Джо Шрайбер - Нечестивое дело
«Я вижу только человека, ослепленного собственной тупостью, — не проникся сочувствием Джон Винчестер. — Я вижу человека, которому — принимая во внимание многочисленность неприятеля — повезло, что он не мертв».
«Пап, а почему ты заговорил, как Авраам Линкольн[81]?» — удивился Дин и только сейчас понял, что отец даже выглядит, как Линкольн, вплоть до бороды и цилиндра. Несмотря на слепящую боль, пронзившую грудь и правое плечо, идея показалась Дину забавной: вот он валяется на краю стоянки, пытаясь остановить поток крови, который хлещет из раны, нанесенной вылетевшей из древнего мушкета картечью, а над ним возвышается Великий освободитель, точь-в-точь такой же, как в музее восковых фигур.
«Папа?..»
Дин потянулся, кое-как поднялся на ноги и… коснулся холодного металла.
Линкольн — его отец — оказался статуей. Не человек — бронзовое подобие. Тяжелая и угловатая, статуя стояла на бетонном постаменте, протянув руку к северу, словно указывая городу на причину его неизбежного поражения. Мир завертелся кругами, равновесие ушло, и Дину пришлось буквально повиснуть на статуе, схватившись за руку Честного Эйба, чтобы удержаться в вертикальном положении.
«Сколько же крови из меня вытекло?»
Откуда-то быстро приближался вой сирен. С холма, перекрывая его, донесся клич конфедератов, который, впрочем, напомнил Дину только о виски и Билли Айдоле[82]. Мозг отказывался переваривать происходящее.
Так, Томми МакКлейн схватил нож и перерезал… вот. Дин прищурился: машина ублюдочного предателя бешено крутилась по полю битвы среди воронок взрывов. Кто бы ни сидел за рулем, создавалось ощущение, что он решил вести автомобиль без рук.
«А где Сэм?» От такого вопроса даже в сознании прояснилось, ненадолго, правда, но достаточно для того, чтобы Дин удостоверился, что рана у него, в сущности, поверхностная. Поверхностная рана — как обманчиво! На ум сразу пришел Харви Кейтел из «Бешеных псов»[83]: «Хуже простреленной коленной чашечки может быть только простреленное брюхо. Чертовски больно, а умереть не получается». И боже милостивый, когда уже поп-культура перестанет лезть в голову кстати и некстати, даже когда так хреново?
Красно-синие мигалки мелькали на другом конце парковки. Копы.
— Чудненько, — пробормотал Дин. — Очешуеть можно. Сейчас как…
Меньше чем в сотне метров снаряд попал в «Форд», швырнул его в воздух и перевернул, словно игрушечную машинку, наскучившую своему юному владельцу. Потом завизжали шины, разбрызгивая гравий, хлопнули дверцы, послышались голоса. Копы.
— Вот ты где, — сказал голос.
Старший Винчестер отцепился от руки статуи, с трудом развернулся и оказался лицом к лицу с Томми МакКлейном. Тот был безоружен, но, если быть предельно честным, Дин думал, что тут даже оружия не понадобится: с равным успехом Томми сейчас мог заколоть его зубочисткой.
«Капец. А умереть не получается».
— К слову, мы прикончили твоего братишку, — сказал МакКлейн. — Он был в машине, которая только что сделала ка-бум, — он нечеловечески осклабился. — Вроде как в отместку за то, что ты сотворил с моим напарником.
— За то, что я отправил его в ад? — уточнил Дин. — Ладно. Но про смерть Сэма ты врешь.
— С чего ты взял?
— Вы слишком уж старались. А Сэм для вас важен.
Демон помедлил, будто раздумывая, и — странное дело — кивнул:
— Ты прав. Важен.
— Так зачем все это? Причем тут ты и твои «родственнички»?
МакКлейн отмахнулся:
— Всякие хитрые взаимосвязи… Это для тебя слишком замудрено.
— Знаешь, — проговорил Дин, — когда ты выставлял себя простым работягой, ты мне больше нравился.
— Ох, — демон широко улыбнулся.
Что это значило? Нотка нетерпения в спокойствии? Огонек гнева глубоко под слоем пугающей безмятежности? Чем бы это ни было, оно принесло Дину капельку злобного удовлетворения.
— В любом случае, все позади, — МакКлейн указал подбородком на правую сторону груди Дина. — Кстати, как плечо поживает?
— Болит адски.
— Это хорошо.
Дин промолчал. Сейчас он смотрел за спину демона, где от кучки машин с мигалками сама шериф Дэниэлс, вооружившись рацией, вела на поле боя группу полицейских. Очередной взрыв заставил их остановиться. Старший Винчестер перевел взгляд на МакКлейна:
— Так какой был план?
Томми вздернул бровь:
— Прости?
— Ну, ты убиваешь нас с братом, потом ваша демоническая армия захватывает город и закатывает вечеринку. Гордо реет флаг Конфедерации, маршируют герои войны. Я что-то упустил?
