Александр Мазин - Мумия и Тролль
В руках у Лейки был поднос, накрытый салфеткой.
Катя вскочила с дивана и расчистила место на столе.
Лейка водрузила поднос на подставку.
– Открывай! – торжественно предложила она.
Катя подняла салфетку, и, взвизгнув, едва не опрокинула поднос. На блюде обнаружился волосатый паук размером с большую супницу.
– Ну как? – радостно ухмыляясь, спросила Лейка.
– Мрак! – выпалила Катя, чтобы хоть что-то сказать. – Где ты это раздобыла? Он хоть дохлый?
– Шутишь? Это тортик! Сама пекла! – с довольным видом похвасталась Лейка.
– Тортик? – содрогнулась Катя. – Думаешь, Карлссону бы понравилось?
– А что? Он постоянно всякую дрянь лопает… голубей там… А паучок чем хуже?
– Брр!
– Ага! Ты еще печеньки не видела!
Тортик, впрочем, оказался вкусный – если кушать его, зажмурившись. Так и мерещилось, что сейчас шевельнет волосатыми лапами и убежит с тарелки.
Все-таки Лейка – гениальный кулинар. В самый раз для Карлссона. Хотя нет, троллю абсолютно всё равно, как выглядит еда. Лишь бы побольше.
– Ну что, была у врача? – спросила Катя, чтобы сменить тему. – Сказали тебе наконец, кто у тебя – девочка или мальчик?
Лейка захихикала, отрезая себе еще одну паучью лапу.
– Сейчас расскажу. УЗИ делали – я просто ухохоталась! Сперва они решили, что у них аппарат сломан. Медсестра все крутила там, крутила – резкость наводила, ракурс меняла, и так повернет, и этак, а сама все бледнеет. Я лежу, жду. Потом она, видно, решила, что у нее крыша поехала. Позвала еще одну врачиху, что-то там высматривали… Шептались…Я их невинным голоском спрашиваю: «Ну, что там? Почему так долго? Все в порядке? Я волнуюсь! Не отстает в развитии?» Они мне, с такими фальшивыми улыбками: «Наоборот, опережает! Только тут нам кое-что уточнить…» И убежали. Вернулись впятером и заведующую консультацией притащили…
– Ну зачем же так над людьми издеваться? – укоризненно произнесла Катя.
– А что, надо было им сказать: да все нормально, просто у нас папа – тролль!
Подруги захихикали.
– Чем дело-то кончилось?
– Да ничем. Дали мне кучу направлений. Предложили сделать генетический анализ. Даже самой интересно, чего он покажет…
– А самое главное? Мальчик или девочка?!
Лейка вздохнула.
– Главного-то и не сказали. По-моему, сами не поняли. Чувствую, будет у меня ребенок, как у Пушкина…
– Это как?!
– Ну, как в сказке: «родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка не лягушку а неведому зверушку!» А теперь – номер два!
Лейка облизала пальцы, вскочила с дивана и через минуту вынесла еще блюдо:
– Что там? – с подозрением спросила Катя. – Еще паук?
Лейка жестом фокусника сдернула с блюда салфетку. На этот раз Катя орать не стала – только вздрогнула, увидев перед собой красиво разложенные отрезанные пальцы с маникюром.
– Лейка, ну ты вообще! Так же заикой стать можно!
– Ага, испугалась?! Угощайся. Так и называется – «дамские пальчики».
Катя, ворча, взяла печеньку. Вблизи было видно, что оно из песочного теста с цветной глазурью.
– Да что на тебя нашло сегодня?
Лейка взглянула на нее с искренним изумлением.
– Ты что не знаешь, что сегодня за день? Ну ты со своим универом совсем заучилась! Сегодня же, можно сказать, наш праздник?
– Чей – «наш»?
Лейка погладила себя по животу.
– Ну да. Наш национальный. Ну ладно… семейный. Ну что ты глаза таращишь? Хэллоуин!
Катя, уже почти заподозрив, что у Лейки на почве беременности приключился какой-то заскок, рассмеялась с облегчением.
– Откуда мне знать, что он именно сегодня? Вот уж никогда не отмечала!
Нет, она, конечно, знала про Хэллоуин. День Всех Святых, праздник всяческой нечисти. Катины родители относились к подобным бесовским «праздникам» – Хеллоуину, дню Святого Валентина и так далее, – резко негативно. А дедушка, поднимая палец, изрекал: «Это все идеологическая диверсия американцев!»
– Ерунда и глупое подражание западу, – убежденно сказала Катя, вспомнив дедушку.
– Не скажи, – возразила Лейка. – Очень мистичный праздник! Неспроста его называют Вальпургиевой ночью! Разве ты не ощущаешь сегодня что-то этакое?
– Нет, – буркнула Катя, хрустя «дамским пальчиком». – Кстати, Вальпургиева ночь в начале мая…
Лейка проигнорировала поправку:
– А я чувствую! Невидимые, но ощутимые вибрации сил…
– Это холодильник в кухне работает.
