Тим Ваггонер - Врезано в плоть (ЛП)
«Мамаша не может взять в толк, что только что натворила ее маленькая дочурка».
Если Хель продолжит в том же духе, очень скоро заклинание, которое она наложила на доктора, рассеется. А когда это случится, Кэтрин наверняка тоже получит заряд от жуткого синего камня Хель и закончит, как Диппель.
Дин еще не набрался сил, но решил, что пришел в себя достаточно.
– Знаешь, я собирался попытаться заключить с тобой сделку, чтобы спасти жизнь брату, но у меня такое ощущение, что ты сделки не заключаешь.
– Ты прав. Если я хочу что-нибудь, я это беру, – она широко улыбнулась. – Одна из причин, почему меня так любили викинги. Они думали так же.
– Я так и понял. В таком случае… – Дин выхватил «Кольт», прицелился в камень и выстрелил.
***
Сэм стоял на берегу огромного темного океана. Вода была похожа на чернила, а земля под ногами – на черный пепел. Местами из нее торчали светлые кости, по большей части, непонятные, но Сэм разглядел несколько черепов, рук и ног. Небо представляло собой полог извивающихся теней, протянувшийся от края до края, но несмотря на полное отсутствие освещения, Сэм все видел. Волны накатывали на берег, тягучие и медленные, похожие скорее на смолу, чем на воду, а разбиваясь, производили такой звук, будто наждачкой проводили по коже.
Сэм помнил только, как выстрелил в Маршалла Ласса. Потом – пустота.
– Я умер? – спросил он вслух.
– Почти.
Сэм развернулся и увидел рядом с собой мужчину. Тому было лет тридцать пять, у него были короткие светлые волосы и спокойное доброе лицо. Носил он голубую рубашку и темно-синие брюки, и Сэм, хоть никогда не видел его, тут же понял, кто это.
– Ты та тень, которую я видел.
Мужчина кивнул:
– Заражение, полученное тобой через укус пса Диппеля, сделало это возможным. Но ты это уже знаешь.
– Кто ты? Жнец?
– Да.
– Так я действительно умер, – Сэм оглядел окружающий их сюрреалистический пейзаж. – Надо сказать, я как-то уже умирал, но не припомню ничего подобного.
– Яд в сочетании с принятыми тобой стимуляторами оказался непосильной нагрузкой на твое тело. Тем не менее, как я уже сказал, ты почти мертв. Это, – он развел руками, – творение твоего подсознания. Очень театральное, к тому же.
– Так ты здесь, чтобы проводить меня в загробную жизнь. Я так понимаю, отговорить тебя не получится?
– Я пришел забрать тебя отсюда, но наша цель – не вечность. У нас обоих незаконченные дела в мире живых.
– Диппель, – проговорил Сэм.
– Больше нет. О нем… позаботились. К несчастью, создание, которое он пронес в материальное существование, представляет из себя куда более опасную угрозу, чем он сам. Это Хель, скандинавская богиня смерти, она использует тело Бэки Ласс в качестве сосуда. Я был заточен в Lapis Occultus, но твой брат освободил меня, позволив проникнуть в это место, созданное тобой, и забрать тебя отсюда. Я могу вернуть твой дух обратно в тело и даже противостоять заражению, которое почти уничтожило тебя, но иной помощи предложить не в силах. Хель слишком могущественна, чтобы я мог напрямую сразиться с нею, особенно учитывая, что Диппель использовал некоторое количество моей собственной силы, воскрешая Маршалла и Бэку, – он опустил взгляд на пепелище. – Мои способности действовать в материальном мире ограничены, и я надеялся… использовать тебя и твоего брата, чтобы одолеть Диппеля. Если бы я придумал другой способ…
Не сказать, чтобы Сэм понял все, о чем говорил Жнец, но суть уловил.
– Об этом не беспокойся. Ты делал свою работу точно так же, как мы свою. Итак, посоветуешь что-нибудь перед тем, как я вернусь?
– Мне позволили вернуть тебя к жизни лишь в этот раз, потому что на краю гибели ты оказался по вине противоестественной силы. Так что вот мой совет: больше не умирай.
Сэм мрачно улыбнулся:
– Постараюсь.
***
Сэм открыл глаза. Он чувствовал себе лучше, чем когда-либо за последние дни: был бодр и полон энергии, как будто только что отменно выспался. В руке все еще лежала «Беретта», и он сжал пистолет крепче и приподнял голову, чтобы разглядеть происходящее. Диппель исчез, о его существовании напоминала лишь кучка одежды. Девочка-подросток – Бэка Ласс, как он понял, или, по крайней мере, ее тело – стояла на веранде, прижимая к груди руку. На ее лице читалась жгучая ненависть. У ее ног были разбросаны осколки синего камня. Остатки Lapis Occultus, сообразил Сэм, чем бы это ни было. Кэтрин Ласс стояла около твари, принявшей облик ее дочери, и казалась потерянной и сбитой с толку. Дин поднимался на ноги в каких-то метрах пяти от Сэма, целясь в неподвижно стоящего перед ним Маршалла, но того это, кажется, не волновало. Он рычал, словно зверь, но несмотря на то, что в его глазах полыхала ярость, напасть он не пытался. Его руки больше не окутывала темная энергия – точнее, Сэм ее не видел. Жнец свое слово сдержал. Заражение ушло, но с ним и посмертное видение. Сэм предположил, что Маршалл по-прежнему обладает способностью вытягивать жизненную энергию, а значит, нужно держать его на расстоянии, чтобы не дотянулся.
