Саймон Грин - Пути, которые не избираем
Не можете? — уточнила Сьюзи, ее рука опустилась на одну из гранат на
поясе.
Стюард, возможно, не знал что такое граната, но он узнавал угрозу, когда видел ее. Он выпрямился во весь рост.
Этот клуб находится под защитой всего пантеона римских богов и богинь. Учините здесь любые неприятности и покинете этот вестибюль в нескольких ведрах.
Сьюзи громко фыркнула, но убрала руку с гранаты.
Не думаю, что он блефует, Тейлор. Нет ничего более строгого и упорного в своих правилах и традициях, чем недавно сформированный эксклюзивный клуб. А римские боги были известны своим практическим подходом к поражению неверующих.
Я взглянул на стюарда, и он отступил на шаг.
Они не могут помешать нам.
Может и нет, — сказала Сьюзи. — Но если мы пробьемся с боем внутрь, можешь быть уверен, никто не станет разговаривать с нами. Существа, которые могут помочь нам, не из тех, кого мы можем надеяться подкупить или запугать. Черт, Тейлор, что станет, когда я буду голосом разума? В чем дело, ты забыл надеть чистое нижнее белье?
Ты не должна этого делать, Сьюзи, — сказал я. — Ты можешь остаться здесь, пока я пойду внутрь.
К черту это. Кто–то должен присматривать за твоей голой спиной. Особенно в подобном месте.
— Я пытаюсь защитить тебя, Сьюзи. После того… что случилось с тобой…
Мне не нужна защита. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Меня не волнует это, Джон. Серьезно. Ты бываешь очень… милым, но не волнуйся за меня.
Я впился взглядом в стюарда.
Это должно стоить того. У вас есть реально могущественные существа сегодня?
О да, сэр. Всевозможные. У нас есть даже настоящее божество в резиденции. Посейдон, бог морей, удостоил нас своим благородным присутствием. Будьте тактичны с ним, он выпил. Он также бог лошадей, хотя никто, кажется, не знает, как это случилось. Не упоминайте этого, вы только расстроите его, и потребуются столетия, чтобы вытащить все водоросли из бассейна после этого. Если вы проследуете за мной…
Он повел нас через двери в дальнем конце вестибюля к приятной маленькой раздевалке, с длинными деревянными лавками. За следующими дверьми я услышал голоса и звуки брызг. Воздух был ароматным и приятно теплым. Стюард многозначительно кашлянул.
Если позволите мне взять вашу… одежду сэр и леди, я полностью ее вычищу прежде, чем вы уйдете. Это не займет много…
Осторожнее с плащом, — предупредил я. — В нем встроена серьезная защита.
— Ни на секунду не сомневался, сэр.
И не возись с моим оружием, — проворчала Сьюзи. — Или придется отскребать ваших людей со стен совком.
Она сбросила с плеча дробовик в его длинной кобуре, затем сняла нагрудные патронташи пуль и пояс гранат. Стюард принял их с соответствующей осторожностью. Сьюзи не смотрела на меня, когда сбрасывала свой кожаный жакет, и ничего не дрогнуло на ее лице, вообще ничего. Я снял свой плащ. Это было сродни лишению доспехов. Сьюзи сняла рубашку и вылезла из кожаных штанов. Под одеждой она носила простои функциональный лифчик и трусики. Это имело смысл. Никто другой никогда даже не ожидал увидеть их. Я снял рубашку и брюки, обрадованный тем, что не забыл надеть чистую пару жокеев этим утром. Никогда не любил боксеры.
Я всегда любил быть уверенным в том, где все находится. Сьюзи сняла нижнее белье, и я тоже. Стюард собирал все, стараясь изо всех сил показать, что наша нагота ничего не значила для него. Он свалил все в одну кучу и поднял ее, почти исчезнув за нею.
Ваша одежда будет почищена, а ваше оружие будут охранять, пока вы не будете готовы уйти, сэр и леди. Наслаждайтесь ваннами оставайтесь, сколько пожелаете, и, пожалуйста, не забудьте выйти из бассейна, чтобы помочится.
Он отступил и двери захлопнулись за ним, оставив нас с Сьюзи наедине. Долгое время мы стояли и смотрели друг на друга. Из всего того, что мы сделали и пережили вместе, мы никогда не видели друг друга обнаженными. Я думал что буду чувствовать себя неловко, но по большей части все еще чувствовал себя защищенным. Поначалу я держал свой взгляд на ее лице, стараясь быть вежливым но Сьюзи не беспокоилась о подобном. Она рассматривала меня с нескрываемым любопытством. Поэтому я поступил также. На ней было так много шрамов, так много старых ран, что по ее телу как по карте можно было проследить всю ее нелегкую жизнь.
И это только те, что видны, — сказала Сьюзи. Она улыбнулась, когда наши глаза встретились. — Неплохо, Тейлор. Мне всегда было интересно, как ты выглядишь без плаща.
Ты выглядишь великолепно, — сказал я. — Я всегда думал что у тебя где–нибудь будут татуировки.
Нет, — сказала она небрежно. — Никак не могу решиться. Просто знаю, что, в конечном счете, возненавижу ее утром.
Только к лучшему, — сказал я. — Это походило бы на небрежное граффити на шедевре.
О, пожалуйста, Тейлор. У меня не было иллюзий о том, как я выгляжу. Еще до моего нового лица.
