Антон Демченко - Учитель
Уже выходя из туалета, я не сдержал недовольного хмыка. Хорош бы я был, застань меня кто в гордой позе горного орла… Нет, все-таки, кажется, история с кубиком не прошла для меня даром. Мог бы спокойно отложить очистку организма, по крайней мере, до тех пор, пока не разобрался бы с происходящим вокруг, хоть чуть-чуть. Так ведь нет, опять сыдиотничал. И откуда только взялась эта бездумная импульсивность? Хотя вопрос некорректный. Откуда — понятно. А вот как с этим бороться?
Но долго предаваться грустным и несвоевременным размышлениям мне не дали. В конце коридора появился некто, целенаправленно движущийся в мою сторону.
Растворившись, я замер в дверном проеме меж кабинетом и санузлом и приготовился. К чему? А к чему угодно. Дверная ручка уверенно пошла вниз — и в помещение прогулочным шагом вошел мой клиент.
— Кирилл, я тебе одежду… эм-м… Ки… — Больше ничего сказать Настасья не смогла, потому как в этот момент мои пальцы сжали ей горло, а волна Эфира уверенно заблокировала любые попытки применить какой-либо прием из арсенала одаренных. Конечно, серьезной техники мне не заблокировать, но уж сорвать ее я точно смогу… Доказано на личном опыте.
Ну да, после истории с моими похоронами я был бы полным идиотом, если бы не попытался разобраться в действии подавителей. Собственно, только то, что кубик был построен на каком-то ином принципе, и не позволило мне как следует его разломать. Я просто побоялся лезть в эту круговерть рунных связок.
— Ты ведь будешь умницей и не станешь кричать? — прошептал я на ухо Настасье, судорожно сжимающей в руках какой-то пакет. — Моргни, если я прав.
Моргнула. Действительно, умница. Не ослабляя контроля, я подтолкнул девушку к ближайшей койке и, дождавшись, пока она устроится на краешке, приступил к допросу. Пока вежливому.
Полковник смотрел на стоящего напротив него мальч… молодого человека, наряженного в чуть великоватый ему, но чистый, явно недавно выглаженный камуфляж, и не знал, что сказать. А собеседник, покачиваясь с мыска на пятку, стоял в центре кабинета и следил за каждым жестом бывшего гвардейца в ожидании ответа.
— Кирилл… — Брюхов наконец собрался с мыслями и, вздохнув, заговорил медленно и с расстановкой: — Я не могу объяснить тебе происшедшее. Постой…
Почувствовав, как тяжелеет и без того невеселая атмосфера в комнате, ощутимо давя на восприятие нарастающим напряжением Эфира, бывший полковник выставил вперед руку в останавливающем жесте… Эфир на миг дрогнул, но давление вроде бы чуть ослабло… полковник перевел дух и хотел было заговорить, но Кирилл его перебил:
— Господин Брюхов, я не возражал ни словом, когда вы, несомненно с подачи ваших коллег, начали устраивать мне проверки. Более того, я принимал их как должное. Не дурак, понимаю, что постороннего человека в любой компании будут проверять на вшивость, — глухим, бесстрастным голосом проговорил собеседник Брюхова. — И за прошедшее время я ни разу не просил и не требовал рассказать мне об итогах этих проверок. Но последний эпизод нанес мне вред, которого не простит ни один одаренный. Передайте клубу мой отказ от участия в их междусобойчике.
— Кирилл, это не была проверка! — выпалил бывший полковник. — О том, что ты все это время находился в управлении Преображенского приказа, я узнал только сегодня утром. А уж то, что тебя держали в карцере, — вообще вне моего понимания.
— И кавалерия из-за холмов тоже не была частью проверки, да? — криво ухмыльнулся молодой человек, только взгляд его был совсем невеселым.
— Именно, Кирилл, — покачал головой Брюхов. — В ситуации с нападением на тебя дома имела место накладка. Группу наблюдения заменили вчера утром. Срочное задание. В результате им на смену вышли две оперативные команды… скажем так, бывшие не в курсе дела. Им дали короткий приказ: наблюдать, в случае нештатной ситуации пресечь…
— Я бы вам поверил, если бы один из приказных, тот самый, что меня выпустил, не вручил мне визитную карточку Прутнева. — Кирилл отвел безразличный взгляд в сторону, и Эфир опять дрогнул. Полковник выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы. Кажется, его собеседник совсем не так спокоен, как хочет казаться… но додумать эту мысль ему не удалось: бывший Громов сбил. — Считаете, что при имеющихся фактах я еще могу верить вашим утверждениям о непричастности клуба к моим неприятностям с Преображенским приказом?
— Не понимаю. — Брюхов опустился в свое монументальное кресло и озадаченно потер рукой лоб. — Я совершенно точно знаю, что никто ничего подобного не планировал…
— Это уже ваши собственные заморочки. Меня они не касаются. Всего хорошего, господин Брюхов. Надеюсь, больше ни ваших коллег, ни вас я не увижу. — Попрощавшись коротким кивком, Кирилл развернулся и вышел из кабинета, увлекая за собой грозовую тучу напряженного до предела Эфира.
