Кэт Адамс - Песнь крови
— Спасибо за ответ, — сказал Крид и снова улыбнулся, теперь уже искренне.
Мое сердце забилось, по спине побежали мурашки, кончики пальцев начало покалывать. Наверняка Крид меня магически тестировал, но дело было не только в этом. Он увеличил силу воздействия, мое тело сотрясла дрожь, а от Крида ничего не укрылось. Его глаза злорадно сверкнули. Клянусь, он меня нарочно поддразнивал! Ничего подобного я ни разу в жизни не ощущала. Крид излучал первобытную, дикую энергию, но полностью ее контролировал. Я не могла отвести от него взгляд, но отлично понимала: он почти не напрягается.
— Не знаю, что там у вас лежит, но заклятия я засек еще на улице, — спокойно произнес он. — Мне бы хотелось посмотреть на содержимое вашего сейфа лично, мисс Грейвз.
Я смутилась, но меня спасло возвращение одного из громил.
— Все чисто, госпожа Медоуз, — возвестил здоровяк с красным галстуком.
Кассандра порывисто вошла в кабинет и устроилась в гостевом кресле напротив письменного стола. Разрез на ее юбке обнажил бедро. Думаю, ноги у нее были красивые — я в таких вещах плохо разбираюсь, но во время съемок последнего фильма компания Ллойда в Лондоне застраховала ее конечности на возмутительно высокую сумму. Ну и ладно.
Крид учтивым жестом пропустил меня вперед. Тем не менее я слегка расслабилась, заняв свое рабочее место. Крид, несомненно, догадался о моей скованности, и это его забавляло.
— Чему обязана вашим визитом? — нейтрально осведомилась я.
Если мне повезет, мы с Кассандрой пару минут поспорим (в рамках приличий), а потом мой день потечет по моему плану.
Кассандра молчала. Сохраняя хладнокровие, я терпела, пока мать Вики изучала мою застиранную футболку, ссадины, синяки… и мою татуировку. Увы, я ошибалась. Кассандра вперила взор в старые шрамы, выглядывающие из-под края боксеров.
— Вы с моей дочерью были любовницами? — внезапно слетело с ее губ.
Я расхохоталась, а она испугалась.
— Нет, — вымолвила я. — Мы были друзьями. Но она кое с кем встречалась в последние месяцы.
— «Друзьями», — язвительно повторила Кассандра.
Она тряхнула головой, и ее роскошные волосы шевельнулись над плечами актрисы, как отдельное существо. Кассандра встретилась взглядом со мной, и я увидела, что ее глаза блестят от слез.
— Известно ли вам, что за всю мою сознательную жизнь у меня никогда не было подруг? — спросила она, и в ее глазах блеснули слезы.
Что тут удивительного? Ведь дружба строится на взаимоотдаче и равенстве. Немногие женщины отважились бы приблизиться к Кассандре даже на дюйм. Но я решила не высказывать свои предположения вслух, поэтому пробормотала:
— Мне очень жаль.
Кассандра печально скривила губы.
— Я приехала сюда, намереваясь устроить скандал. Я хотела обвинить вас в том, что вы совратили мою дочь, чтобы получить ее деньги. А еще — в вашей черствости и жестокости, поскольку вы не позаботились о подобающей кремации Вики.
— Почему же не обвиняете?
— Не могу, — с тоской призналась Кассандра. — По словам моего мужа, вы не использовали Вики. Никогда. Он утверждает, что именно вы спасли ее во время пожара, навещали мою девочку в больнице, заботились о ней и любили ее.
Меня вдруг охватила печаль.
— Верно.
Кассандра резко выпрямилась.
— Мне сообщили, что Вики высказывала вам свои пожелания, связанные с организацией похорон.
Я невольно усмехнулась. Тогда мы вчетвером — Вики, Алекс, Дона и я — расправились со вторым кувшином «Маргариты» в одном мексиканском ресторанчике неподалеку. И у меня сохранилась салфетка, которую Вики исписала — по моей настоятельной просьбе — вдоль и поперек. Я положила ее в файл с распоряжением насчет моих собственных, заранее оплаченных похорон. Вики, в свою очередь, взяла с меня обещание ни в коем случае не потерять «документ».
— Что смешного?
— Так… воспоминания.
Мы отлично провели время. Вкусная еда, ужасное караоке. Я открыла ящик стола и вытащила нужную папку.
Кассандра улыбнулась, но спохватилась и посмотрела на меня виновато — дескать, не рано ли? Как-никак, матери покойной полагается глубокий траур.
— Я спущусь вниз и сделаю для вас ксерокопию.
— А оригинал оставите у себя.
Я кивнула. Это глупо и сентиментально, но я не хотела отдавать салфетку Кассандре. Всякий раз, когда я смотрела на мятый бумажный квадратик, я погружалась в тот вечер. А под давлением будничной жизни так легко утонуть в болоте пессимизма и забыть о маленьких радостях.
