Вадим Панов - Ребус Галла
Положение Артема усугублялось тем, что он не мог открыто задавать интересующие его вопросы. Не мог заявиться в местный полицейский участок и, прикрываясь идеально исполненными фальшивыми документами офицера ФСБ, расспросить дежуривших ночью патрульных. Нет, заявиться Артем, конечно же, мог, но что дальше?
«Скажите, не попадалась ли вам ночью парочка вооруженных герданами монстров? Вы бы их легко узнали по росту и броне… Что? Да, потерялись».
Как ответят на подобные вопросы полицейские, Артем догадывался.
Полиция отпадает. Обычные челы — тоже, по тем же самым причинам. Жители Тайного Города… И с ними не все просто.
В окрестностях обворованного склада обитало достаточно подданных Великих Домов, чтобы попытаться найти среди них свидетелей. Но как? Задать открытый вопрос? Так уже вечером весь Тайный Город будет знать, что Артем (а значит, и Кортес) ищет беглых боевых големов. Далее последует неприятный разговор с представителями Службы утилизации, отвечающими за сокрытие от челов следов жизнедеятельности Тайного Города, а после приедут недовольные маги Великих Домов.
И что прикажете делать?
Размышляя над проблемой, Артем добрался до бара «Молодой Пекинес», подмигнул дремлющему за стойкой Кирцию и попросил кофе с каплей коньяка.
— Как бизнес?
— Вполне пристойно, — не стал прибедняться конец. — А с тех пор как эрлийцы усовершенствовали антитабачные фильтры, и вовсе замечательно.
«Молодой Пекинес» был заведением «общего пользования»: в бар, помимо жителей Тайного Города, активно захаживали обычные челы, любящие перекурить между выпивкой, а то и вместо оной, чем повергали приличных нелюдей в неприличное удивление.
— Так что все нормально, — жизнерадостно подытожил Кирций.
— Все плохо, — простонал приткнувшийся в уголке паренек и дернул полстакана водки.
Сидевшие за соседним столиком две человские девчонки, по виду — студентки, пошушукались и переместились поближе к стойке.
Артем повернулся и поглядел на бедолагу.
— Митя Коновалов, — сообщил Кирций, привычными движениями протирая бокалы. — Живет неподалеку.
— Обычный чел?
— Работает в «Тиградком».
— Поэтому и пьет?
— С подружкой поссорился.
— В смысле она его бросила?
— Говорит, ушла посреди ночи, — прошептал конец.
Сплетничать в Тайном Городе любили все.
— Да брось, — отмахнулся Артем. — Так не поступают даже последние стервы.
— А чего мне врать? — обиделся Кирций. — Митя сегодня ночью заявился, часа в три. Волосы растрепаны, глаза вытаращены, одежда кое-как и еще слезы…
— На одежде?
— На одежде тоже, — кивнул конец. — Наверное.
— Понятно.
— Неинтересно — не слушай.
«Слушай все, что происходит вокруг!» — наставительно прозвучал в ушах голос Кортеса.
— Продолжай. — Наемник подумал и облизнулся, припомнив, что у концов этот жест означает высшую степень заинтересованности.
Кирций не заставил себя упрашивать.
— Короче, заявился и давай ко всем приставать: Кристину видели? Кристину видели? Да еще жалобно так… И еще фотку всем сует. Я хотел его выгнать сначала, чтобы клиентов не пугал, а потом не смог — все-таки не железный, тоже чувства понимаю. Посадил его в уголке, чтобы не очень заметно было, пусть сидит. Может, оклемается.
— Или вены порежет, — протянул Артем, задумчиво глядя на Митю.
— Скажешь тоже! — хихикнул конец. — С чего ему вены себе пилить?
— От любви.
— Тьфу! Все у вас, челов, по-идиотски устроено, клянусь кисточкой Спящего, — возмутился Кирций. — От любви у вас не удовольствия, а болезни только да вены перерезанные.
— Еще дети бывают, — припомнил Артем.
— Вот-вот.
Кирций отправился обслуживать нового клиента, а наемник, подхватив кофе и коньяк, плюхнулся за столик брошенного паренька.
— Не против?
«Ушла среди ночи, примерно в три…»
Скорее всего, речь идет о заурядном совпадении, однако Кортес давным-давно приучил молодого напарника не упускать ни одной мелочи.
— Я с вами посижу?
Страдалец, не отрывая взгляда от бутылки, вытащил из кармана и выставил перед собой изрядно помятое фото.
— Ты ее видел?
— Подружка? — осведомился Артем, изучая изображенное на карточке лицо.
Длинные каштановые волосы, огромные голубые глаза с длиннющими ресницами. Идеальный овал лица. Изящный носик. В меру пухленькие губы…
Вроде все в порядке, но в то же самое время что-то не так.
«Может, я с ней встречался?»
— Видел ее?
— Ушла?
— Не твое дело, — ощерился Митя.
— Почему не мое? — Артем кивнул на рюмку с коньяком. — Видишь, тоже пью с утра.
Выбранная тактика оказалась правильной.
