Тот самый (СИ) - Зимин Дмитрий

— Это просто террорист, — тихо сказал я. — И поступать с ним нужно соответственно. Без всякой мистики.

— Что ты предлагаешь? — если во взгляде Алекса и была толика насмешки, относилась она не к моему образу мыслей, а скорее, ко мне лично.

— Террорист — в первую очередь человек, — пожал я плечами. — Извините, если я сейчас излагаю банальные истины, но человек должен где-то жить. Когда-то спать, чем-то питаться. Это не бесплотный дух. Так что с ним однозначно кто-нибудь контактировал. Продавцы, дворники, таксисты… Скорее всего, у него есть приспешники — террористу чужд принцип безвестности. Ему нужен театр, публика. Кто-нибудь, кто прославит его подвиг в веках. А еще те, кто будут таскать за него каштаны из огня. И те, на кого всё можно свалить в случае неудачи… Так что террорист — это такой король со свитой. Если знать, куда смотреть, его трудно не заметить.

Я вспомнил лекции нашего полкового инструктора Вани Непейводы. Его уже нет в живых, подорвался на мине… Но знания, что он вдалбливал в наши одуревшие от жары и зверств фанатиков головы, спасли немало жизней.

— Браво, кадет, — шеф хлопнул в ладоши. Звук получился насмешливым. — Ты правильно рассуждаешь. А теперь послушайте старого дядюшку Алекса, — Антигона заняла позу примерной ученицы. — Помнишь, нам звонил Автандил? — я кивнул. — Не потрудишься также припомнить, о чём у нас с ним шел разговор?

— Он сказал, что за вами кто-то охотится, а вы в ответ попросили его… — Алекс поднял кустистые брови. А я упал лицом на руки и застонал. — Я круглый идиот, так ведь? Вы всё это и без меня знали.

— Да нет, не совсем, — меня похлопали по плечу, дали стакан воды… — Мне понравилась твоя метафора. Лавей — действительно террорист. И сегодня днём мне дали наводку, где его можно отыскать. Во всяком случае, кого-то из его присных — точно. В худшем случае, удастся побеседовать с кем-то, кто его видел.

— Когда выступаем? — я поднялся, всем видом выражая готовность действовать. Есть до сих пор не хотелось. Спать — тоже. Утренний кофеёк Антигоны и впрямь был волшебным. — И… Куда?

— Ночной клуб «Хабал Гармин», — объявил Алекс. — Собирается высшее общество. Бомонд. Номенклатура. В программе: чтение эзотерической поэзии, обнаженные танцоффщицы и крещение козла.

— Козла? — переспросил я. — А, понял. Опять Бафомет.

— Натурально, — похвалил шеф. — Эх, давненько я не лицезрел обнаженных танцоффщиц, — он повернулся к нам. — Выступаем за тридцать минут до полуночи.

— Но Алекс…

— Антигона, тебе поручаю кадета. Приведи его в божеский вид.

— Но Алекс! Вы же сидите в тюрьме!..

— Разумеется, сижу, — рассердился шеф тем, что перебили его художественную мысль. — Сижу. Поэтому вы с Антигоной пойдёте без меня. Так что подготовьтесь.

И он упорхнул. Ни инструкций, ни наставлений. Я в очередной раз поразился двойственности натуры Алекса: вот он серьёзен, как Медный Всадник, мечет глазами молнии и не принимает компромиссов… А в следующий миг — светел и бодр, и щебечет, как утренний жаворонок.

Я ему искренне и совершенно открыто завидовал.

Увидев Антигону, которая зашла ко мне, чтобы, по настоянию шефа «привести в божеский вид», я начал икать.

Начну с того, что я её попросту не узнал.

Стянутый по обыкновению узел волос перекочевал с макушки на затылок, почти в основание шеи, и отливал уже не медью, а благородной бронзой. Лицо пряталось за громадными роговыми очками, а макияж был сделан таким образом, что искусно старил девчонку лет на пятнадцать. Одета она была в растянутый коричневый свитер поверх чёрной водолазки, и длинную глухую юбку, которую я бы смело окрестил бабушкиной. На ногах — неизменные скинхедские ботинки.

