Инна Георгиева - Гибкий график катастроф
Ева нахмурилась:
— А откуда ты знаешь об Италии?
— Да об этом во всех новостях трубят, — объяснил и только потом сообразил, что она спросила. — А ты, кстати, откуда узнала? Euronews не числится среди твоих любимых каналов.
Девчонки обменялись выразительными взглядами, потом Ева пожевала нижнюю губу (она всегда это делает, когда волнуется) и нехотя ответила:
— Нам… товарищ сказал.
Блин, ну не умеешь врать — не берись! Зачем эти бессмысленные потуги, если в результате все равно придется во всем сознаться.
— Какой товарищ?
Ну и что ты теперь будешь делать, милая моя обманщица?
— Владимир Овада.
Ого! Да мы решили быть честными! Прямо как-то неожиданно (лучше бы, наверное, соврала: терпеть не могу этого ушлепка).
— Он мне сам позвонил, — добавила Ева.
Я изогнул бровь:
— Чтобы сообщить прогноз погоды в Неаполе? Фигасе, какое у дятла чувство социальной ответственности.
— Он сказал, что снег и потоп — последствия изменения магического фона.
Я запнулся и мысленно выругался:
— Вот с этого надо было и начинать! Возможно, корни твоего привидения уходят туда же?
Полина аж подпрыгнула от этих слов:
— Значит, я была права?! И мы таки летим в Италию?
Ох ты ж, какая шустрая…
— Нет! — ответил, указывая на часы. — Мы идем спать. О погодных аномалиях подумаем завтра утром.
Полина недовольно фыркнула, но спорить почему-то не стала. А вот Ева подняла на нее тревожный взгляд:
— Ты домой или к Богдану?
— Час ночи! — покачал головой я. — Думаешь, брат будет рад ее видеть?
В ответ в меня подняли полный презрения взгляд, хлопнули сильно накрашенными ресницами и, демонстративно поправив блузку, промурлыкали:
— Поспорим, что будет?
И готесса выплыла из спальни. Как каравелла прямо. «Черная жемчужина», если точнее: такая же мрачная и явно переоцененная. Я криво улыбнулся ей вслед: удачи, Богдан! А потом скосил глаза на Еву:
— Ты со мной?
— Чего? — удивленно переспросила девушка.
Я развел руками:
— Нет, если хочешь остаться одна в замкнутом пространстве со своим таинственным фантомом, то кто я такой, чтобы возражать…
— Я с тобой! — воскликнула она прежде, чем я успел закончить предложение, и почти вылетела следом за подругой.
Надо признать, на сей раз моя улыбка была куда более довольной. Ударив по выключателю, я в последний раз обвел спальню взглядом и сказал в пустоту:
— Спасибо, чувак! Серьезно, кем бы ты ни был: спасибо.
К сожалению или к счастью, мне никто не ответил.
Ева Моргалис
Думаю, той ночью Алекс не раз пожалел, что позвал меня к себе. Я бы на его месте точно пожалела. Нет, не скажу, что я была совсем неадекватной, просто волнение сказывалось. Черт, это ведь совсем не весело: видеть то, чего не видят другие. И не надо мне рассказывать про интуицию, карты Таро и хрустальные шары: почему-то ни одна из этих чудо-штуковин не позволила владельцам выиграть в лотерею. Даже обманывать доверчивых посетителей куда проще с помощью обычных законов физики, чем глупого полтергейста, бесцельно стоящего у тебя в комнате!
В общем, сами понимаете, в особом восторге от своего нового «таланта» я не была. Если говорить языком техническим: наблюдать дядю в черном не было моей фичей. Это был мой баг. Возможно, если бы я видела призраков с детства, я бы могла с этим как-то смириться, но, блин, мне с пеленок втолковывали, что их просто не существует! И теперь, в одну ночь, весь мир перевернулся с ног на голову. Я этого не просила! Закройте обратно мой третий глаз! Я не хочу быть единственной в мире ведьмой, которая содержит в спальне пансион для умерших душ! Нет, серьезно: вдруг он здесь не один? Что, если я выйду за порог, а их там целая толпа? Или еще хуже: что, если они сами меня найдут? Вот сейчас я на мгновение закрою глаза, а когда открою их снова, в комнате станет многолюдно, как на Таймс-сквер в час пик? А потом все эти странные личности встанут кружочком вокруг моей постели, уставятся каждый в свою точку и будут стоять, изображая застывший хоровод. Да как я вообще тогда буду жить?!
— Малыш, что с тобой? — позвал Алекс. Я резко обернулась: парень собирался в душ и сейчас активно избавлялся от одежды.
