Крупа бывает разная (сборник) (СИ) - Дашкевич Виктор
— Так, — проговорил он, — мы вас очень ждем.
Он повесил трубку и подошел поближе.
Маргарита подняла на него глаза и всхлипнула.
— Гришу… убили? — слегка заикаясь, спросила она. — Это я, я виновата…
— Так, — Аверин скрестил руки на груди, — давай-ка вот что. Я сейчас принесу тебе воды, ты попьешь, вытрешь слезы и расскажешь мне, кто такой Гриша и кем был похищен пистолет «Балтиец».
К приезду Виктора Аверин успел вызнать у Маргариты почти все подробности дела. Сперва начинающая сыщица только плакала, но, узнав, что Григорий жив, немного успокоилась и, опираясь на заметки в новенькой записной книжке, смогла рассказать всё, что успела разузнать.
— Ну что тут у нас, — спросил с порога Виктор, даже не разуваясь.
— Видите ли… — Аверин уже оделся и застегивал перед зеркалом пиджак, — наша Маргарита решила стать сыщиком. И, должен признать, у нее неплохо получилось… Но ей сразу же следовало обратиться к вам, как только она поняла, что соседский мальчишка не брал наградной «Балтиец» из сейфа отца.
— Ох… — Маргарита схватилась за голову, — Виктор Геннадьевич, это всё моя дурья голова… надо было из больницы к вам в участок ехать…
— Маргарита знает, откуда взялся «Балтиец»?
— По дороге расскажу, — Аверин направился в прихожую. — Надо торопиться. Преступник может сбежать. Хотя что-то подсказывает мне, что он прячется дома… Так, Маргарита, соберись, ты ни в чем не виновата. В полицию следовало звонить Григорию, причем сразу же, как он обнаружил пропажу.
Он надел пальто и повернулся:
— Кузя, ко мне.
Кот заскочил ему на руки, и Аверин спрятал его за пазуху.
— Ой, мы и Кузеньку берем? — удивилась Маргарита, повязывая платок.
— Да. Мы будет беседовать с ребенком. Кот в таких случаях незаменим, — быстро нашелся Аверин.
До дома Маргариты добрались быстро. Как только открыли дверь парадной, Кузя выскочил из-под пальто и принялся обнюхивать лестницу. Маргариту посадили в лифт, а Аверин и Виктор двинулись по ступенькам. Аверин не упускал возможности размять раненую ногу.
Уже со второго этажа они услышали возмущенные возгласы Маргариты:
— Ну и Катька… вот же вертихвостка! Да как же так можно-то?!
От гнева у экономки явно не хватало слов. Поднявшись на лестничную площадку, Аверин увидел предмет, вызвавший этот шквал возмущения. Возле двери квартиры, в которой, видимо, проживала упомянутая «Катька», лежал огромный букет, красиво составленный из розовых и белых роз.
— Нет, вы видите? Видите?! Раненый муж в больнице! Умирает! А эта бесстыдница продолжает крутить роман со своим хахалем… — Маргарита гневно выставила палец, указывая на розы.
Кузя подскочил букету и принялся его обнюхивать. И, запустив лапу куда-то в цветы, вытащил оттуда маленькую открытку. Сделав вид, что играет, он подогнал ее к самым ногам хозяина. Аверин хотел наклониться, чтобы ее поднять, но Виктор его опередил. Взяв в руки открытку, он прочитал:
— Никто не встанет между нами, любимая. И три восклицательных знака.
— Вот это да… — всплеснула руками Маргарита, — вот же люди… похоронили уже Гришу-то…
— Погоди, Маргарита… — Аверин протянул руку и, не снимая перчаток, забрал у Виктора открытку и осторожно осмотрел ее со всех сторон.
— На ней могли остаться отпечатки, — сказал он.
— Да, — Виктор достал из портфеля прозрачную папку для бумаг и сложил открытку туда, — но если преступник купил ее в киоске у остановки и подписал прямо на улице, то увы. Такие открытки сейчас на каждом углу.
— Он мог снять перчатки, чтобы подписать. Снял же он их, чтобы выстрелить.
— Стрелять в зимней перчатке неудобно, — Виктор поднял руку и показал, насколько перчатка толстая и как тяжело сгибаются в ней пальцы, — но шанс есть… — он многозначительно покосился на Кузю.
Кот продолжал обнюхивать цветы, демонстративно чихая.
