себе не приберёт. Его манифестации критически завязаны на расстояние от меня, как медиума. Но раз уж припёрся, то надо узнавать. Так что сделал я морду посиволапее и поехал себе по дорожке между полями. Через пару минут ко мне гнали трое всадников от поместья. Териантропы, на конях, ну и доскакали. Порадовав меня тем, что пытались мне своей кониной перекрыть дорогу… Вот только меня конина боялась гораздо больше, чем своих всадников. В итоге парочка помладше изображала из себя мальчиков-коров, потсепенно сваливаясь в сторонке с обезумевшей конины. А тип постарше изящно навернулся с бешеного жеребца, приземлился на ноги с видом, что всё так и задумано. Ну, неплохо, оценил я, приветливо скалясь.

— Кто ты, уважаемый, и что тебе понадобилось во владения Зорферцев⁈ — выдал этот тип сорока лет, краем глаза кося на медленно, но верно съезжающих с гарцующей конины родичей.

Судя по выражению морды, от челодлани и прочуственных слов в адрес родственничков его удерживало только моё присутствие.

— Михайло Потапыч. Видом. Беролак — меня ваши кони боятся, — скалился я.

— Угу, — кивнул тип. — Ларка, Минка, отъедьте, придур…кхм. Отъедьте от гостя, его лошадки боятся! — рявкнул он. — И всё же, уважаемый, по какому делу?

— Вы меня не звали.

— Да.

— Я, почтенный, кстати. А дело — присматриваю за навками, уважаемый незнакомец.

— Кхм. Рилич Зорферц, почтенный. А зачем присматривать-то? Гоняем навь.

— А навок?

— Навок — не гоняем, — признал он. — Но и нет их у нас, никаких проблем.

— Могу не проверять, — пожал я плечами. — Обета Апопу силой рваться я не давал, а если есть — ваши…

— Погодите, а что за этот посмотр хотите? — встрепенулся тип.

— За посмотр — ничего, — альтруистично ответил я. — А вот если будет навка — уже будем говорить.

— Тогда — добро пожаловать, почтенный, — после полуминуты размышлений произнёс он.

Ну, естественно, «добро пожаловать». Жрецы даже не пантеонные весьма ощутимый ценник только за «посмотр» выкатили бы. А «нет проблем» — весьма условно. Детская смертность, например, довольно велика. Понятно, что большая часть — просто следствие рекомбинации генов, часть — не самая простая пейзанская жизнь, а часть — головотяпство родителей. Но та же навка, дух, отожравшийся и развившийся достаточно, чтобы жрать души из нави, не проявляясь в яви, начинает как раз с младенцев и стариков. И чёрта с два обычный владетель её почует, а смерть этих двух категорий потерпевших — вещь естественная. Так что навка, будучи незаметной, может ого-го как отжраться. А если не «глупая обжора» так и вообще не попасться, увеличив младенческую и ускорив старческую смертность в рамках статистической погрешности.

«Нет таких обжор», — проворчал Потап. — «Как только на старичье и щенках отожрутся — сразу за здоровых и больших берутся».

Ну, в любом случае, от предложения проверить на «потенциальных навок», да ещё и бесплатно — только идиот откажется. Так что ехал я на аркубулюсе, с видом слышащего голоса. Динька шуршала по особняку, а Рилич, отпустив конину, топал рядом со мной. И парочка сзади на конях телепалась, не приближаясь.

Так вот, Динька пошуршала, но никаких явных признаков участия волчар в нападении не нашуршала. Да, немало, но живут путь не бедно, но и не роскошно. Деньги водятся, опять же немало, но и близко не столько, сколько Рымичам отвалили. А что немало — так площади тут сельскохозяйственные немерянные, род — обширный. Удивительно бы было, если бы бедствовали.

— Нет навок, — поставил вердикт я.

— Отлично, почтенный. Трапезу с нами разделишь? — поинтересовался он.

— Недолго. И буду признателен, если ответишь на вопросы, уважаемый.

