Законы жанра (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

— Угу.

Когда я последний раз его навещала, Кларк был плох. Не физически, конечно, в этом плане все было стабильно, но он был плох морально. Было видно, что он устал, что ловушка, в которую он угодил, вымывает его душевные силы. И фраза «мне двести лет, и я устал» уже прозвучала.

Я боялась той просьбы, что может за этим последовать, поэтому решила, что не буду появляться в больнице, пока у меня не будет каких-то конкретных результатов, которые я могу ему показать. Но время шло, а чертов Блокнот как в воду канул, и все усилия ТАКС по его поискам не давали результатов. Может быть, Аманда просто выбросила его во время своего побега, и он тихо-спокойно валяется в канаве и ждет, пока его подберет новый владелец.

Это непременно случится. Черный Блокнот был могущественным артефактом, а такие вещи обычно притягивают к себе людей. Иногда даже в буквальном смысле притягивают.

В дверь опять постучали, и я понадеялась, что хотя бы эта встреча запланирована и значится в моем сегодняшнем расписании.

— Войдите, — сказала я.

Дверь открылась, и он появился на пороге. Как обычно, он был в безукоризненно сшитом по фигуре костюме, начищенных туфлях и солнцезащитных очках, скрывающих ледяной взгляд его серых глаз.

Элиот чертов Смит своей собственной персоной.

Глава 2

Задерживаться на пороге он не стал. Слегка прихрамывая (никто из участников не вышел из той истории без потерь, хотя его потери, если сравнивать с другими, были минимальны), он пересек мой невеликий кабинет и уселся на стул для посетителей. Расстегнул пуговицу пиджака и положил себе на колени планшет.

— Доброе утро, мисс Кэррингтон. Доброе утро, мистер Борден.

Гарри ответил ему коротким кивком.

— Доброе утро, Эллиот, — сказала я. — Приступим к делу?

— Прежде, чем мы приступим к делу, я хотел бы поинтересоваться, в каком качестве здесь присутствует мистер Борден.

Я ожидала, что Гарри сейчас отпустит какую-то из своих шуточек в стиле «Смерть присутствует повсюду», но он промолчал, так что пришлось мне самой формулировать.

— В качестве моего друга и советника.

— Боюсь, что этого недостаточно для участия в нашем брифинге, поскольку статус вашего друга и советника не дает ему доступа к внутренним делам агентства, — Смит повернулся к Бордену, нацепив на лицо самую вежливую из своих улыбок. — Ничего личного, Гарольд.

— О, нет, ни в коем случае, — сказал старый знакомый моего отца. — Вообще ни разу не Гарольд. «Мистер Борден» будет в самый раз.

— Прошу прощения, мистер Борден.

— Ничего страшного, я подожду в приемной, — сказал Гарри, поднимаясь с дивана. — Притворюсь твоим секретарем, Боб. Кстати, тебе на самом деле стоит нанять себе секретаря, желательно, молодого и симпатичного. И достаточно спортивного, чтобы он мог таскать клюшки для гольфа.

— У вас стальные нервы, Эллиот, — сказала я после того, как Гарри плотно прикрыл за собой дверь. — Вот так вот запросто выставить из кабинета Смерть…

— И остаться с вами наедине, мисс Кэррингтон, — улыбнулся он уже не так весело.

— Вы же понимаете, что я ему все расскажу?

— Как вам будет угодно, — сказал Эллиот. — Но это уже будет не в моей зоне ответственности.

— Казуистика и крючкотворство.

— Добро пожаловать в ТАКС, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Снова.

Снова.

Что ж, может быть, с третьей попытки у меня получится.

Во время моего первого знакомства с организацией я была агентом по особым поручениям. Во время второго — пленницей, и оба раза они хотели, чтобы я убивала для них людей.

Теперь же… Что ж, возможно, вся разница в том, что ныне я сама смогу выбирать для себя мишени.

Исключая только те, которые может навязать мне Гарольд.

Это тоже было частью сделки, которую мы заключили с новым теневым министром финансов, и я надеюсь, что он не собирается своим правом злоупотреблять.

