Ольга Онойко - Север Москвы
— Что?
— Может, расскажешь про нюансы? Или хочешь сделать сюрприз?
Наталья вздохнула:
— Есть хороший нюанс, есть плохой. С какого начинать?
— С плохого.
Она невесело усмехнулась:
— Узнаю Вику. Хозяйка хочет фотографию.
— Какую фотографию? — я нахмурилась.
— Фотографию дома, в котором жила ее мать. На севере.
Я остановилась. Наталья не смотрела на меня, и потому прошла еще пару шагов. Обернулась через плечо. Я не собиралась ее нагонять. Наталья покачала головой, но вернулась.
— Вика, — сказала она мягко, — не сердись.
— Я зря приехала. Зря надеялась. Как я могу не сердиться?
— Вика, не все так страшно. Я тебе помогу. Я же обещала. Я уже кое-что придумала, — она тронула меня за плечо. Я дернулась.
Я слишком устала, чтобы начинать ругань. Если честно, мне вообще не хотелось с ней разговаривать. Лицо у меня, наверное, было страшное. Наталья даже побледнела. Плечи ее опустились.
— Вика.
— Я правильно понимаю, что фотографии из архива и спутниковые съемки хозяйку не устроят?
— Да, конечно.
— Тогда о чем ты думала?
У меня вообще-то замечательный рюкзак. Легкий, очень удобный, никогда не натирал. Но сейчас лямки почему-то врезались в плечи. «Начало октября», — подумала я. На дворе начало октября. Скоро придут заморозки. Скоро Астра примется разбираться с людьми, которые в ней ночуют. Все общежития города переполнены. Все дома, согласные быть жилыми, переполнены. Те, кому повезло найти койку, может, и хотели бы приютить друзей. Но этого просто нельзя делать. Опасно. Если разозлить дом, в лучшем случае он выставит жильцов на улицу.
В худшем — убьет.
Я знаю, что Наталья думала об этом.
Она снова вздохнула. Она избегала смотреть мне в глаза. Тяжело повела плечами, и ее зеленый дождевик зашуршал.
— Вика, ты же меня знаешь, — теперь слова ее звучали почти жалобно. — Я обо всем подумала… все проверила. Нужный дом — рядом со станцией метро. Я навела справки. У меня есть знакомые, которые знают человека, который умеет уговаривать метро… — она запнулась.
— Наташа, — сказала я. — Сегодня возле Астры видели эльфов.
— И… что? — она растерялась.
— Они погнались за человеком и чуть его не поймали.
Наталья помолчала. Она понимала, что я имею в виду. Я сощурилась.
— Ладно, — сказала Наталья наконец. — Вика, ты сегодня обедала?
— Нет. Думала попозже сходить и не успела.
— Давай я тебя покормлю хотя бы. В качестве извинений.
Я хмыкнула:
— Спасибо.
— Только сначала, — Наталья взяла меня за рукав, — сходим все-таки к хозяйке. Она в квартире сидит и ждет.
Я закатила глаза:
— Наташа, ну зачем?
— Я прошу.
* * *Дом и правда весь зарос мхом. От подвала до самой крыши, все пять его этажей укрывал зеленый ковер. По углам поверх мха тянулись вьюнки и дикий виноград, а двор перед домом напоминал джунгли. В зарослях играли дети. Скрипели качели. В лиственном гроте, будто под крышей, дремала женщина с коляской — то ли немолодая мама, то ли юная бабушка.
Мне стало грустно. Это был хороший, добрый дом. В нем наверняка жилось уютно… Но почти сразу мне пришла другая мысль: а почему эту квартиру до сих пор не сдали? Квартирный вопрос нынче суров как никогда. Хозяйка здесь не живет. Почему в квартиру просто не вселились самовольно?
Чуяло мое сердце, что нюансы еще не закончились. «Ладно, — подумала я. — Зато будет о чем рассказать».
— Первый этаж, — зачем-то пояснила Наталья.
Изнутри подъезд не выглядел привлекательным. Он напоминал пещеру. Было очень темно и холодно, даже холоднее, чем на улице. И повсюду рос мох. Стоячий воздух наполняли запахи перегноя. Наталья с удивительной ловкостью скользнула в какой-то закоулок и потянула меня за собой. Я нащупала ногой ступени. Чудилось, что мы идем по подземному ходу, точно какие-то спелеологи. Я даже удивилась, увидев наконец перед собой простую дверь в облупившейся рыжей краске.
Наталья вдавила кнопку звонка.
Отворили нам тотчас, словно хозяйка дежурила у двери. Может, и дежурила.
Она выглядела старше своих лет. Седая, неровно покрашенная, в заношенной одежде. За ее спиной горел тусклый желтый свет. То ли где-то лампочки не хватало, то ли сорокаваттные ввернули. Хозяйка робко заулыбалась. Она смотрела мимо Натальи, только на меня. У нее было такое лицо, словно она меня заранее боялась. Я подумала, что у меня, наверное, очень мрачный вид.
