Тайные тропы (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Часа за два доберемся, — сообщила мне Светлана, усевшись за руль потрепанного «Кашкая» и забросив в рот пару подушечек жвачки. — День будний, на дворе лето. Вот зимой — да, туда фиг проедешь. Пристегнись.

— Так это рядом, считай, — выполняя требуемое, заметил я. — Если по нашим меркам. У нас, бывает, за столько времени из одного района города в другой не дошкандыбаешь.

— Тут главное — не туда добраться, — усмехнулась Метельская. — Главное — потом обратно вернуться.

— Слушай, давай обойдемся без нагнетания атмосферы страха и многозначительных намеков, — попросил я ее. — Мне это тоже время от времени нравится делать, но сейчас такие страсти-мордасти вообще не к месту. И похмелье, и вообще… Просто объясни по-человечески, что да как в этом Дидино. Ну, что колдун проживает — это ясно. А еще какая там напасть? Старое кладбище? Топь рядом, где кикимора сбрендившая обитает? Законсервированная военная часть, в которую народ за оружием лазает, а их призрак прапорщика гоняет как сидоровых коз? Что именно?

— Вот ты душнила, конечно, москвич! — рассмеялась Светлана. — Нет чтобы подыграть, побояться, сделать даме приятное.

— Ну-ну-ну, — погрозил ей пальцем я. — Последнюю претензию из списка убирай, этот пункт уже выполнен.

— Чего? — удивилась Метельская.

— А ты ночь вспомни, — посоветовал ей я, — и что ты мне говорила. Ну как говорила? Орала. В основном, конечно, был мат, но среди него встречались слова «хорошо», «еще» и….

— Там есть тоннель, — перебила меня оперативница, а на ее щеках я, к своему великому удивлению, увидел некое подобие румянца, — очень старый и очень странный.

— Зашибись, — усмехнулся я, поняв, что разговор о минувшей ночи она продолжать не хочет. — Вот уж диво так диво. Свет, у нас в Москве таких тоннелей до фига великого, многие из них старые и все как один странные. Особенно те, что недавние, у меня возникает ощущение, что они почкованием размножаются. Метро называется.

— Ты удивишься, но у нас оно тоже есть, — как мне показалось, чуть обиделась на меня спутница. — Я о другом. Там… Да о чем с тобой вообще говорить? Все, едем молча.

Ну да, перегнул я палку, согласен. Но и она хороша. Как меня подковыривать — это можно. Как ее — ни-ни. И где справедливость?

Тем временем наш автомобиль потихоньку добрался до выезда из города, слева мелькнули здания пары автосалонов, после — громадина «Леруа Мерлен» (они, как и у нас, находились на самых окраинах), а затем мы выскочили на Ново-Московский тракт. Красиво, кстати, звучит. Не как у нас — «шоссе» или там «трасса». Тракт. Есть в этом слове что-то такое исконное, старое, добротное.

Дома сменились зеленью лесов, находящихся по обе стороны шоссе, причем не чахло-запыленной и тщательно прореженной, как у нас, а настоящей, заповедной.

— Красиво! — не удержался. — Так бы и глядел!

— Так гляди, пока не надоест, — нарушила молчание и Светлана. — Ничего другого в ближайшие полтора часа не ожидается. Решёты и Новоалексеевское мы стороной обогнем, в Первоуральск тоже, считай, не заглянем, а других достопримечательностей по дороге нет. Хотя… Если есть желание, можешь сфотографироваться на границе.

— Границе чего? — уточнил я. — России и здравого смысла?

— Смешно, — стоически выдержала еще одну мою шутку Метельская. — Европы и Азии, мы как раз мимо нее проезжать будем. Там и памятник соответствующий стоит. Если хочешь — остановимся.

— Хочу, — подумав, согласился я. — И еще перекусить где-нибудь неплохо бы. Не прямо сейчас, а так, в перспективе. Я угощаю.

— Будет там одно кафе неплохое, как раз недалеко от Дидино, — кивнула Метельская, — «Сбавь скорость» называется. Там поедим.

— Лады, — довольный тем, что моя спутница вроде немного оттаяла, сказал я. — Свет, так что там с тоннелем?