— Нет, — отозвался МакКлейн. — Думаю, ты все расписал правильно.
— А если вас хватится Иуда?
— Будет слишком поздно.
— Точно, — кивнул Дин. — Ты прав.
Томми вскинул голову:
— Ты согласен со мной?
— Абсолютно.
— Почему?
— Потому что мы с Честным Эйбом сейчас надерем твою конфедератскую задницу.
В выражении лица демона что-то резко, будто щелчком, переменилось. Одним скользящим шагом он оказался около Дина и сбил его с ног, дав очередной шанс распробовать знакомый уже сернистый запах асфальта.
«Привет, асфальт».
Томми встал над ним и двинул ногой в плечо — то самое, раненое. Боль была дикая, словно прошлись по голым нервам. Дин не смог сдержаться и заорал. МакКлейн ударил его снова, он бил и приговаривал, выплевывая слова в промежутках между ударами:
— Когда я замучил до смерти Уинстона…
Удар.
— Думал, нет ничего лучше…
Удар.
— Но сейчас…
Удар.
— Эти ощущения…
Удар.
— Все равно что подрочить на заднем сиденье старого дедулиного «Студебеккера»[84]…
Дин корчился у его ног. На носках тяжелых ботинок демона стыла его кровь, алая капелька повисла на кончике полураспущенного шнурка. Дин хотел закричать снова, но не получалось: всю правую сторону — включая лицо — словно заморозило, что почему-то совершенно не мешало ей пылать огнем. МакКлейн торжествовал. Старший Винчестер видел, как демон готовится нанести последний удар, который то ли вырубит его, то ли перешибет хребет.
— Прощай, Дин.
Ботинок устремился навстречу, но Дин умудрился перехватить его здоровой рукой и вцепиться в чужую ногу, как клещ. Движение было таким внезапным, что МакКлейн потерял равновесие и, когда Дин дернул на себя, с негромким возгласом удивления упал. Старший Винчестер оседлал его, ухватил за волосы и принялся возить лицом по асфальту. Что-то хрустело, трещало: лицевые кости, хрящи, зубы.
«Вспомни, — ожил внутренний голос. — Это просто оболочка. Там внутри был человек».
Но Дина это обстоятельство сейчас не волновало: он отвешивал МакКлейну тяжелые частые удары, пока получалось. Томми под ним приглушенно подвывал и отплевывался гравием — для Дина эти звуки казались музыкой. Адреналин покалывал иголочками, гнал горячую энергию по мышцам здоровой руки. Дину казалось, что он бы мог провести так хоть всю ночь, если понадобится.
— Ты, бесполезный кусок дерьма, — проговорил демон. — Полюбуйся, что ты сделал с моим лицом.
МакКлейн перевернулся, скинув Дина, и вцепился ему в горло. Старший Винчестер поднял глаза и увидел вместо лица напротив бугристую окровавленную маску. МакКлейн пережал ему трахею, не позволяя сделать вдох. Лавиной начала надвигаться тьма. А потом вдруг раздался крик, но кричал не он — МакКлейн. Пальцы на горле Дина обмякли и разжались. Широко раскрыв окровавленный рот, демон орал как резаный. За его спиной склонилась шериф МакКлейн и делала что-то с тыльной стороной его шеи. Сначала Дин не мог разглядеть, что именно, а когда разглядел, все равно не понял. Шериф прижимала свое запястье к шее Томми — не била, даже не схватила, а просто прижимала, едва касаясь. Но этого было достаточно, чтобы демон хлопнулся на живот, извивался и корчился, но отодвинуться не мог. Дэниэлс присела рядом. На Дина она не смотрела, даже виду не подала, что он тут вообще есть: все свое внимание она сосредоточила на демоне.
— Трепыхайся, сколько влезет, но пока эта татуировка касается тебя, ты из этого тела не выйдешь. Так что расскажи мне кое-что.
Она наклонилась к голове МакКлейна и, хотя голос был негромкий, Дин ясно расслышал, что она проговорила Томми на ухо:
— Где петля?
Глава 29
Когда Сэм пришел в себя, его волочили за руки через выжженное поле битвы. Один ботинок свалился с ноги, и стало видно, что лодыжка жутко распухла; приступы головной боли застилали поле зрения и спутывали мысли. Застонав, Сэм повернул голову: его тянули два реконструктора — один в форме Союза, другой — Конфедерации. Конфедерат что-то орал в сотовый телефон, янки нес аптечку. Все вокруг пылало, затянутые в военную униформу люди беспорядочно носились по полю. Другие — товарищи-демоны МакКлейна — сбегали с холма, потрясая оружием. Было сложно сказать, сколько их там, но Сэм подумал, что, вероятно, больше сотни. Создавалось ощущение, что они лились из разрыва во времени, из давней, подернутой пылью эпохи, чей быт казался таким же далеким, как сама история.