— Вы сентиментальны. Не ожидала.
— Вы меня не знаете, — возразила я.
Глаза Кассандры немного потускнели. Юмор окончательно покинул ее.
— Вы правы.
Я промолчала. Кассандра могла познакомиться со мной поближе, но ведь она и Вики в Берчвудз не навещала. К чему теперь быть жестокой? Я сдерживаюсь, пока меня не выведут из себя.
— Вам следует поговорить с ее поверенным, — произнесла я. — У него есть копия распоряжения, и он, вероятно, начал заниматься похоронами. Думаю, Вики назначила его своим душеприказчиком.
Кассандра раскрыла рот, словно я дала ей пощечину. Похоже, я все-таки ее шокировала. К счастью, внизу раздался звук парадной двери, и я выскочила в коридор.
Там я наткнулась на разозленную Дону. Она побагровела, как ее томатный костюм, а в руке сжимала несколько бумажных фирменных сумок.
— Если я пристрелю этого ублюдка, поможешь спрятать труп? — процедила она.
— Дона! — взревел Рон.
Дона сделала глубокий вдох, собираясь огрызнуться.
Я забрала у нее пакеты.
— Я с ним разберусь, — опередила я подругу.
Только бы она не нагрубила ему! Рон вел себя не лучшим образом, но Доне необходима работа. Если Рон заупрямится, то он способен слететь с катушек. Тогда Дону точно уволят, и я не спасу ее.
— Сделай для меня пару копий, — попросила я.
Дона с любопытством взяла у меня салфетку и аккуратно развернула ее.
— Без проблем, — прощебетала она. — Но если ты захочешь врезать ему, позови меня.
Я потащилась за ней на второй этаж. Колено у меня болело. Дона упорхнула к копировальной комнате. Я двинулась дальше. Возле лестничной клетки я увидела Рона и замерла на ступеньке. Расстояние между нами было достаточным для того, чтобы нарушить личное пространство Рона, зато я могла смотреть ему прямо в глаза.
— Рональд, который час? — мирно поинтересовалась я.
Он на меня не посмотрел. Порой мне кажется, что Рон вокруг себя вообще никого не замечает. Ведь мир ведь вертится вокруг Рона.
Он сделал шаг назад и вознамерился пройти мимо меня. Однако я не унималась.
— Я спросила:«Который час?»
Он расправил плечи и набрал в легкие воздуха. Подумал, наверное, что я струшу. Почти все дрейфят перед ним. Мужчина он здоровый, горластый и в придачу хам. Многие предпочитают с ним не ссориться. А он любит доминировать над остальной частью человечества. Но я-то теперь «недоделок». Кроме того, он меня порядком утомил.
— Пятнадцать минут девятого, — проворчал Рон. — А что?
Швырнув в меня эти слова как ругательство, он опять попытался прорваться вперед, но я преградила ему путь.
— Дона вкалывает здесь с девяти до пяти. Ее рабочий день еще не начался.
Рон приготовился гаркнуть на меня, но я его утихомирила многозначительным кивком: мол, у меня важные клиенты.
— Когда ты орешь, то превращаешься в осла. Если ты хамишь в офисе и гоняешь свою секретаршу почем зря, это не делает тебя главнее других арендаторов. Ты просто мерзкий хрен собачий, Рон.
Между прочим, я ни разу не повысила голос. Я практически шептала. Но мои интонации Рона не обманули. Вдобавок язык моего тела был агрессивен. Кожа у меня замерцала. Рон попятился.
— На мою жизнь дважды покушались. Я зверски устала, и мое терпение на пределе. Дона решила оказать мне услугу. Она уделила мне свободное время и пошла в магазин, чтобы купить мне одежду. Но посетители приехали слишком рано. Ты же не станешь распекать Дону за то, что она не кинулась к тебе по первому зову. Не советую ее ругать, Рон.
— Это угроза? — надменно фыркнул Рон, но я ощутила его страх.
Хорошо, что я успела поесть. У меня даже в животе не заурчало.
— Рональд, сейчас ты получил лишь дружессскоепредупреждение, — зашипела я и оскалилась.
А у «недоделков» есть свои преимущества!
Рон выпучил глаза. Но, невзирая на панику, он продолжал бузить.
— Как ты смеешь?
Но тут распахнулась парадная дверь. В холл вбежал Бабба, а следом за ним — моя мать, Кевин Лэндингэм и Бруно де Лука.
На десять секунд Земля перестала вращаться вокруг своей оси. Я остолбенела: в пору студенчества я считала Бруно своей единственной любовью.
У меня пересохло во рту, застучало в висках. На минуту во вселенной остались только я и он.
