Венец эволюции (СИ) - Афинский Владислав

Хотя есть и второй сценарий, где меня просто убьют. Но это всё равно будет на руку красным. Ведь я своими действиями так или иначе ослаблю их заклятых врагов. Кроме того, я уже разделил дворянское общество. Вон, военные уже думают в Петроград возвращаться.

Представляете если хотя бы одна дивизия сюда вернётся? Да тут гарнизона на десять тысяч человек в лучшем случае. Да, есть рода, да и сама императорская семья полна сильных одарённых. Но знаете, дворяне при переворотах очень долго делают выбор, сомневаются, а затем переходят на сторону явного победителя. Так что и на них полагаться нельзя.

— Друзья! — громко произнёс я, намеренно избегая слова «товарищи», «леди», «господа». — Я рад видеть вашу сплочённость, ваше рвение и пламя ваших сердец! И мне очень приятно осознавать, что вы не остались в стороне! Однако прошу вас, расходитесь!

И тут же на лицах людей появилось искреннее возмущение, смешанное с непониманием. Шок был настолько силён, что толпа замолкла.

— Господин Лебедев, что вы такое говорите? — чуть ли не шёпотом говорил один из революционеров, пытаясь забраться ко мне на грузовик. — Мы пришли спасать вас, а вы… если мы разойдёмся, вас расстреляют!

— Верно! Неужели вы испугались?! — тут же голос из толпы, наверное, один из красных.

— Ни в коем случае. Кто на фронте воевал, тот уже ничего не боится, — легко отсёк я, при этом не крича, а вкладывая в голос ментальные чары. — Однако, друзья, чего вы хотите добиться своим приходом в дворец?! Солдаты уже ждут вас! Для это и вводилась военная диктатура, чтобы удержать власть! Вы хотите гражданской войны?!

— Мы хотим справедливости, свободы и равенства!

— И вы готовы убить за это своих братьев и отцов?! Может быть своих детей?! Давайте, наши враги только этого и ждут! Да что уж там, веси мир смотрит! Даже наши «союзники» из Антанты только и мечтают как бы мы пали и после не участвовали в делёжке мира! Хотите, чтобы в будущем наша империя была жалкой страной-марионеткой?!

— И что нам просто разойтись?! А затем смотреть как вас расстреливают вместе с другими героями?!

— Никого не расстреляют и я нахожусь в тюрьме по своей воле! — я нагло врал, вернее недоговаривал, но всё же разница здесь небольшая. — А если вы меня хоть сколько-то уважаете, то разойдитесь! Разберите баррикады, верните оружие на склады, а после… уже завтра вы увидите первые изменения!

— Какие изменения?!

— День, один день! Можете точить вилы и собирать дружины, но подождите! Потому что если вы пойдёте сейчас, то вас просто расстреляют всех до единого, а те кто громче всех кричал лозунги, ха-ха-ха… — я рассмеялся во весь голос. — Увидите, они побегут первыми. Вы же просто умрёте и ничего не поменяется. Ни-че-го!

А затем я слез с грузовика, после чего отправился обратно в свою камеру. Красные сейчас начали активно пытаться перехватить инициативу, взять ситуацию под свой контроль, однако после недавних событий, а именно терактов, очень сильно возросло влияние меньшевиков и зелёных. Кроме того, многие «лидеры» небольших групп, это участники «Долга и право».

Виктор дал слово, за ним потянулись самые маргинальные слои. Бородач и другие работники моих предприятий верили каждому моему слову, поэтому тоже послушались и вернулись на рабочие места. Да, мои предприятия были одними из немногих, которые продолжали свою работу.

Также не стоит недооценивать Синициных, которые имели некоторый вес среди промышленников. Инженерный факультет находился в большинстве своём либо на стороне белых, либо на стороне меньшевиков, либо на моей стороне.

Поэтому красные не добились особых успехов. Лишь часть толпы была увлечена за ними, но вскоре и те рассосались, ведь к зимнему дворцу уже стягивали крупнокалиберные орудия. Николай Второй шутить не собирался, ведь понимал, что сделают с ним и его семьёй в случае, если эти безумцы ворвутся в дворец.