— Все нормально, — пробормотала, разглядывая семейки в полосочку, выглядывающие из расстегнутой ширинки. Надо признать: очень приятное зрелище, особенно в комплекте с голым торсом.
— Ты уверена? — уточнил он.
Я кивнула: не хватало еще и Алекса заразить собственной паранойей. Тем более пока ничего особенно страшного не случилось. Подумаешь, глючит немного: ну с кем не бывает?
— Тогда я в душ, а ты забирайся в постель, — предложил он.
Я кивнула еще раз, но все же не удержалась от просьбы:
— Возвращайся скорее, ладно?
— Может, составишь мне компанию? — улыбнулся Алекс. Я недоверчиво изогнула брови: это он сейчас на секс намекал? После того марафона, который случился утром? Невероятно! Мне пришлось звать Полину на помощь, просто чтобы вернуть себе способность ходить. Откуда у него силы берутся?!
— Я, пожалуй, подожду здесь, — ответила, наблюдая, как улыбка сползает с его лица. Но спорить Алекс не стал. Наоборот: быстро ступив вперед, он на мгновение прижался губами к моей щеке и быстро вышел из комнаты.
Я осталась одна. Огляделась, страшась увидеть еще одного призрака, поежилась и, сняв халат, шустро заползла под одеяло. Подумала и натянула его на голову. Вот так! Пускай теперь они попытаются до меня добраться!
Шурик вернулся на удивление быстро. Я услышала, как скрипнула входная дверь, и по звуку его шагов (вернее, по их отсутствию) поняла, что он замер на пороге. Видимо, любовался новообразованным курганом из одеяла на своей кровати. Я не собиралась ему мешать и лежала тихо, как мышка. Вплоть до того момента, как рядом не просел матрас и тихий голос позвал откуда-то над моей головой:
— Ева, я пришел. Ты уже можешь выбираться из своего убежища.
— Не хочу, — пробурчала, еще сильнее прижимая колени к груди. — Мне здесь хорошо.
— И совсем не жарко? — сочувственным тоном уточнил Алекс.
— Нет.
— Может быть, душно?
Я потянула носом:
— Здесь есть, чем дышать.
— Признайся хотя бы, что неудобно, — уже почти смеясь, предположил он.
Я шевельнулась:
— Ничего подобного. Здесь очень комфортно. Спокойной ночи.
— Спасибо, конечно, но ты забрала единственное одеяло. Может, поделишься со мной, а то я уже замерзать начал.
Как ни странно, это подействовало. Я медленно подняла голову. Опершись на локте, Алекс полулежал на кровати и с интересом наблюдал за моими манипуляциями.
— Сейчас ты похожа на черепаху, — сделал «изящный» комплимент, заглядывая в тоннель из одеяла, в глубине которого блестели мои глаза. Я фыркнула и села, поджав под себя ноги. Лицо Алекса вытянулось: — Ты что, надела лыжный комбинезон?
— Это пижама! — буркнула, скрестив руки на груди. — Сейчас зима, если ты не заметил. Мне холодно.
— Это не пижама, — заржал Шурик, двумя пальцами поддевая рукав моей любимой рубашки из микрофибры. — Это спортивный костюм какой-то.
— Он очень теплый, — грудью встала я на защиту одежки, начиная смутно догадываться, почему Поля так ржала, когда я ее надевала. Может, она была права, пытаясь всучить мне кружевное белье? Но кто же знал, что сегодня я буду ночевать с Алексом?
— Ты хочешь, чтобы я сходила переоделась? — уставилась на парня исподлобья.
В ответ он улыбнулся так, что мой желудок сделал кульбит в животе.
— У меня есть идея получше.
И стянул с меня штаны. Да так, что я даже не поняла, как именно он это сделал. То есть вот буквально только что я сидела в штанах, а потом: раз! И уже ерзаю попой по простыням в одних трусиках. Алекс бросил на них изумленный взгляд и покачал головой:
— Ты бы еще пояс верности нацепила…
Я хмуро воззрилась на этого искусителя:
— Начало второго ночи, Шурик! Считай, что он на мне.
— А я ничего такого и не имел в виду! — сделал обиженную физиономию парень, хотя я точно знала: имел!
— Зачем тогда предложил раздеться?
— Исключительно для согрева! — категорично ответил он. И даже мои сведенные на переносице брови, которые могли убедить кого угодно в том, что я не верю ни одному слову, на него эффекта не произвели. — Вспомни: во всех фильмах герои раздеваются, чтобы согреться.
Я задумалась: вообще-то он был прав. Но нужно иметь в виду, что фильмы эти по большей части были мелодрамами, а сцены с раздеванием, за редким исключением, заканчивались жарким сексом.