Бывший гвардии полковник молча проводил взглядом удаляющуюся фигуру и, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла. У него только что появились очень большие проблемы… и нужно было хорошенько подумать, прежде чем браться за их решение. А еще переговорить кое с кем из клуба на тему своеволия и головотяпства приказных. Но прежде…
— Таня, Настя, зайдите! — Раздавшийся по громкой связи голос заставил сестер переглянуться. Кажется, папа не в духе.
— Думаешь, это из-за нашего вундеркинда? — поинтересовалась Татьяна.
— А из-за кого? Он когда очнулся, чуть душу из меня не вытряс… — поежилась Настя и неожиданно призналась: — Я ошиблась. Не надо было его парализатором глушить… Но от Кирилла, когда он пришел, так жутью несло, что я просто перепугалась.
— Ой, ладно тебе. Не может быть все так плохо, — ободряюще подмигнула Татьяна. — Ну, приложила ты его газом, и что?
— Хм… Что? Боюсь, теперь он с нами вообще работать не захочет. Прикрыть от атаки его не смогли, хоть и обещали, а потом еще и на сутки в камеру законопатили. И ладно бы, оно, может, все и обошлось бы, да вот только когда Кирилл явился разобраться в происходящем, я его еще и газом траванула. Как, тянет это на честное сотрудничество? — грустно вздохнула Настя.
— Подожди, а разве в камеру его мы запихнули? — удивилась сестра.
— Нет, конечно, но попробуй это докажи, — развела руками Настя, поднимаясь с кресла и направляясь к кабинету отца.
— А чего тут пробовать? Найти того, кто это придумал, да и представить его Кириллу перевязанным подарочной ленточкой, — пожала плечами Татьяна.
Сестра споткнулась и, замерев на месте, окинула Таню изучающим взглядом.
— Ленточка… да. Надо проверить. Не факт, конечно, но… ищи, кому выгодно…
— Имеешь в виду конкурентов на руку и сердце Бестужевой? — медленно проговорила Татьяна.
Сестра в ответ только коротко кивнула.
Один плюс у этого моего боевого разворота с последующей ретирадой все-таки имелся. А именно — в результате эскапады я полностью успокоился, так что по возвращении домой смог мыслить трезво и не поддаваясь эмоциям. А подумать было о чем. Поведение полковника, его речь и искреннее недоумение, тревожившее Эфир, свидетельствовали о том, что он действительно был не в курсе происходившего со мной, начиная с той вечерней атаки неизвестных. Другое дело, что это вовсе не показатель честности клуба. Могли его участники провернуть подобную операцию, не ставя в известность моего куратора? Запросто. Сам Брюхов не имеет никакого отношения к Преображенскому приказу, кроме разве что совпадения названия этого учреждения и его любимого гвардейского полка… да и сведения о наблюдателях он мне представлял как человек, не имеющий к ним прямого отношения. Не показатель, конечно, но… думаю, среди эфирников имеются люди, куда более подходящие для организации подобного взаимодействия. Игры внутри клуба? Ради одного пятнадцатилетнего капи… мастера? Хм. Сомневаюсь что-то. Но отбрасывать этот вариант с ходу тоже не стоит.
Что еще? Ухажеры Ольги… Кто-то из дуэлянтов или из не решившихся на вызов? М-да. И как это определить? Стоп. С этим позже. Еще варианты… Громов-старший? Но в роду сейчас идет такая дележка власти, что ему должно быть совсем не до меня. Томилины? Хм… Вспомнили о Роме Вышневецком и моем участии в его судьбе? Совсем-совсем вряд ли. После поражения в войне родов их очень быстро догрызли. Те же Винокуровы неплохо подсуетились. Так что сейчас от рода Томилиных осталось пять человек, больше озабоченных поиском хлеба насущного, чем местью за дальнего родственника-наемника с подмоченной репутацией. Кто еще? А все, если я, конечно, чего-то или кого-то не забыл… Ну что ж, с этим уже можно работать.
Я потер виски и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Работать — это хорошо, вопрос в другом. С чего начать? По логике, неплохо было бы допросить уцелевшего визитера, и пообстоятельней, чем первого. А то его коллега, кроме подтверждения участия в слежке, мне ничего толкового не сообщил. Отрубился. Эх, мне бы тогда побольше времени. Впрочем, судя по тому, что мой клиент благополучно подох, вряд ли пара-тройка лишних минут сильно мне помогли бы. Расколоть второго подранка я бы за такой срок не успел. Минут за десять — пятнадцать — еще туда-сюда, хоть как-то, но тогда уж точно без следов не обошлось бы, а это не есть гут. М-да, было бы здорово добиться возможности пообщаться с ним сейчас, желательно часа два и без свидетелей, но… кто же мне такое позволит-то? Стоп. А это еще кто?
![Юлия Чеснокова - Биение сердца [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
