Юрий Иванович - Обладатель
Уже догадавшись, что произошло, Загралов бросился в гараж, намереваясь использовать свою машину для намечающейся эпопеи восстановления справедливости. Но и там ему обломилось: на воротах висели новые замки. После расспросов и поисков он нашел нового владельца гаража. Тот показал документы на покупку, а по поводу прежде стоявшей здесь машины сказал:
– Так твоя жена её продала сразу же, за полцены. Я сам удивился такой поспешности…
Похоже, что и гараж ему достался со скидкой.
Ивану не составило труда вспомнить, что он давал супруге доверенности и на машину, и на гараж. Так что долго распинаться об этой потере не стал. Тысячекратно важней сейчас было вернуть свою недвижимость. То есть в тот момент он ещё держался и намеревался сражаться до конца. Понял, что жена его жестоко предала, обокрала до нитки и выставила на улицу, но ведь жизнь на этом не кончается. Ведь у него есть работа и куча друзей и приятелей.
Решил наведаться к некоторым из них и получил новые удары. Потому что каждый встречал его примерно одинаково:
«Принёс деньги? Даже раньше срока?»
Оказывается, его подлая жена и тут устроила полный Армагеддон. У многих его друзей и приятелей она заняла различные суммы, сколько у кого смогла вырвать со слезами и причитаниями. Действуя артистично, используя наилучшие трагические образы из мировой классики в качестве подражания, она со слезами описывала сцену ареста своего любимого мужа. Якобы его подставили, засунув в чемодан пакет с наркотиками, и теперь ему грозит долгое тюремное заключение. Но если дать взятку кому следует, то дело замнут, тем более всем и так понятно, что оно шито белыми нитками. Вот все и давали… И эти деньги в сумме тянули ещё на одну квартиру.
Всем пострадавшим от коварной аферистки Иван объяснял происшедшее уже на последних крохах своих моральных сил. Ему вроде и верили, даже сочувствовали, но собственной злости и расстройства скрыть не могли. То есть обстоятельства прояснились, виновных определили, а вот неприятный осадок в любом случае останется. Тем более что вопрос о возвращении долга так и продолжал оставаться в подвешенном состоянии.
Практически всю ночь Загралов провёл в отделении полиции, давая показания и строча заявления.
А утром, опившись до тошноты крепким кофе, подался на свою работу. И успел прямо к началу тотальных полицейских и ведомственных разбирательств. Счета фирмы оказались обокрадены начисто, банк секретных технологических данных вскрыт и ограблен, куча наработок и готовых к лицензированию работ уничтожена вирусами. И всё это не без помощи тех паролей, которые были известны Ивану…
Арест. Пять суток пребывания в следственном изоляторе. Бесконечные допросы. Жуткий надлом. Постоянно усиливающееся желание покончить с собой. И освобождение из-под ареста в связи с недостаточностью улик.
Полный жизненный крах. Даже дикое желание растерзать подлую тварь, которая была его женой, исчезло под пеплом сгоревшей веры и обломками разрушившейся судьбы.
Первую ночь слабо соображавший Иван провёл в какой-то грязной подворотне. Во вторую – прибился к каким-то бомжам, которые ночевали в конструкциях моста. Ну а на третью его пригласили переночевать в свой подвал Егорыч и Панфа.
Попойка. Засилье табачного дыма. Окно. Свежий воздух. Жуткие кровавые разборки. Сигвигатор в кармане. Страх. Тоска.
И всё то же полное одиночество в центре многомиллионного города. И дорога под ногами под названием «куда глаза глядят»…
Глава вторая
Куда?..
Почти конец марта, а весна в этом году более чем поздняя. Снег. Холодно. Ещё и ветер продувает ледяной. Хорошо ещё, что под курткой теплый пуловер.
Иван Загралов продолжал брести по городу.
«Совсем недавно, в Индии, я ходил в шортах, а тут… До утра и замёрзнуть можно, если не найти тёплый угол… Куда податься? Кто из знакомых живет поблизости?.. Базальт!»
Илье Степановичу Резвуну это прозвище вполне подходило. Он был солидным, крепким, серьёзным, толковым и знающим. Кто ему дал прозвище Базальт, никто на фирме не помнил, но все к нему так и обращались. В особых случаях добавляя «уважаемый» или «господин».
Резвун и Загралов сошлись года два назад, при написании одной весьма сложной программы. Поработали вместе, поделились некоторыми своими взглядами на жизнь и незаметно перешли к более дружескому общению, хоть Илья Степанович и был на одиннадцать лет старше Загралова. В дальнейшем они частенько помогали друг другу в решении разных задач. Загралов и дома у него бывал, и адрес знал.