Эллиот Смит частью сделки не был, зато он был предыдущим директором ТАКС и обладал тем опытом, которого у меня не было. Так что я решила проявить мудрость, а не давать волю своему естеству, которое требовало немедленно проломить ему башку топором.

С ним у нас тоже долгая и сложная история. Однажды я его убила. А чуть позже он практически лишил меня возможности пользоваться правой рукой.

Ну, ты знаешь.

В деле с Черным Блокнотом я прикрыла его перед начальством. Боюсь, если бы новый министр финансов узнал правду об этом деле, ТАКС не существовало бы уже ни в каком виде. Мне удалось частично спасти репутацию конторы, объяснив историю с Блокнотом невезением и частичной некомпетентностью, а не преступным умыслом. И слишком поздно поняла, что угодила в ловушку.

С одной стороны, я спасла Смита, а с другой — села с ним в одну лодку, и теперь он может запросто утащить меня на дно вместе с собой. По крайней мере, он может попытаться.

В общем, мы свалили почти всю вину на мою бывшую подругу Аманду, ей ведь было уже все равно.

— Кажется, я так и не поздравил вас с материнством, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Позвольте же мне исправить эту оплошность.

— Спасибо, — сказала я. — Мы с вами толком и не разговаривали с той ночи.

— Я был ранен, а вы стали матерью, — сказал он. — Можно сказать, у нас обоих были другие дела.

— Пожалуй, что так, — сказала я. — Сколько имен вы успели вписать в Блокнот до того, как утратили над ним контроль?

— Не так много, как вы можете подумать, — сказал он.

— Мое там было?

— Но вы же здесь, мисс Кэррингтон, — заметил он.

— Это не ответ.

— Официально вам заявляю, что я не вписывал ваше имя в Черный Блокнот, мисс Кэррингтон, — торжественным тоном сказал он, но это тоже был не ответ.

Потому что интерпретировать его можно было несколькими разными способами. Например, что он не вписывал туда мое имя своей рукой, но распорядился, чтобы это сделал кто-то из его подчиненных с хорошим почерком. Или что они вписали туда словосочетание «Роберта Кэррингтон», но оно ни черта не сработало, потому что на самом деле меня зовут не так.

Блокнот действует по тому же принципу, что и древняя черная магия. В тот момент, когда ты узнаешь истинное имя человека, ты получаешь над ним неограниченную власть. Сложность была в том, что моего истинного имени не знает никто ни в этом мире, ни в другом, включая и меня саму. Робертой меня назвали в сиротском приюте, фамилию Кэррингтон я получила от приемных родителей, мой настоящий биологический отец много лет вообще не знал о моем существовании, и единственным человеком, который мог бы внести окончательную ясность, была моя мать, но она умерла задолго до того, как я начала задаваться этим вопросом.

Так что я понятия не имела, как меня зовут на самом деле, и это делало меня фактически неуязвимой перед могущественным сюжетным артефактом, уложившим бессмертного Кларка на больничную койку.

Вот еще одна причина, почему я оставила Эллиота Смита в рядах ТАКС. Он был чертовски хитрым, изворотливым и пронырливым сукиным сыном, и его ни при каких условиях не стоило выпускать из виду. Альтернативным решением было бы избавиться от него насовсем, но в тот момент, когда я стала матерью, я решила, что убийств с меня уже хватит.

И пока мне удавалось держаться в рамках выбранной стратегии.

— Но все же вы порезвились с Блокнотом от души.

— Мы сделали только то, что было необходимо сделать.

— Включая убийство министра финансов?

Смит покачал головой.

— Я сказал вам, что это мы убрали Френсиса, потому что в тот момент так было быстрее и любому другому моему ответу вы бы попросту не поверили. Но на самом деле имя Френсиса вписала в Блокнот его жена, и мы ее к этому не подталкивали.

— Если не считать того, что подсунули к ней в любовники идеального мужчину?

— Мы не ожидали такого развития событий, когда попросили ее выкрасть для нас артефакт, — сказал Смит. — Далеко не все неверные жены убивают своих мужей. И если она это сделала, то, полагаю, у нее были для этого какие-то причины и помимо нового любовника.