Евгений Щепетнов - Возвращение грифона
— Хммм… мы можем открыть завод посудомоечных амулетов, — с восхищением сказала Василиса, глядя на меня влюбленными глазами, — слушай, а ты помнишь, как грифоны занимаются любовью?
— Да на фига тебе это?
— Ну так… интересно.
— Бабский вопрос. Притом какой-то извращенческий. Дурно попахивает, а?
— Тьфу… глупый! Я что, зоофилка какая-то, что ли? Совсем спятил! Просто такие красивые существа, с радужными крыльями… красотища! Они, наверное, взлетают в вышину и, кружась в лунном свете, сливаются в любовной страсти!
— И ничего подобного. Происходит все, как у нас с тобой прошлый раз — только я при этом не хватаю тебя клювом за спину и не хлопаю крыльями в последний момент. А ты не клекочешь и не машешь хвостом. Делов-то.
— Испортил красивую картинку. Ну тебя на фиг! Пойду спать. И не подкрадывайся ко мне, бесполезно. Дня через два можно будет. А пока — отвали, приземленный скучный мужлан.
Сердитая Василиса пошла за занавеску, а я остался один, ухмыляясь, как идиот — то, что я описал своей жене, было именно так, как я описал. Все всегда бывает гораздо приземленнее и проще, чем мы себе представляем. Все красивые описания любви есть не что иное, как обычные процессы размножения. Впрочем — не все ли равно? Это ничего не меняет.
Занятый своими мыслями, я не увидел, как Сергей встал и включил здоровенный виртуальный экран, занявший половину самолета. Изображение было качественным — приему спутникового сигнала не мешали ни дома, ни горы, ни провода. Картинка шла великолепная.
Сергей долго щелкал каналами, пока не нашел канал центрального телевидения. Как раз передавали новости, и, прибавив звук, мы расслабленно стали наблюдать за очередными скандалами в Думе, за выступлениями оппозиции, требующей допустить их к кормушке, изгнав тех, кто сейчас из нее жрал. Все было скучно и тускло, все как всегда.
Я давно уже не смотрел телевизор именно по этой причине — какого черта там смотреть? Годами одно и то же, одно и то же. Кроме криминальных новостей, конечно, но это уже чисто профессиональный интерес. Все-таки моя работа заключалась именно в том, чтобы разбираться с событиями, описанными в криминальных новостях.
Послушав минут десять, я плюнул и отключился — неинтересно. Ну на кой черт мне знать, что в какой-то там корпорации произвели обыски и изъяли документацию? Ну поворовали, и хватит. Пусть этими делами обэповцы занимаются, меня от финансовых документов тошнит. Вот если убьют кого-то или похитят — это мое дело. А тут…
— Ты чего дрыхнешь-то? Ты слышал, что творится? — голос Сергея вырвал меня из сладостных грез. В них я летал в вышине и при этом творил с Василисой нечто непотребное…
— А чего творится? — недовольно спросил я и чихнул, как бы в подтверждение своего презрения к теленовостям.
— Ты слышал про обыски в корпорации?
— Ну, слышал. И чего?
— Тьфу, черт! Это корпорация отца Василисы! Его собственность! И она банкрот!
— Как банкрот? — глупо спросил я. — Что, совсем банкрот?
— Совсем. Деньги выведены неизвестно куда, раздроблены по мелким фирмам-однодневкам, следы потеряны. Похищены миллионы тонн нефти и газа. Куда все подевалось — никто не знает. Счета семьи Гриньковых арестованы, на собственность наложен арест. Братца Василисы разыскивают, чтобы предъявить обвинение в мошенничестве. Как тебе это?
— Пока никак, — растерянно сообщил я, — совсем никак. Не понимаю. Это что получается — их семейка теперь нищая? И что это меняет? Мне кажется, ничего.
— Да, ты прав. Но не совсем. Немного меняет. Теперь всем будет слегка не до вас.
— А мне кажется, будет еще хуже. Все решат, что деньги похитили мы с Василисой. Что хитрый маг не только сумел окрутить несчастную дочь олигарха, но и каким-то образом выманить деньги.
— И это возможно. Ваше коварство не имеет границ! Но дело вообще-то пованивает. Если исчез твой родственничек, что это означает? Или он все это затеял, или его грохнули.
— Гадать бесполезно. Когда прилетим, тогда и узнаем. Василисе пока не говори, ладно? А то разволнуется…
— Я все слышала, — из-за занавески показалась безмятежная и спокойная Василиса, — почему ты считаешь, что я буду биться в истерике, узнав, что моя семья разорилась? Да мне плевать. Ты у меня есть, деньги мы заработаем, считай, уже заработали, а что там с отцовскими деньгами — мне абсолютно все равно. Не все равно только одно — все-таки хочется узнать, кто за этим стоит. Слишком уж красиво все обстряпано, согласны?
— Еще бы не согласны, — усмехнулся Сергей, — вообще-то удивительно, что ты до сих пор жива. Скажи спасибо своему ангелу-хранителю!
— Спасибо, Вася! — с придыханием сказала Василиса, и мы покатились со смеху.
Летели недолго — всего около двух часов. Еще какое-то время ждали разрешения на посадку, и наконец самолет стукнул колесами о землю. Я облегченно вздохнул — все-таки техника… конечно, мы надели летательную одежду, если что — вспорхнули и полетели, но все-таки…
С пилотом расплатились на выходе — он молча принял деньги и, не пересчитывая, положил их в поясную сумочку. Потом кивнул головой, видимо, это означало, что наши обязательства выполнены и мы можем валить куда глаза глядят.
