Людмила Макарова - Одиночный Дозор
Никита сел в лифт и доехал до пятнадцатого этажа небоскреба. Дальше – только пешком, шаг за шагом, скрываясь за густой сетью маскировочных заклятий, надеясь не столько на поисковые заклинания, которые оборотень может почуять, сколько на удачу – вечную спутницу дозорного. Волк где-то здесь, ему больше некуда бежать. Тьма, сжавшаяся в комок, таилась на верхних этажах здания. Из двух зол – страх высоты и страх перед Дозорами – Малявин выбрал меньшее. Потому перевертыш-меделян ничего и не нашел, рыская по первому слою Сумрака и роя носом землю.
Тридцать седьмой…
За время восхождения Никита с удивлением обнаружил, что элитный дом еще до конца не заселен. В просторных холлах встречались двери, затянутые пленкой – то ли жильцы этих квартир делали ремонт и не спешили с переездом, то ли квартиры еще ждали будущих счастливых обладателей.
Сороковой…
Отличный обзор. С такой высоты съемочные площадки киностудии должны быть видны как на ладони. Окна квартиры, которую выбрал Малявин, наверняка смотрят на Мосфильмовскую улицу. Суету, возникшую сегодня возле шестого павильона, наблюдать отсюда одно удовольствие. Всего в Сумраке не утаишь. Если знать, что искать, кое-какую информацию можно и с реального слоя почерпнуть. Если бы это было не так, не существовало бы в мире людей ни сказок, ни примет, ни религиозных верований, ни таких понятий, как «сглаз» или «порча».
Последний жилой этаж. Теперь маскировка уже не имела значения. Найти оборотня и не спугнуть Никите почти удалось, но если тот не захочет говорить и бросится наутек – так тому и быть.
Никита не удержался и еще раз взглянул в окна. Вдали сияли Светом купола Новодевичьего монастыря, черная звезда расплылась по башням Москва-Сити в проекции офиса Дневного Дозора. Но эта узаконенная Тьма пока неприкасаема.
Сурнин подвесил парочку заклинаний, на секунду прикрыл глаза и шагнул к первой попавшейся двери. Именно так! К первой попавшейся. Не стоит мешать Великим Силам, иногда они лучше знают, куда тебе обязательно надо войти. Люди каждый день решают для себя – Свет или Тьма. Иные, для которых этот вопрос уже давно не стоит, делают другой выбор: я сам или Свет за меня. В первом случае можно дров наломать, во втором – скатиться в фанатизм, а истина, как всегда, останется где-то посередине…
Замок провернулся с пружинным щелчком, Никита рывком распахнул дверь.
– Алексей! Я знаю, ты никого не убивал. У меня есть к тебе несколько вопросов, – сказал он и только после этого вошел в квартиру.
В просторную прихожую выскочила высокая стройная блондинка. Подтянутая любительница фитнеса и диет чуть отстраненно посмотрела на вошедшего оперативника из-под тонкой сеточки чужой «доминанты».
– Привет, я Маша, – сказала девушка.
– Хорошо. Это, наверное, хозяйка, да, Леш? – нарочито громко спросил Никита, не тронувшись с места.
Тьма клубилась в глубине квартиры, озлобленная, чуткая.
– Я не хозяйка, я – дизайнер. Я здесь работаю! – с гордостью произнесла Маша.
Со стороны казалось, что девушка немного выпила, и этого ей как раз хватило для смелого и непринужденного разговора с незнакомым мужчиной.
– Привет! – радостно повторила она.
Кажется, незнакомец ей понравился. Какие обходительные пошли нынче оборотни – «доминанту» накладывают бережно, позволяя жертве ходить на длинном поводке.
– Здравствуй, Маша.
«Ничего не выйдет. Не получится у нас разговор, – вдруг подумал Сурнин. – Я ему все испортил. Он мог здесь месяц отсиживаться, ждать, пока все стихнет. Девчонка и еду бы носила, и новости. На нее никто бы внимания не обратил. У патрульных Ночного Дозора взгляд наметанный, конечно, но чтобы они заподозрили, что «темная вуаль» на глазах у девушки – это не ревность подружки, а заклятие, ей надо повстречаться с ними нос к носу…»
– Алексей, отпустишь девушку? Все равно я тебе вечер испортил, давай поговорим. – Никита сделал несколько шагов вперед. – Маша, иди домой, – предложил он.
Если бы девчонка сейчас развернулась и вышла из квартиры, это был бы хороший знак.
– Здесь будет терракотовый оттенок, но светлые вертикальные элементы декора разбавят насыщенный цвет, не волнуйтесь! Я бы сама так жила, – вздохнула Маша.
Не сводя одурманенных глаз с дозорного, медленно двигавшегося вперед, она пятилась, играя роль живого щита. «Бабник ты у нас, Леха, – подумал Сурнин. – Вторая девчонка сегодня из-за тебя умереть готова…»
– Не хочешь по-хорошему?