— Одевайся, — бросив в меня ворохом одежды, Антигона проследовала в ванную. Погремела там стеклом, и вернулась с расчёской и машинкой для стрижки волос.

— Эй, ты чего? — я на всякий случай отошел подальше.

— Спокуха. Налысо брить не буду. Но хаер надо подровнять. Ты вообще когда стригся в последний раз?

— Не помню, — честно ответил я. — По-моему с тех пор, как комиссовали…

— Ладно, горе луковое. Садись на табурет.

Антигона была из тех девчонок, которые с детства со всеми мужиками обращаются, как с детьми малыми. Снисходительно и покровительственно.

Виски и затылок она мне выбрила. Остальные волосы стянула в хвост на макушке. Намазала подбородок какой-то дрянью, и приклеила фальшивую бороду. Под ней моментально начало чесаться…

— Не слишком ли ты стараешься для похода в ночной клуб? — шмотки, по рассмотрении, были " те ещё'. Узенькие, в облипку, розовые джинсы, голубой джепмерочек, очёчки в такой же оправе, как у неё…

— Актёры набирают по двадцать килограмм, чтобы сыграть крохотную роль, а тебе в лом с приклеенной бородой походить?

— А всё остальное? Да меня же родная мама не узнает…

Антигона улыбнулась, хитро наклонив голову, и похлопала меня по щеке.

— Молодец. Быстро учишься. Алекс в тебе не ошибся.

Для того, чтобы добраться до клуба, вызвали Яндекс. Шествуя по тёмной дорожке от крыльца к воротам, где мигал зелёный огонёк такси, я чувствовал себя идиотом. Розовые джинсы. Отец в гробу переворачивается…

По адресу, названному Антигоной, никакого клуба не было. Была металлическая дверь рядом с замусоренным донельзя пятаком, уставленным по периметру вонючими баками.

Фонило знатно: я различил муторную тоску, антипатию к ближнему и желание кого-нибудь убить. Входить в дверь категорически не хотелось.

— Отпугивающее заклятье, — шепнула Антигона. Как она умудрялась двигаться в этой узкой, как чулок, бабушкиной юбке — ума не приложу. — Чтобы левый народ не лез, — она нажала неприметную кнопку. — Ни на кого не пялься, руки держи на виду, ничего не бери в рот и не думай о том, что у тебя с собой пистолет, — выпалила она на одном дыхании, а затем дверь отворилась.

Охранник пропустил Антигону в полутёмный коридорчик и стал водить по её телу портативным металлодетектором. Когда с формальностями было покончено, и очередь дошла до меня, я тоже шагнул внутрь. Охранник занёс надо мною сканер, и я застыл, как вкопанный.

Я понял, что знаю этого человека.

Глава 13

Седьмой Ахмед, так его звали враги. На какое имя он откликался у друзей — не имею понятия. Узбек по национальности, бывший мент, он сбежал в Сирию после громкого дела с наркотиками. Быстро занял руководящий пост в «Эгил» и прославился свирепостью даже в собственных кругах.

Его ликвидировали год назад.

И вот теперь я нос к носу сталкиваюсь с ним в центре Питера, на великосветской тусовке.

И это еще цветочки, как говорил отец Прохор. Ягодки пойдут, когда Ахмед меня узнает…

— Лёксик, ну ты чего застрял? — капризно протянула Антигона. — Амадей ждёт, а ты тут охраннику глазки строишь.

Ахмед опустил детектор.

— Вы пришли к Амадею? — он говорил по-русски очень чисто, с чуть заметным московским аканьем.

— Ну натурально, — Антигона схватила меня за руку и потянула мимо Ахмеда к ступенькам, уходящим куда-то вниз. — Лёксик — клавишник. Степаныч сегодня приболемши, вот нас и вызвали. Я — ассистентка, — лучезарно улыбнувшись, она протянула охраннику узкую ладошку лодочкой.

— А почему не приехали раньше? — бдительный Ахмед не спешил принимать подсунутую к самому носу ладошку. — Почему не прошли через служебный?

— Нам в последний момент позвонили, — состроила гримаску Антигона. — Обещали хороший навар. Но если вы против — мы можем и уйти. Такого лабуха, как Лёксик, любая кантина с распростёртыми объятиями примет.