— Тебя тоже бросили? — У Мити вспыхнули глаза, и он наконец-то оторвал взгляд от бутылки и посмотрел на собеседника.
— Увы, — вздохнул наемник, формируя на физиономии подходяще печальное выражение. — Ушла, ничего не сказав.
— Как Кристина, — всхлипнул паренек.
— Я спал.
— А я был в ванной.
— Среди ночи.
— Да.
— Позавчера.
— Сегодня… — Митя хлебнул водки и по-братски поинтересовался: — Хочешь?
— Нет. — Артем пригубил коньяк. — Что нам делать теперь?
— Не знаю… — Паренек вытер слезы, и наемник наконец понял, что именно его смутило: девушка с фотографии была почти идеально красива. Ни одного изъяна, ни одной неправильной черты, другими словами — абсолютно не подходила рыдающему в «Молодом Пекинесе» лоботрясу. Девочки с такой внешностью ищут выгодную партию. Конечно, бывают исключения, но…
— Мне никогда не везло с женщинами, — проныл Митя. — В институте самым последним девственности лишился. На пятом курсе только. И потом не очень получалось… я застенчивый, понимаешь?
— Я тоже, — вздохнул Артем.
Паренек шмыгнул носом и кивнул на бармена:
— Ты Кирилла знаешь?
— Кирция, — уточнил наемник.
— Ты наш?
— Разумеется.
— Тогда поймешь. — Митя принял еще полстакана. Артем не возражал. — У меня тетка — ведьма. Пристроила меня в «Тиградком» программистом. Я думал: работа и работа. Денежная, конечно, но… А потом понял… а потом встретил… — Паренек запнулся, но сумел продолжить: — Кристина — мечта, понимаешь? Моя сбывшаяся мечта. Красивая, верная, и в постели умелая, и хозяйка хорошая. Мы были вместе два года! Лучшее время моей жизни!
«Неужели я ошибся?»
— Я думал, мы поженимся… А она ушла.
— Так позвони ей, — предложил наемник. — В подобной ситуации нет ничего лучше хорошего долгого разговора. В любом случае будут расставлены все точки над «ё».
— Я не могу позвонить, — вздохнул паренек.
— Гордость мешает? — поинтересовался Артем, обдумывая, заняться ли кофе или добить коньяк.
— Мы всегда были вместе, и я… Я так и не купил ей телефон.
— Вы всегда были вместе?
— Да.
— А когда ты был на работе?
— Она ждала меня дома.
— Круто, — оценил наемник. — Идеальная женщина!
— Так и есть, — подтвердил Митя. — Моя ожившая мечта. — Будь паренек менее пьян, он вряд ли сказал бы правду, однако несколько часов в компании с бутылкой водки развязали язык. — Кристина — голем.
Артем поперхнулся.
* * * Где-то под землей, Москва, 3 ноября, пятница, 16:16— Пожалуйста, помогите мне. Пожалуйста… Кто-нибудь, я умоляю, помогите мне! Пожалуйста…
Стенания неизвестной женщины (судя по голосу — молодой, а судя по содержимому криков — конченой дуры) Иголка выслушивал уже несколько часов. Мольбы то затихали, когда женщина удалялась достаточно далеко, то становились очень и очень громкими, и в этом случае Иголка прятался, выжидая, пока незнакомка отправится куда подальше. Встречаться с женщиной дикарю не хотелось по многим причинам. Одна из них, к примеру, минут сорок назад забрела в залу, где прятался Иголка, и долго принюхивалась, прикидывая, действительно ли здесь воняет непрошеными гостями или почудилось. В конце концов решила, что почудилось, и убрела прочь, однако дикарь еще долго дышал через раз, стараясь производить как можно меньше шума. Причина-то была весомая. И рослая. «Лунатик», одним словом.
— Умоляю! Сжальтесь надо мной! Мне нужна ванна… Горячая ванна! Если можно, с морской солью! Я прошу вас…
Голос звучал совсем тихо, а потому Иголка рискнул вылезти из-за грубой каменной скульптуры, за которой прятался последние сорок минут, и оглядеть комнату, в которой оказался.
— Ха! На этот раз мне повезло.
Хотя что считать везением?
Говорят, пьяная удаль куда хочешь заведет. Иголку, к примеру, она завела глубоко под землю.
Увлекшись преследованием големов, дикарь бесстрашно спустился за ними в подвал какой-то стройки (какой именно, боец не разобрал — не до того было), потом в другой подвал, глубже, а потом — в какой-то странный проход. Настроение Иголки стремительно улучшалось, он догадался, что подвал и есть конечный пункт назначения одичавших кукол, а значит, его миссия, считай, исполнена. Скоро выяснится, где ничейные големы хранятся и зачем. А потом будет звонок кому-нибудь, кому это надо, и получение премии. Мысли о деньгах вытеснили из головы дикаря даже инстинкт самосохранения, не говоря уже о привычной трусости, в смысле — осторожности, и лишь когда за спиной бесшумно вернулась на место тяжеленная плита, закрыв выход на волю, боец понял, что влип, и впал в панику.