– Эх, какая ты, Катька, неромантичная! Вот была бы тут Наташка…Она всегда такая мистичная была…
– Вот именно – была, – отметила Катя, вспомнив Лейкину приятельницу, жестоко пострадавшую от своего любопытства к иным мирам и существам «с той стороны».
– И он что-то чувствует, кстати, – неожиданно сказала Лейка, развернулась на диване и указала на Хищника.
Катя с удивлением оглянулась.
– С чего ты взяла? Он же спит!
– Да, но где он спит? Он спит не на ковре, а под окном! Хочешь проверить – если мы уйдем на кухню, он и там под окном ляжет.
Катя несколько мгновений смотрела на Хищника, встала с дивана, подошла к нему. Наклонилась, почесала за ухом. Тот только щелкнул зубами, словно ловя во сне блоху.
– Ты что-то чувствуешь? – спросила он тихо.
Хищник, не открывая глаз и не меняя позы, прорычал что-то по-шведски.
– Не понимаю – огорченно сказал Катя. – Лейка, давай переводи.
С ее внутренним даром в последнее время совсем беда. Временами отрубало напрочь. Даже шведский из памяти вылетал.
– Он говорит: ночь сегодня… ну типа беспокойная, – перевела Лейка, которая уже привыкла к выговору Хищника. – Много всякого народу вокруг гуляет.
Катя выглянула в окно, с недоумением оглядев пустую набережную Фонтанки. Вдалеке на Невском, как всегда, было светло и людно. Только в кафе на другой стороне реки шла гульба: мигали огоньки гирлянд, орала музыка, в окне скалился Джек-Тыква, у крыльца курили люди в костюмах вампиров и чертей… В самом деле празднуют, ишь ты…
– Что-то я особо много людей не вижу…
– Он под «народом» не людей имеет в виду, – уточнила Лейка.
Катя невольно подняла взгляд, оглядев крыши соседних домов. Но там было пусто. Мутная луна светила, словно сквозь желтоватую кисею. Что это – снова дождь? Нет – туман поднимается над водой…
«Нет, в самом деле, правильно сказал, – подумала девушка, ежась. – Неприятная какая-то ночь. Беспокойная, страшноватая… Может, где-то в другом месте Хэллоуин – веселый детский праздник, но не в Питере…»
Катя опустила взгляд и вдруг заметила одинокий силуэт на набережной прямо напротив Лейкиного дома. Некто стоял и смотрел на окна. Черное пальто, волосы падают на широкие плечи, лицо белое, как сметана…С вампирской вечеринки ушел, что ли?
«Да это же Тэм!» – сообразила Катя.
Ее бросило в жар.
Увидев, что его заметили, незнакомец поднял руку и подал Кате какой-то знак.
– Кто там? – спросила глазастая Лейка.
– Не знаю, – пробормотала Катя, попятившись от окна вглубь комнаты.
Лейка же, наоборот, почти прижалась носом к стеклу.
– Какой-то парень… Ничего такой, высокий, накачанный… Значит, не знаешь? А почему он тебе рукой помахал?
– Ну ладно, – решилась Катя. – Думаю, что это один мой…новый знакомый. Лейка, я сейчас сбегаю на минуточку, поговорю…
– Ты забыла, что велел Карлссон? – строго спросила Лейка. – Сегодня ночью на улицу – ни ногой! Что еще за знакомый? Кстати, где-то я его уже видела… Стой, ты куда?!
– Одеваться.
– Зачем? Если он твой приятель, давай сюда его позовем!
Лейка повернула ручку, открывая окно. В комнату ворвался сырой холодный воздух.
– Нет! – резко сказала Катя. – Вот этого – не надо!
Она и сама не поняла, почему идея пригласить Тэма к Лейке показалась ей такой неправильной. Почему в сто раз лучше самой выйти на улицу, чем приглашать его домой. При одной мысли ей становилось жутко.
Но Лейка не растерялась.
– Ладно, тогда выйдем вместе! Заодно познакомишь меня с парнем твоей мечты.
– Никакой он не парень мечты! – воскликнула Катя, покраснев. – С чего ты взяла? Глупости какие!
Лейка понимающе улыбнулась.
– Катька, а то я не вижу! Ты в последние дни на себя не похожа. Ты влюбилась!
– Я?! Ха-ха-ха три раза!
– Конечно, влюбилась. Наконец-то!
– Я не…
– Ладно, иди. Потом познакомишь. Только… возьми с собой Хищника.
– Лейка, я не могу. Карлссон сказал – Хищник должен быть с тобой!
– А тебе он велел вообще из дома не выходить!
Спор неожиданно разрешил сам Хищник. Несколько секунд он принюхивался, потом плавным бесшумным прыжком переместился на подоконник, слился со шторой – и исчез. Практически стал невидимым.
– Удивительно, – восхитилась Лейка. – Такая здоровенная скотина, и так ловко затаивается!
Штора что-то прорычала.
– Он говорит – «я за вами обеими услежу, – перевела Лейка. – Если что, я отсюда до реки допрыгну и этому дохлому сиденышу голову отгрызу, хоть мне и противно».