— Когда мальчик придет из школы? — спросил Аверин у Маргариты. — Нам бы попасть в квартиру. Да и поговорить с ним.
— Часа через пол, наверное, если не загуляет нигде. А с этой гадостью что делать? — Маргарита брезгливо указала на букет.
— Это улика, — начал объяснять Виктор, — поэтому…
Но тут на этаже снова остановился лифт, его дверцы открылись, и оттуда показалась коляска. А вслед за ней вышла молодая женщина.
— Катери-и-и-на… — протянула Маргарита тоном, не предвещающим ничего хорошего, — тебя-то мы и ждем…
Но соседка даже не взглянула на нее. Она уставилась на букет, как будто увидела ядовитую змею. А потом подняла глаза на Виктора.
— Это под моей дверью лежало, да? — спросила она с надеждой, будто ожидая признания от человека в форме, что тот принес и положил на лестничной площадке букет.
— Да, — подтвердил Виктор, — и я хотел бы…
Но женщина его не слушала. Издав разъяренный крик, она прыгнула и, одним махом оказавшись возле букета, схватила его и принялась с яростью лупить по перилам, приговаривая:
— Ах ты гад! Гад! Да чтоб ты сдох!
Бутоны летели во все стороны. Виктор бросился к ней и отобрал измочаленный веник.
Малыш в коляске от испуга зашелся в плаче. И к нему поспешила Маргарита. Подхватив ребенка на руки, она начала тихонько бормотать:
— Ш-ш-ш, тихо-тихо, не бойся.
И посмотрев на его беснующуюся мать, негромко, но сурово велела:
— А ну-ка прекрати! Дите пугаешь!
Женщина замерла на миг, а потом, прислонившись к стене, закрыла лицо руками и зарыдала, сползая вниз.
Виктор подхватил ее за локоть.
— Участковый пристав Смирнов, — представился он и добавил спокойным, даже будничным голосом: — Сударыня, не соблаговолите ли пройти в свою квартиру? Нам нужно осмотреть ваше жилище и взять показания.
Его слова оказали на женщину почти магическое действие. Она отняла руки от лица и коротко послушно кивнула:
— Да… я расскажу… Этот гад стрелял в Гришу! — она судорожно принялась рыться в сумочке, которая висела у нее через плечо. Потом достала ключ и, тихонько всхлипнув, вставила его в замочную скважину.
— Смотри какая киса, — тем временем ворковала Маргарита с малышом, — хочешь кису погладить?
Ребенок успокоился. Он, вероятно, хорошо знал Маргариту. Да и Кузя, встав на задние лапы, потянулся к нему.
К счастью, днем соседи были на работе, поэтому ни одна дверь не хлопнула, и вся процессия спокойно скрылась в квартире.
Маргарита, дождавшись, пока соседка снимет пальто и сапоги, передала ей сынишку и разделась сама.
— Вот тут вешалка, — она отодвинула шторку, за которой скрывалась ниша, — я схожу на кухню, накапаю Кате валерьянки.
Квартира оказалась небольшой. Дверь из коридора сразу вела в гостиную, точнее — в самую большую из двух комнат. Диван, стоящий возле окна, раскладывался и превращался в кровать. Рядом возле стены примостилась детская кроватка. А чуть левее была дверь, ведущая в другую комнату. Она была открыта и, судя по обстановке, там жил старший ребенок.
Катерина прошла в комнату и указала на диван:
— Вы садитесь, садитесь.
— Благодарю, — Аверин прошелся по комнате, — но мы бы хотели осмотреться. Присядьте лучше вы и успокойтесь. И расскажите нам про цветы. Вы знаете, кто их принес?
За спиной раздался детский смех. Это Кузя, взяв на себя самую тяжелую часть, играл с мальчуганом.
— Не знаю. Знала бы, убила б собственными руками. Эти проклятые цветы мне чуть всю жизнь не порушили, — она сжала побелевшие кулаки.
В этом момент вошла Маргарита со стаканом.
— На-ка, милая, выпей, — ласково проговорила она и, отдав стакан, погладила женщину по плечу:
— Поймают ухажера твоего недоделанного. И отправят обратно за решетку.
— Обратно? — испуганно проговорила Катерина и, сделав большой глоток, добавила:
— Так он бандит? В тюрьме сидел?
— Скорее всего. А ты и не знала, да? Ну дурочка… — Маргарита покачала головой, — как же можно было с таким связаться?
— Да откуда мне знать-то? Я его никогда не видела.