«Хрустальный клинок» вспорол черную «доминанту». Маша ахнула и схватилась за голову.
– Марш домой! – крикнул ей Сурнин и вытолкал из квартиры.
В комнате справа послышалось движение, Сурнин прыгнул вперед, оборотень отскочил и вжался в стену. Был он весь всклокоченный, нерешительный, почти жалкий в застиранном рабочем комбинезоне с чужого плеча и нелепых домашних тапочках, которые Маша принесла ему из ближайшего супермаркета вместе с едой и валявшимся на полу одеялом.
Дизайнеру, кстати, здесь было где разгуляться. Квартира продавалась без мебели и отделки, в панорамных окнах отражалось несколько дежурных лампочек, по гладким стенам гуляло гулкое эхо, а за окнами таинственно сияла огнями ночная Москва.
Секунду Никита и Алексей стояли друг против друга.
– Ты не поверишь… Никто не поверит! – истерично крикнул Малявин и прыгнул прямо в стену. Точнее – прямо в Сумрак.
– Стой!
«Саша, я его нашел!»
Сурнин вывалился в другую реальность. Небоскреб в Сумраке не истаял – он немного просел, потерял часть стен, этажей и перекрытий и стал похож на недоделанный макет, чудом державшийся на выставочном стенде, или произведение современного искусства, иллюстрирующее мир постапокалипсиса.
Оборотень, заканчивая трансформацию, прокатился по серому полу соседней квартиры, глухо взвыл, вскочил на неестественно низкий и широкий подоконник, скорее напоминавший скальный выступ, и отчаянно сиганул в гигантский провал окна. Никита рванулся следом. Вот это был спуск! За диким волком, мчавшимся вниз по отвесной стене, к ее подножию, мимо пустых глазниц окон. По лестничным площадкам, похожим на разрушенные причалы, по лестницам, напоминавшим кружева из бетона, мимо квартир, из которых лучился Свет, растекалась липкая Тьма или зияла пугающая пустота. С прыжками в несколько этажей за кувыркающимся в полете оборотнем.
– Стой, придурок! Я тебя через второй слой достану! – сквозь вязкий ветер, шумевший в ушах, крикнул Сурнин у самого подножия.
На ровной поверхности за четвероногим хищником не угнаться. Никита метнул «белое копье». Но, опасаясь убить зверя раньше времени, он промазал. Свет, полыхнувший где-то впереди справа, никого не смог напугать.
– Твою мать! – сказал Сурнин и ступил в тень второго слоя.
Не испытываемый доселе животный страх перед Сумраком сжал ему сердце. Никита заставил себя поднять глаза. Три луны, как и положено, висели в хрустальной пыли. Он облегченно вздохнул, протопал вперед, отыскал медленно бултыхающийся в глицерине силуэт волка, мчавшегося по первому слою, и вышел прямо перед ним.
Зверь резко прыгнул в сторону, по инерции прокатился по земле, снова вскочил на все четыре лапы и вырвался из Сумрака, отбросив световые сполохи, подобно тому, как Светлые дозорные сбрасывают тень.
– Ах ты ж скотина!
Никита выскочил следом и влетел, как ему показалось, в медный или даже золоченый купол, почему-то стоявший на земле.
Он инстинктивно выставил руки вперед, с хрустом проломил крашеный пенопласт и поднялся, поскользнувшись на булыжной мостовой. Вокруг раскинулся в темноте сказочный город. Судя по треску и звуку падавших досок, оборотню повезло меньше, он угодил прямиком в фасад исторического здания и теперь барахтался в сыпавшемся сверху гипсокартоне, кроша остатки хрупких перекрытий.
«Ты где?! – встревоженно спросил через Сумрак Саша Спешилов. – Я тебя потерял!»
Под ноги Никите грохнулась вывеска «Модный домъ», написанная на старинный манер с твердым знаком на конце, и горшок с искусственными цветами, чуть не угодивший в голову.
«Сам не знаю!» – отозвался оглушенный Никита, оказавшийся в нереальном игрушечном прошлом Российской империи. Он оглянулся на ненастоящую церквушку, бутафорские купола и разномастные фасады, которые тянулись вдоль извивавшейся мощеной улицы, тесно примыкая друг к другу, на секунду зажмурился…
Декорация «Старая Москва»! Ну конечно. Киногород, специально построенный для съемок на открытой площадке. Он даже вспомнил указатель для туристов, мимо которого проезжал сегодня днем на попутке во время осмотра территории.
Оборотень выскочил из проломленного муляжа здания, развернулся, чтобы броситься наутек, и вдруг, заскулив, осел на задние лапы, словно кто-то невидимый дал ему в лоб. В пятнадцати метрах впереди на булыжную мостовую шагнули из Сумрака Темный маг Велихов и вампир Альберт Селиверстов, еще не успевший втянуть хищные клыки.