Сэм моментально оценил ситуацию и понял еще одно: никто не заметил его возвращение в мир живых.
«Прости, Бэка», – он сел, быстро вскинул «Беретту» и выстрелил.
Голова девочки мотнулась назад, когда пуля пробила ее череп. Кэтрин Ласс с воплем «Нет!» бросилась к дочери. Но Бэка не упала. Она выпрямилась и посмотрела на Сэма. Струйка черной крови бежала из дырки в ее голове.
– Кажется, тебе стало намного легче, мальчик. Интересно, кто-то помог?
Она протянула руку, и пуля, выпав из отверстия, выпала ей на ладонь. Девочка некоторое время рассматривала ее, затем повернула руку и позволила пуле клацнуть о пол.
– Это тело создано быть сильным, а сейчас оно еще и пропитано моей силой, так что ему не причинить вреда такими простыми средствами. Ты не в силах остановить меня, охотник. Мой новый слуга выпьет жизненную силу из вас обоих, потом я подниму ваши оболочки и сделаю вас первыми солдатами моей армии мертвецов.
Дин, не отводя взгляда от Маршалла, проговорил:
– Хороший выстрел. Хорошо, что ты вернулся.
– Хорошо, что я вернулся. Так у нас тут очередное наглое божество, а?
– Веришь ли? Чертовы твари ползут отовсюду, как тараканы.
– И похоже, она планирует захватить мир, – добавил Сэм.
– Ага. Вот сюрприз. Ты когда-нибудь задумывался, что все эти шуты собираются делать с миром после его завоевания? Место-то не маленькое.
– Поддерживать его в чистоте – та еще работенка.
Гнев Хель исказил черты Бэки:
– Я не допущу насмешек. Маршалл… убей их обоих.
– Плохие! – взревел Маршалл и, подняв руки, бросился к Дину.
Хотя Сэм больше не мог видеть темную энергию, он был уверен, что руки Маршалла окутаны ею.
Дин дурачился. Он дважды выстрелил из «Кольта», проделав по дырке в каждой ноге Маршалла. Того раны не впечатлили, но ноги его подогнулись, и он растянулся на земле. Дин сунул пистолет за пояс и перехватил шланг огнемета:
– Хоть эта штука и разбавлена, уверен, искра-другая там осталась.
Он нажал на кнопку и выпустил несколько потоков жидкости в Маршалла. Маршалл зажмурился и принялся отплевываться, когда разбавленный керосин попал ему в лицо. Он пытался подняться на ноги, из свежих ран лилась кровь. Дин достал из кармана факел, зажег его и бросил на Маршалла.
Пламя окутало его, и хотя Маршалл, казалось, не ощутил пулевых ран, эту боль он стерпеть не мог и издал пронзительный вопль чистой агонии.
– Господи! – взвизгнула Кэтрин. – Маршалл!
Услышав голос жены, Маршалл сумел подняться на ноги и потянулся к веранде. Как бы ни повлиял на его воскрешение Lapis Occultus, он не сделал Маршалла менее горючим, чем прочие творения Диппеля. Спустя считанные секунды он превратился в ходячий костер: пламя ревело и потрескивало, жирный дым валил в небо, наполняя воздух тошнотворной вонью горелой плоти. Маршалл в муках заорал еще раз, потом его голос отрезало огнем.
Кэтрин попыталась приблизиться к нему, но Хель схватила ее за руку и не пустила. Кэтрин старалась вырваться из хватки твари, вселившейся в ее дочь:
– Пусти! Я врач!
– Боюсь, твоему мужу уже не помочь. Ни медициной, ни магией, – Хель махнула рукой в сторону Маршалла, и с ее пальцев сорвались струи черной энергии, словно пять черных плетей, потом втянулись обратно. Маршалл, весь в ревущем огне, мгновение стоял неподвижно, потом упал на колени, завалился на бок и остался лежать, а пламя продолжало пожирать останки.
Хель отпустила Кэтрин, и та рывком развернулась:
– Что ты сделала?
– Он не испытывал нужды в оставшейся жизненной энергии, так что я ее забрала. Мы, боги, уже не наслаждаемся высоким положением, как прежде, не принимаем подношения и жертвы, которые наши по божественному праву. Поэтому за долгие голодные годы мы выучились не тратить ресурсы. Или, как вы, люди, говорите: «Мотовство до нужды доведет», – она улыбнулась. – Разумеется, все это изменится, когда моя тьма окутает ваш мир вечной ночью. Вас гораздо больше, чем было в мое время, и каждый должен пасть и поклониться мне. А если вы откажетесь… – ее улыбка стала ледяной, – то просто падете.