— Да по сути своей это обычный железнодорожный тоннель, — выдержав паузу из серии «Я еще подумаю», все же начала рассказывать она. — Его в начале того века построили, прямо перед революцией, а до ума доводили уже после нее, вроде как по приказу самого Колчака. Он через него в Сибирь отступал. Мало того, говорят, что где-то в нем и золото адмиральское спрятано, в одном из дренажных колодцев. Они там глубоченные, есть такие, что на полкилометра в глубь земли уходят.

— Вранье, — усомнился я. — Смысл прятать добро, когда отступаешь?

— За что купила, за то продаю. Хотя тоже не особо я в это верю. Если где золото адмирала и искать, так не здесь, а в Сибири, там укромных мест полным-полно, а тут, считай, на самом виду… Да, слушай! А правду говорят, что у вас в столице Хранитель кладов объявился?

— Правду, — подтвердил я.

— Слушай, а ты с ним как, знаком? — глянула на меня Метельская. — Просто есть одна интересная тема…

— Без шансов, — качнул головой я. — Он частные заказы вообще не берет, такая у него позиция. А если кто настырничать начинает, так жди беды. Проверено. Один тут недавно попробовал его примучить к своему делу, а через три дня его нашли дома неживого, с выпученными глазами и волосами, стоящими дыбом. Может, случайность, конечно, но я в них, знаешь ли, не сильно верю. Так что прости, но нет, тут я тебе не помощник. Ну, что там дальше с этим тоннелем?

— Мутный он, — произнесла Светлана, — непонятный. Ведь когда такую штуку строят, всегда известно, кто ее создатель. Ну, инженер. А тут — тишина. Кто планировал, кто создавал, по чьему приказу — неизвестно. Или вот — для чего на всех выходах по бокам места под пулеметные гнезда созданы? Строили-то его для мирных целей и проектировали еще до войны? Значит, предполагалось, что кто-то зачем-то будет держать в этом тоннеле оборону? А от кого? Но самое странное — технические тоннели. Я в них пару раз была — очень неприятное место. И непонятное. Почему их два? По какой причине они идут не параллельно основному, а уходят вбок и вниз? Зачем там столько ответвлений, которые тоже непонятно куда ведут?

— Действительно странно, — согласился я.

— Про то и речь. Есть у меня подозрение, что основной тоннель по сути своей всего лишь обманка, построенная для того, чтобы рядом с ним вот эти технические возвести.

— Блин, — я нахмурился. — Как мы в них сейчас полезем-то? Тут специальная одежда нужна, фонари, рюкзак. Я ж налегке.

— Чего? — удивилась Света. — А зачем нам туда сегодня лезть?

— В смысле? А для чего ты мне про эти тоннели сейчас рассказывала? Нам разве не в них надо? Ну, к этому Георгию? Который колдун?

— Нет, конечно. Он же не чокнутый, зачем ему там жить? Он неподалеку обитает, в одноименном поселке.

— Да елки-палки! — возмутился я. — А к чему тогда все эти байки?

— Слушай, ты сам меня спросил: «Что там с тоннелем». Я рассказала! Какие претензии?

Следующие километров десять мы снова ехали молча. Не знаю, о чем думала Светлана, а я размышлял о том, что даже Мезенцева на фоне этой особы кажется белым и пушистым мимимишным зверьком неизвестной породы.

— Слушай, а нас пасут, похоже, — первой нарушила тишину Метельская после того, как мы проскочили поворот, ведущий к ранее упомянутому ей населенному пункту под трогательным названием «Старые Решёты». — Вон тот «тигуан» за нами как приклеенный чуть ли не от самого Екатеринбурга прется.

— Не факт, — возразил ей я. — Дорога по большому счету тут одна, особо поворачивать некуда. Хотя проверить, конечно, следует, береженого Бог бережет.

Я поводил пальцем по экрану ее смартфона, закрепленного на панели.

— Смотри, тут скоро заправка будет, вот туда и заскочи. Тем более что оно и не лишним будет в любом случае, бак у тебя на две трети пустой. Опять же кофе попьем. Хочется — сил нет.

— А без тебя я бы не догадалась, что сделать, — с какой-то даже жалостью глянула на меня Метельская. — И еще — ты точно уверен, что в горы хочешь идти? Там кофемашин нет. И кафе в целом тоже.

На заправку она свернула как положено, внезапно, вдруг, без предварительного мигания и всего такого. Серебристый «тигуан» с тонированными стеклами, и вправду следовавший за нами, спокойно проехал дальше, даже не притормозив.