А глядели они у нас на машину, стоящую возле самолета. Она была неприметной, темной, с тонированными стеклами и, скорее всего, двойного управления. Возле нее стояли четверо людей в неприметных костюмах, с неприметными лицами, и когда я бросил в них заклинание, совершенно спокойно это восприняли, не поведя даже бровью.
Вперед вышел один из них и негромко сказал:
— Прошу вас проследовать в микроавтобус — с вами хотят поговорить. Сразу скажу — мы защищены от заклинаний, в чем вы уже могли убедиться. Вам не причинят вреда, если, конечно, вы не собираетесь устроить тут небольшую локальную войну. Если собираетесь — вас подстрелят снайперы, но вы все равно проследуете туда, куда нам нужно. И еще — улететь не удастся — наши снайперы влет бьют тоже очень недурно.
— Говорил я тебе — за нами кто-то следил! — угрюмо и зло процедил Сергей. — Похоже, это наши «соседи», так, господа?
— Вам все скажут — все, что посчитают нужным, — сухо заметил человек в черном, — грузитесь в машину. Сумочки ваши можете держать у себя — никто на ваши деньги и золото не покушается.
— Кхе-кхе… — у меня внезапно сперло в зобу, и я чуть не выронил сумку с деньгами.
Сергей скривился и буркнул:
— Точно, под колпаком у Мюллера все это время. Болваны мы!
Незнакомец слегка усмехнулся, но протестовать не стал…
Машина неслась по шоссе, как атакующий буйвол на охотника. Куда мы ехали, зачем — вопрос, конечно, интересный. Однако я не стал протестовать или вступать в последний и решительный бой — пока мы живы, есть надежда. И почему-то я был уверен, что все не так и плохо. По крайней мере для нас.
Ехать пришлось около часа, и в пробках мы не стояли. Из чего я сделал вывод, что мы где-то далеко за городом, в Подмосковье. При такой скорости уехать могли довольно далеко.
Наконец путешествие закончилось. Автомобиль остановился, и раздвижная дверь минивэна открылась, пропустив нас наружу. Спрыгнув из салона, мы оказались на мелкой щебенке, которой был усыпан весь двор, засаженный ровными рядами подстриженных кустов, украшенный клумбами с распускающимися цветами. Вдоль высоченного забора цвели деревья, распространяющие в воздухе свежий аромат. Похоже, что цвели абрикосы. А может, вишни. Не знаю, не специалист в сельском хозяйстве.
Нас провели в дом и усадили в кресла перед небольшим столом, на котором громоздились бутерброды с икрой, колбасой, ветчиной, стояли чайные чашки, сахар и шоколадные конфеты в вазочках, красовался блестящий чайник, из носика которого шел пар.
Провожатый без тени усмешки заверил, что в еде нет никаких психотропных или ядовитых веществ, и удалился, пожелав приятного аппетита. Мы молча замерли в своих креслах, и лишь Сергей, вздохнув, сообщил:
— Это не просто «соседи». Это гораздо выше. И еще — лишнего не говорим, мы, кажется, уже крепко наговорили. Они знают о нас все или почти все. Нас все это время слушали.
— Конечно, слушали. И услышали очень много интересного, — усмехнулся незнакомый мужчина, усаживаясь за стол перед нами, — вы молодцы, долго сопротивлялись. И еще больше молодцы, что не стали сопротивляться сейчас. Это умное решение. Всегда нужно вначале подумать головой, а уж потом действовать руками. Или оружием. Главное в войнах — принять правильное решение. Ведь от него зависят жизни и судьбы людей. Итак, предвосхищая ваши вопросы, сообщу — меня звать… хмммм… Петр Иванович. Само собой — это не настоящее имя. Настоящее знаю только я да отдел кадров. Отдел кадров чего — вам знать тоже необязательно. Сразу поясню ситуацию: я знаю, что передо мной Василий Кольцов и Василиса Гринькова. И их помощник, подчиненный с помощью заклинания. Василий является магом высшего уровня, вероятно, самого высшего, какой есть на Земле. Вы оба в бегах по обвинению в мошенничестве, убийстве, изнасиловании и бла-бла-бла… в общем, негодяи вы. Тихо, тихо — это я так, озвучиваю официальную версию правоохранительных органов. Мы не правоохранительные органы, мы организация по контролю за организациями, если можно так выразиться. Подчиняемся напрямую Президенту. И честно говоря, пока не возникла угроза национальной безопасности — вы были нам неинтересны. Ну изнасиловал Василий Василису, подчинил ее себе заклинанием — какое нам дело? Это вопросы частные и не подлежат нашей компетенции. А вот когда неожиданно пропало несколько десятков миллиардов долларов со счетов корпорации Гринькова — вот тут уже вопрос интересный. И тут затронуты интересы влиятельных людей и самого государства. Деньги, что там крутились, были и государственными, и частными. Знаем, что вы к этому делу не имеете никакого отношения. Знаем, что никто никого не насиловал. И знаем, что вы не имеете отношения к исчезновению денег. Но! Вы должны нам помочь их найти. В противном случае — мы попросту сдадим вас полиции. Или убьем. Тихо, тихо! Это был кнут.