Ты хорошо выглядишь, — сказал я настойчиво. — Поверь мне.
— Ты сладко говорящий дьявол, Тейлор.
Мы не могли больше поддерживать легкий тон беседы, поэтому перестали говорить. У нее было хорошее тело, с большой добротной грудью и приятным упругим животиком. Но шрамы были повсюду: ножевые ранения, пулевые ранения, следы от зубов и когтей. Ты не можешь быть лучшим и самым опасным охотником за головами в Темной Стороне, не будучи готовым сражаться лично в рукопашном бою.
У тебя также есть шрамы, — сказала наконец Сьюзи. — Жизнь наложила свой отпечаток на нас, Джон.
Она протянула руку, и медленно, осторожно, проследила некоторые из моих шрамов кончиком пальца. Только самый кончик ее указательного пальца, касающийся нежно как бриз, блуждал по моему телу. Я стоял неподвижно. Сьюзи неоднократно подвергалась сексуальному насилию в детстве ее собственным братом. Она убила его за это, в конце концов.
Но с тех пор она никогда не была в состоянии коснуться или быть тронутой, кем угодно. Даже к самому краткому прикосновению, самым нежным ласкам. Ни от любовников, ни от друзей, или даже меня. Она подошла поближе, и я боялся шелохнуться, не желая напугать ее. Один бог знает, сколько сил ей потребовалось, чтобы сделать эту мелочь. Я видел как ее грудь поднялась и опустилась, когда она глубоко вздохнула. Ее лицо было спокойным, задумчивым. Мне так хотелось протянуть к ней руку… но, в конце концов, ее рука опустилась, и она отвернулась.
— Я не могу, — сказала она. — Не могу… даже с тобой, Джон.
Все в порядке, — сказал я.
Нет, это не так. Это никогда не будет в порядке.
Ты прошла такой длинный путь, Сьюзи.
Она покачала головой, все еще не глядя на меня.
Что сделано, то не изменить. Я всегда знала это. Я не могу… полюбить тебя, Джон. Не думаю, что во мне все еще есть это.
Конечно, есть, — сказал я. — Пять лет назад, ты выстрелила мне в спину, чтобы остановить мой отъезд, помнишь?
Она кивнула, и снова посмотрел на меня.
Это был призыв к вниманию.
Я приблизился, изо всех сил стараясь казаться благосклонным, не оказывая давления на нее.
Было время… когда ты была не в состоянии сделать и этого, Сьюзи. Ты меняешься. Я тоже. И мы, монстры, должны держаться вместе.
Она посмотрела на меня, и хотя она не улыбалась, все же не отвела взгляд. Медленно, и очень осторожно, я поднял руку, и самыми кончиками пальцев коснулся рубцовой ткани шрама и ожога, которые теперь составляли правую сторону ее лица. Жесткая кожа была на ощупь холодной и мертвой. Сьюзи смотрела мне в глаза, почти зажмурившись, но не дрогнула.
Ты знаешь, — сказал я, — что я никогда не позволю причинить тебе снова подобную боль. Я буду истекать кровью, страдать и умру прежде, чем позволю этому вновь случиться.
Но это было слишком рискованно. Тепло исчезло из ее глаз, и я быстро убрал руку от ее лица. Она посмотрела на меня долгим взглядом с выражением спокойствия, бесстрастия и полного контроля на лице.
Я могу позаботиться о себе, Тейлор. Но спасибо за заботу. Пойдем посмотрим на ванны?
Почему бы нет? — сказал я. Момент близости прошел и я знал, что ничего не мог сделать, чтобы вернуть его. — Но если кто–нибудь укажет на меня и засмеется, я буду бить его головой об стену, пока его глаза не поменяют цвет. Даже если он бог.
Мужнины, — сказала Сьюзи. Она сжала с досадой руки. — Я чувствую себя голой без моего дробовика.
Ты и так голая.
Мы открыли двери раздевалки и вошли в большой заполненный паром зал, большую часть которого занимал грандиозный бассейн. Воздух сразу же стал горячим и вязким, наполнившись густым словно туман паром. Полдюжнны рабов были заняты закидыванием углей в железную жаровню и заливкой их большими кувшинами воды. Мы со Сьюзи двинулись вперед, и пар слегка рассеялся, когда мы подошли к бассейну. Откинувшись на кушетках, там сидели несколько обнаженных мужнин и женщин и еще кучка других созданий, по голым телам которых было сразу понятно, что они далеко не люди. В самом бассейне плавали несколько русалок, все с дерзкими улыбками, подпрыгивающей грудью и длинными раздвоенными рыбьими хвостами. Полдюжнны дельфинов прыгали вверх и вниз в воде, хвастаясь своей виртуозностью и большой зубастой усмешкой. Там были русалки, сирены и еще какие–то другие ползучие существа, а на дальнем краю бассейна, под девять метров ростом, словно холм, сидел морской бог, Посейдон. Его голова упиралась в потолок, а ноги занимали весь конец бассейна. Его огромное тело густо покрывали волосы, а бородатое лицо было невероятно красивым. Его размеры были все еще человеческими, кроме действительно впечатляющих причиндалов. Мне пришлось отвернутся. Я не мог позволить себе испугаться, прежде чем даже начал переговоры. Из бассейна и рядом с ним, мужнины, женщин и остальные с любопытством смотрели на меня и Сьюзи. Я не мог избавиться от ощущения, что многие люди выглядели лучше одетыми.