Я же спокойно закрыл за собой сломанную дверь в камеру, сел на пол и закрыл глаза, откинув голову на холодную стену. Вскоре толпа разошлась. Часть по домам, как я и говорил. Мне поверили далеко не все, но многие зацепились за эти слова, дабы не бежать на штыки. Они свалили на меня всю ответственность, а сами просто целый день будут сидеть дома.

Мои ребята были заняты делом. Красные же отступили к границам города. Всё же к следующему дню будут переброшены силы из соседних губерний. И нужно напомнить кое-какой факт, Российская Империя, сейчас присядьте, это… Империя.

А Империи не только возглавляются императорами, там не только власть концентрируется в руках военных, но ещё и сами империи объединяют завоёванные народы и территории в единое государство. Единое формально, ведь в Российской Империи далеко не все являются русскими.

А красные же очень любят использовать этот момент в своих целях. Свобода и равенство! Бывшие губернии станут независимыми государствами! Никакого диктата, право на самоопределение и бла-бла-бла, лишь бы армии губерний поддержали их планы устроить гражданскую войну, что должна перерастёт в мировою революцию, после которой не останется ни храмов, ни империй, ни зла и все будут жить в мире.

В общем, суть в том, что красные вполне обосновано полагали найти поддержку. Кроме того и Сталин не дремлет, может быть уже сейчас в других городах к власти пришли большевики. Как знать. Но скорее всего нет. Сил у красных ещё мало, а у белых — много. Да и война только началась. Инфляция всего лишь… даже не сто процентов ещё, благодаря усилиям французских банкиров. Вот когда жрать нечего станет, тогда да, начнётся мясорубка.

— Сукин сын, — меньше чем через час дверь моей камеры снова отварилась.

— И я рад вас видеть, Ольга Николаевна. Как у вас дела?

— Выходи.

— Как прикажете, — ухмыльнулся я, поднялся на ноги. — Что ещё?

— Садись, — Ольга Николаевна указала на стол старшего дознавателя, после чего один из её телохранителей подвинул мне стул. — Что ты хочешь?

— Меня в принципе всё устраивает, — пожал я плечами. — Но от сигаретки не отказался бы…

— Обойдёшься.

— Ладно… — пожал я плечами и замолчал, скрестив руки на груди и уткнувшись взглядом в потолок.

Ольга Николаевна оказалась довольно проницательной женщиной, так что сразу всё поняла, признала ошибку и через секунду мне протянули сигаретку, а затем дали прикурить.

— И ещё я очень давно не ел.

Ещё через двадцать минут один из телохранителей принёс еду, а также графин с водкой, изъятый из запасов старшего дознавателя.

— Что-то ещё? — вроде и ласково, но с какими-то садистскими нотками в голосе спросила меня Ольга Николаевна.

— Можете начинать рассказывать, что вам надо.

— Ты уезжаешь из Петрограда.

— Нет.

— Значит тебя расстреляют.

— Валяйте, — бросил я, накладывая сметанку в борщ, после чего повернулся в сторону телохранителя, одного из. — Спасибо, вы прямо как знали, что я хотел именно борщ со сметаной.

Наваристый такой, сытный, будто прямо этот телохранитель кому-то в дом вломился и украл кастрюлю. Эх, вот они, белые, уже и борщ из вашей квартиры крадут. Хороший лозунг бы получился для красных. Вторым лозунгом был бы «у интеллигенции вместо мозга — говно» ну и или как-то так.

— Как же ты меня задрал, Лебедев, — прямо скрипя зубами от злости прошипела Ольга Николаевна, у которой уже глаз дёргался.

Она бесилась из-за того, что не смогла меня запугать. Более того, несмотря на то что в тюрьме я, расклад полностью в мою пользу.

— А я в вас души не чаю. Это же надо было, заточить меня, да и в такой момент! М-м-м, лучше пиара не придумать. Водочки?

— Я не пью.

— А зря, нервы бы поуспокоили.

— Чего ты добиваешься?

— Восторжествования здравого смысла.

— Устраивая бунты?!

— О Боже, Ольга Николаевна, вот вы серьёзно сейчас? По-вашему, это я устроил?

— Ты один из лидеров.

— Верно. Но толпа вышла не потому что её кто-то попросил. Вы устроили военную диктатуру для чего? Чтобы народ задушить? Мне казалось вы выигрываете время, чтобы исправить собственные ошибки.