— Это вы Вика? — выговорила она.
— Да. — Я покопалась в памяти. — Здравствуйте, Валентина Петровна.
— Здравствуйте, здравствуйте… проходите, пожалуйста, не надо разуваться, тут не очень чисто, простите…
Наталья шагнула вперед. Я вошла следом.
— Проходите на кухню, пожалуйста… Я чаю налью.
Я пожала плечами — чаю, так чаю.
А хорошая была квартира. Пускай и маленькая, как нора. Ничего не имею против нор. Хорошо было бы сейчас влезть в берлогу и впасть в спячку… Мебели здесь исполнилось, должно быть, уже полвека. Кухонный шкаф выглядел антикварным. Холодильник — «ЗиС».
— Вы меня простите, — очень тихо сказала хозяйка, разливая чай в чашки со сколами. — Наталья сказала, что вы можете… помочь.
Помочь?
Я покосилась на Наталью. Та сидела прямо, сложив руки на коленях, и смотрела королевой.
— Наталья ведь вам рассказала… про ситуацию?
Я кивнула.
— Понимаете… — хозяйка встала возле плиты, руки ее судорожно стиснули подол длинной кофты. — Этот дом строил мой отец. Потом нам дали тут квартиру. Я… мы тут с самого начала жили. И потом, когда все поменялось… дом решил, что он наш. То есть… — она потупилась, — то есть мой и моей дочки. А всех остальных жильцов он принял, потому что я попросила… Но тут такое дело…
«Нюансы», — подумала я. Мне уже становилось интересно.
— Люба к бабушке уехала, — сказала Валентина Петровна. — А там… там — север. И дом… он очень скучает по ней. Он сердится, что ее так долго нет. А там — север… Я все искала, я хотела, чтобы оттуда кто-нибудь хотя бы какую-нибудь вещь привез… Хоть фотографию. Я сама не могу, а вы девушка молодая… Вы съездите, пожалуйста, расскажите мне, что там, как… а я дому расскажу… Сфотографируйте хоть, как там теперь. Мне вместо могилки будет.
Она умолкла и низко опустила голову. Всхлипнула, вытерла глаза, прикрыла рот рукой. Я подавила вздох. Мне было ее очень жалко. Но она хотела невозможного.
— Я вас хоть бесплатно поселю, — торопливо прибавила хозяйка. — Мне денег не надо, у меня пенсия… Дом бы только успокоить…
— Я понимаю, — сказала я. — Но там — север.
— А Наталья говорила… — хозяйка замялась и посмотрела на Наталью. Я тоже на нее посмотрела. Наталья облокотилась о стол и, казалось, чего-то ждала.
— Мне ведь не жалко! — порывисто воскликнула хозяйка и снова поникла и забормотала: — Дом сердится… Я сама не могу, а вы девушка молодая… Наталья сказала, у вас пистолет есть.
Я встала.
— Наташа, — сказала я, — пойдем выйдем. На два слова.
Что меня беспокоило, так это слышимость. В таких старых домах раньше было слышно каждое слово. Но домам это не нравится. Перерождаясь, они выращивают себе отличную звукоизоляцию. Я надеялась, что этот дом не стал исключением.
Я прошла в комнату и притворила дверь за Натальей.
— Наталья, — сказала я тяжело, — ты с ума сошла?
Она смотрела на меня как ни в чем не бывало. Но я видела — притворялась. Потом Наталья притворилась удивленной:
— Вика, но ведь у тебя в самом деле есть пистолет.
— Наталья. Наталья. Ты понимаешь, что если будешь на всех углах звонить про мой пистолет, однажды его у меня просто украдут? И хорошо, если меня саму из него при этом не застрелят. Или менты за ним явятся. Они эльфов боятся, а меня чего бояться?
Наталья покачала головой:
— Ты сама сказала, что Астра тебя еле терпит, — рассудительно возразила она. — Ты мой друг. Я решила тебе помочь.
Я нашла вариант. Это еще не все. Я нашла человека, который довезет тебя до Алтуфьево. Триста метров от метро. Одна фотография. И все твои проблемы решены.
Ее железобетонная уверенность просто вымораживала.
Это Наталья. Она умеет решать проблемы. Она решит твою проблему так, что ты будешь орать благим матом и биться головой о стены. Но чисто формально не придерешься — прежняя проблема действительно решена. Теперь у тебя новые, неизведанные.
— Если мне негде жить, это не значит, что я хочу умереть.
— Вика, ты преувеличиваешь.
— На этих метрах может быть триста эльфов. Предлагаешь всех расстрелять?
— Эльфы не спускаются в метро. Если ты заметишь опасность, то сможешь просто вернуться в метро. И уехать. Тогда я попробую найти другой вариант.
Некоторое время я молчала. У меня не было слов.