— Отчего не ответить, — пожал плечами дядька.

Через четверть часа был накрыт стол, народу — человек двадцать, здравицы Апопу (казлу такому) и мне (судя по моим ощущениям — казлу несколько в меньшей степени). Ну а после я стал задавать вопросы, а Рилич — отвечать, довольно многословно.

Выходило, что есть четыре рода, более-менее соседи. И не враждуют, потому что делить нечего, даже роднились, что огого какой показатель благорасположения, хоть нечасто. Ну… почти не враждуют. Итак, мои хозяева, волчары. Разогнали всю навь (подозреваю — сожрали) и продолжают, даже зверьё поджирают. Площади большие, часть рода постоянно на охоте, ну и понятно что роль санитаров леса эти товарищи выполняют на отлично. И всякие кабачки и картоху гонят в Золотой, рекой. К Рымичам относились… скажем так, без восторгов, но благожелательно. Выдры заблокировали своими землями выход к реке, но не мешали проходу, хотя и брали мзду.

— Но не слишком тягостную, да и пристань Рымичи за свой счёт отгрохали. Понятно, что платить по справедливости приходилось, — пожал плечами рассказчик.

— А что с ними случилось-то? — заинтересовался я.

Потому что состав Рымичей тонко намекает на предыдущую резню. А тут мне песни поют, что соседи тихие-мирные, и все чуть ли в дёсны не целуются.

— Да тати речные, навь ведает, кто точно! — сплюнул в угол дядька.

В общем, к пристани Рымичей подплыло неизвестное количество кораблей и стали выдр смертью убивать. Последние умирать не желали, отбились, но изрядно пожидели списочным составом. А стариков не осталось вовсе — была у Рымичей родовая «фишка», колдовство в стиле «здрасти, я Гастелло», что-то вроде того. В общем: такие суицидальные заклинания творили старики, за счёт чего род и отбился.

— Мы бы помогли! — бил себя пяткой в грудь Рилич (причём судя по имени — потомок какого-то межродового союза). — Да только быстро всё стряслось, через три часа прискакали — а татей нет, и Рымичи на пепелище, родичей хоронят.

В результате: к соседям отношения случившееся, судя по всему, не имеет. И от корифейства на берегу Зорферцы не в восторге и ждут ухудшения условий и уровня жизни. Может, правильно ждут, может, и нет — мне, в общем, пофиг.

И другме соседи, которых Рилич описал довольно подробно. Влисычи, тоже ликаны, но «без ума в голове». Род относительно небольшой, пахотных землей и людишек имеют мало, охота у этих типов — стиль жизни, только если Зорфорцы это «ноги кормят» конвертировали в пейзанские поля, достаточно безопасные, то Влисычи просто охотятся.

— На земли наши забираются, но всё трёпкой заканчивается. И знаем друг друга, и совсем зверьми в обороте становятся, — помахал Рилич лапой у виска.

— И бедные?

— Почему? Мёд добывают, орехи кедровые. Дёготь берёзовый гонят. Людишек у них немного, но мастеровитые пояитай все. Так что не бедствуют, хотя были бы с головой… ну да тут как прародитель положил, — махнул он лапой.

В качестве «злодеев» эти товарищи не слишком годились: со слов Рилича, они чуть что — оборачивались, действительно «животные» териантропы. И маловероятно, что смогли бы совершить толковую и подготовленную военную операцию, вдобавок точно спалились бы волчьими мордами. Хотя проверю всё равно, раз уж тут.

И наконец, от третьих соседей я, да и Потап, захрюкали. Я — про себя, а Потап, зараза такая, про меня. Дело в том, что многочисленный род Хомычей был кротами-териантропами. И занимались добычей полезных ископаемых, сами, а не людишками. Торчали в плоскогорье, в горах-подземельях, а пара небольших деревенек были заняты переплавкой-очисткой обогащением и выращиванием кабачков не на продажу, а на пожрать Хомычам. Род — крупнейший в округе, не меньше сотни рыл. Но: