Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

Но уже через день, когда я ей позвонил, она засмеялась в трубку:

— Приезжай, забирай! Тонечка довольная, как слониха!

Я снова услышал в трубке взрыв заливистого смеха и сквозь него заикающийся голос:

— Ой, не могу… Ой, надо успокоиться… Ты вот только скажи, Антош, зачем ты её опять девушкой сделал?

Глава 23

Глава 23.

И снова шпионские страсти

С мебелью получилось достаточно просто. На следующий день опять же после уроков, даже не переодеваясь, приехал в мебельный магазин, зашел к директору. Представился, выложил пачку из 38 двадцатипятирублевых купюр, сообщил адрес и время, когда нужно (нужно, а не можно!) привезти стенку и собрать её.

Всё очень просто, если забыть о предварительном звонке Зинаиды Михайловны и то, что этот мебельный магазинчик на окраине города является филиалом ЦУМа. То есть директор — фактически подчиненный Зинаиды Михайловны.

Maman была в шоке, когда я её поставил перед фактом.

— Румынская стенка? — возопила она. — Да ты с ума сошел! Она же бешеных денег стоит! Рублей 500–600, не меньше!

Но, узнав, что я уже оплатил и стенку, и доставку, и даже сборку успокоилась. Правда, окончательную сумму я называть не стал.

Отгулы ей, конечно, дали без лишних разговоров. Особенно, когда она по секрету сообщила, для чего ей это нужно.

Дома maman поделилась со мной:

— Отношение ко мне на работе стало каким-то непонятно доброжелательным. Начальник даже первым здороваться стал. Профсоюзница наша здоровьем интересуется, предложила, если есть желание путевку в дом отдыха на море. Правда, в июне. Но тоже хорошо! Я, пожалуй, возьму. Как ты на это смотришь, Тош?

Я смотрел положительно. Хотя в июне у меня вроде как экзамены выпускные в школе, да и сам выпускной вечер. Да что я, один, что ли не справлюсь?

В школе учёба шла ни шатко, ни валко. Как обычно. Половина времени на уроках литературы, алгеброметрии, истории, иностранному, физики, химии и обществоведения стало уделяться разбору экзаменационных билетов. В среднем, один билет разбирали за два урока — два вопроса плюс задача.

С Карабалаком было проще.

— Ребята, не беспокойтесь! — глумливо успокаивал он нас. — На экзамене по истории получить трояк надо умудриться! А уж на обществоведении тем более! Даже тебе, Елена Васильевна!

Он ткнул пальцем в Аверину Ленку, отчего та мгновенно зарделась. История с её ежедневным опросом на уроках истории вроде как прекратилась сама собой, но могла возобновиться в любое время. Поэтому Ленка на уроках Карабалака вела себя тише воды, ниже травы.

— Ну-ка, Елена Васильевна, — вдруг начал он, строго взглянув на неё. — Ответьте-ка мне на такой вопрос!

Ленка встала с ненавистью глядя на преподавателя.

— От кого у Екатерины Второй был сын?

Ленка опять покраснела, опустила взгляд.

— Ну же! — подбодрил её Карабалак.

— Не знаю, — прошептала она.

— Правильно! — громогласно кивнул Максим Иванович. — Садись, пять. Она и сама не знала.

Класс грохнул смехом.

Наталья Михайловна меня упорно старалась избегать. Здоровалась, как со всеми, но не более того.

Зато за меня взялись Молекула и биологичка Марина Александровна, которые взяли за моду спрашивать меня на каждом уроке. Молекула, правда, перестала ставить привычные мне «трояки» и даже не ограничивалась «четверками».

Марина Александровна ограничивалась вопросами по домашнему заданию. Выяснив, что я тему знаю, прерывала и ставила оценку- конечно, «пятёрку».

Одноклассники недоумевали.

Отношение Степаныча, который вел в нашем классе физику после ухода Серединой, после разборок с Малевской ко мне абсолютно не изменилось. Так же ровно, а иногда и с долей участия продолжала ко мне относится Лавруха.

Малевская «отболела» две недели, вышла, но ни на меня, ни Наталью Михайловну не реагировала вообще. Со мной даже не здоровалась. После пары приветствий я тоже перестал её замечать.

В курилке третьего этажа Максим Иванович по секрету мне, Мишке и Андрюхе сообщил, что третью четверть она завучем доработает, а в весенние каникулы будет решаться вопрос насчет нового завуча и нового парторга. Сама же Малевская после окончания учебного года собралась из школы уходить совсем.

— Накрутил ей хвоста Степаныч! — заключил Карабалак. — Интересно, за что? Все молчат, как партизаны.

Я тоже молчал, опасаясь поделиться информацией о причинах даже с Мишкой.

А дома тем временем развивалась самая натуральная «битва за урожай», только с мебелью. В первый день по возвращению из школы я с тоской узрел в моей комнате несколько лежащих на полу коробок. Перескакивая через них, я кое-как добрёл до дивана, рухнул на него и задумался. Старый одёжный трехстворчатый шкаф придется перетаскивать в прихожую. Письменный стол — тоже. Или выставлять его к окну. Стенка оказалась почему-то слишком длинной, вдоль стены не умещалась.

Maman заглянула в комнату, устало позвала меня:

— Иди ужинать!

За ужином она поведала, что мебель привезли, выгрузили в районе 11 часов. Потом через час пришел сборщик. Один! И возился до трех часов. При этом потребовал за сборку 10 рублей.

Я тут же вскипел:

— Денег не давать ни под каким соусом! За сборку я всё уплатил, мэм! И много.

Я набрал номер Зинаиды Михайловны, пожаловался ей. Она молча выслушала меня, извинилась и обещала эту проблему решить.

Во всяком случае на следующий день, вернувшись с уроков, я обнаружил мебель уже собранной и расставленной по своим местам. Мусора не наблюдалось, а полы чисто подметены. Старый шкаф и письменный стол стояли в прихожей, а maman находилась в веселом расположении духа.

— Представляешь! — заявила она, как только я переступил порог. — В десять часов пришли 3 сборщика. За три с половиной часа собрали всё. Вынесли мусор, попросили веник. Представляешь, подмели за собой! И ни копейки не попросили!

Она рассказывала, пока я переодевался.

— Только не вешай одежду в новые шкафы! — заметила maman. — Внутри пыль. Протру, тогда повесишь. Пока вон на диван положи.

Я улыбнулся. Maman чмокнула меня в щеку и потащила на кухню.

— Я борщ сварила, — заявила она. — Садись скорей.

Пока я поглощал борщ, maman сообщила, что приходил Юр Юрич, осмотрел сборку, поинтересовался, сколько всё это стоит. Ответил ему один из сборщиков, который поведал и про цену, и про доставку, и про стоимость сборки.

Мамин кавалер почесал в затылке, посетовал maman, мол, деньги тратить некуда, что ли? И тут получил от неё отлуп, дескать, всё это приобретено и оплачено не мамой, а сыном.

— Скуксился Юрий Юрьевич, — посетовала maman. — Мириться приходил. А тут такое…

— Мэм, другого себе найдёшь, — отмахнулся я. — Ты у нас девушка видная, молодая, задорная…

УКГБ СССР по Переславской области

Кабинет начальника Управления

— Я считаю, что Колдуна надо поощрить, — заявил Киструсс Денису. — Подумай, какой мы можем сделать ему подарок. Деньги, я так понимаю, вручать ему не стоит.

— Не стоит, — согласился Устинов. — Сколько мы можем ему дать? Сто рублей? Двести? Для него это смешная сумма. Действительно, лучше сделать какой-нибудь подарок. Только вот какой?

— А с другой стороны, водительские права ему сделали, — заметил Киструсс.

Они сидели на диване в комнате отдыха генеральского кабинета — начальник управления и его помощник. Киструсс налил себе рюмочку коньяка, предложил и Устинову. Денис вежливо отказался. Он, как всегда, был за рулем, а за рулём он не пил принципиально.

Киструсс выслушал причину его отказа, одобрительно хмыкнул, мол, молодец, одобряю.

Мероприятия по выявленному предателю были завершены. Мирошко этапировали в Москву. Осталось «подчистить хвосты». Агент МИ-6 работал на заводе в отделе внешнего ремонта, ездил в командировки по различным воинским частям по всему Союзу. Сейчас основная работа была по выяснению ущерба от его деятельности: что он узнал за время командировок, что передал своим хозяевам. И как этот ущерб локализовать?