Заспанный Базальт открыл ему дверь и отступил на шаг:
– Ну и вид у тебя, Ванюша… Уф! И запах! Несмотря на то, что с морозца.
Ивану ничего больше не оставалось, как развести руками:
– От сумы и от тюрьмы не зарекайся.
– Это точно. Ну, давай, проходи, рассказывай.
Разувшись и сняв куртку, Загралов прошёл в гостиную и, млея от живительного тепла, присел на краешек стула:
– Попытаюсь покороче…
Базальт внимательно выслушал, потом принес махровый халат и банное полотенце:
– Давай в ванную! Одежду в стиральную машину и включай, у меня полный автомат. За ночь высохнет. Если что сложить нужно, там пакеты есть.
Всё-таки мытье оказывает на человека самое положительное влияние. Взбадривает, заряжает оптимизмом, каким-то магическим способом пробуждает силу воли, желание бороться, что-то делать, к чему-то стремиться, что-то познавать.
Так что из ванной Иван Фёдорович Загралов вышел в хорошем настроении. Базальт пригласил его на кухню. На столе стояли тарелки с колбасой и сыром и солидная сковорода с жареной картошкой.
– Угощайся и ложись спать, я тебе постелил на диване, – сказал Базальт. – А я пойду, мне засиживаться некогда, с раннего утра одно важное дело. Зато потом целый день свободен. Вернусь часам к одиннадцати. Завтрак сам себе сваргань, холодильник в твоём распоряжении. Подружки моей не смущайся…
Иван припомнил женские сапоги в прихожей и висящую на плечиках шубку и кивнул.
– …А в другой комнате мой школьный приятель спит, – продолжал хозяин квартиры. – Проездом в Москве. Часов в десять утра ему на вокзал.
– Понял. Веду себя как мышка, – пообещал ночной гость. – Спасибо огромное…
– Не за что. Всё. Пошёл я. И так меня заждались…
Насколько подруга Базальта его заждалась, стало понятно довольно скоро. Судя по доносившимся до Ивана звукам, подруга была горячая и ничуть не стеснялась присутствия в квартире кого-то еще, кроме нее и Базальта.
Поев, Загралов ощутил, как веки закрываются, словно под весом гирь, тело становится вялым от наваливающегося сна, и в сознании наличествует только одно желание: как можно быстрее добраться до выделенного ему дивана. Однако он пересилил себя, вымыл посуду, вытер стол и даже подмёл крошки с пола. Но только собрался выходить из кухни, как женский силуэт, размытый воздушной ночной рубашкой, промелькнул по тёмному коридору и скрылся в ванной. Пришлось ждать, пока дама примет душ и вернётся в спальню.
Войдя в ванную, Иван вынул из стиральной машины уже подсохшую одежду, взамен неё засунул куртку, шапочку и шарф, а выстиранное развесил на примыкающем к кухне балконе.
Сев на диван, Загралов вынул из пакета сигвигатор и принялся еще раз рассматривать его при свете придвинутой настольной лампы.
Штуковина была очень и очень удивительной. Во-первых, сам материал – ни в коей мере не пластик, по прочности, пожалуй, не уступающий титану, который Загралову несколько раз приходилось видеть и ощупывать. Но и не титан. Скорей некий сплав неизвестного состава.
Во-вторых, выпуклости-кнопочки. Они были разные как по высоте, так и по форме, цвету и даже шероховатости. Словно данной вещью мог пользоваться не только зрячий, но и слепой. Закрадывалось подозрение, что и звук мог различаться при нажатии.
В-третьих, оба стекла-экрана никак стеклом не были. Как и прозрачным пластиком опять-таки. Либо прозрачная сталь, либо некая модификация кристаллического углерода, по крепости не уступающая алмазу. Царапнуть было нечем, а постукивание ногтем и ключами от, увы, уже не его квартиры наводило именно на такую мысль.
В-четвёртых, у Ивана, как опытного специалиста, возникло впечатление, что данное устройство герметично и ему не страшны вода, пыль и грязь.
Наверное, можно было обнаружить и «в-пятых», и «в-шестых», но Иван положил сигвигатор под подушку, погасил свет и улёгся на спину. И понял, что вот так сразу не уснёт. Нажимать на кнопочки он не стал, рассудив, что если данная вещица сможет дать о себе знать и её засекут иными приборами, то пострадает от наезда не только он сам, но и приютивший его Базальт. А также ни в чем не повинный школьный товарищ и горячая любовница Базальта. Экспериментировать с кнопочками следовало только в тщательно экранированном помещении, и не факт, что голыми руками.
