Марина Ефиминюк - Наследница
– Она врет! – завизжал хозяин погибшего волкодава и в сердцах замахнулся в мою сторону.
В этот момент питбуль словно взбесился. С яростью, достойной настоящего убийцы, он стал кидаться в сторону обижавшего меня типа. Натягивал цепь, хрипел и брызгал пеной.
– Вот видите?! – тоненько взвизгнул обидчик. – Он за нее глотки готов рвать!
– Пес, замолчи уже! – рявкнула я. Питбуль послушно закрыл пасть и улегся на пол.
Возникла странная пауза, и стало ясно, что мы с хозяином бойцового пса оказались в большой беде. Здоровяки стали что-то обсуждать, и очень хотелось верить, что они не придумывали, как за мошенничество бросить нас с мешками на голове в Эльбу.
– Нима, откуда ж ты взялась-то? – пробормотал мне испуганный хозяин дога.
– Да, мимо просто проходила, – промычала я.
– Так и шла бы мимо, чего ты в клуб-то завернула?
– Я как будто виновата, что ваш пес выбрал меня как объект для охраны! – процедила я и, прочистив горло, громко спросила: – Эй, вы чего там обсуждаете?
– Ты что делаешь? – пропищал хозяин пса.
– Тихо, у меня есть опыт переговоров с бандитами, – едва слышно пробормотала я и громко спросила: – Сколько решили запросить за потерянного волкодава?
От такого нахальства и здоровяки, и хозяин погибшей собаки, прямо сказать, опешили.
– Пять… – выпалил плюгавенький, растопыривая пальцы, как будто без наглядной картинки никто не поймет, сколько он хочет стрясти денег. – Нет! Семь золотых!
– Всего-то? – закатила я глаза.
– Нима, ты в своем уме? – едва не плакал товарищ по несчастью. – Нового пса стоит купить в три раза дешевле.
– Помолчите уже, суним, – тихонечко отозвалась я, залезая в ридикюль. – Дайте я спасу нам шкуру, раз неудачно выпала.
Когда я перевернула кошель и на ладонь выкатилось два золотых, тройка серебров и высыпалась горка медных монеток с квадратной дырочкой посередке, у всех мужчин вытянулись лица, и только пес остался холоден к деньгам.
– Что ж, придется торговаться, – вздохнула я.
С деловитым видом ссыпав деньги обратно в кошель, вытащила из ушей сережки и бросила к монетам.
– Это не бриллиант, а следящий кристалл, вживленный в золото, – продемонстрировала я палец с обручальным кольцом. – Вам от него не будет никакого толка, только проблемы. У меня очень въедливый судебный заступник, найдет по кристаллу и засудит за грабеж.
Один из охранников громко икнул. Я стянула шнурком горловину кошеля и протянула в сторону потерпевшего.
– Так что? Этого достаточно?
Тот меленько закивал и протянул трясущиеся от нетерпения руки. Правда, забрать деньги и украшения он не успел. Кто-то с такой силой шибанул дверь в каморку, что несчастный пес залился оглушительным лаем. От неожиданности я прижала кошель к груди, и шантажист бесполезно махнул руками.
Один из здоровяков выглянул наружу, и в дверную щель до нас донесся истошный вопль:
– Городская стража!!!
Признаться, я даже растерялась, когда грозные бандиты, отталкивая друг друга, со всех ног выскочили вон из подсобки, начисто позабыв про деньги, погибшего волкодава и израненного питбуля. Недолго думая, я бросилась следом.
Сверху арена лежала как на ладони, и она была погружена в хаос. Среди толпы мелькали зеленые плащи стражьего предела. Визжали женщины, метались мужчины. Вцепившись в перила, я увидела, что один из блюстителей порядка заламывал руки Генри, чтобы надеть кандалы.
– Повернись! – раздалось у меня за спиной. Я медленно выпрямилась, а потом осторожно выпустила из рук ридикюль, где лежали именные карточки с гербом Вишневских. Кожаная сумка полетела с балкона второго этажа, а я развернулась. На меня был нацелен арбалет.
Секундой позже хрипящий от лая пес выскочил из подсобки, подскочил на фут и вцепился в руку, державшую оружие. Рядом с моим ухом просвистел случайно выпущенный стражем арбалетный болт.
* * *
Вряд ли в сознательной жизни, до потери памяти, я бывала в таких местах, как стражий предел и комната допросов. Да и каменную тесную коробку с решетчатым окошком, столом из железного дерева и двумя жесткими стульями назвать «комнатой» не поворачивался язык. Как бы сказала моя дорогая Глэдис, благородной ниме находиться в подобном месте являлось неприличным и губительным для цвета лица.
Крепкий коренастый дознаватель, сидевший напротив меня, носил на пальце золотой перстень с крупным прозрачным камнем. Обычный человек принял бы украшение за безвкусную подделку, купленную на Восточном рынке за треть серебра, но мне, обладавшей даром, было очевидно, что в позолоченный металл вживлен магический кристалл, реагирующий на ложь. При желании я могла разглядеть, как внутри стекляшки пульсировало крошечное магическое сердечко.
– Имя и фамилия, – буркнул страж, закончив что-то записывать в пухлый блокнот.
– Простите, чьи? – Чтобы выглядеть открытой дознанию, я даже чуть наклонилась к столу.
Дознаватель поднял на меня злые, как у питбуля, глаза и процедил:
– Предложить варианты?
– Если вы про мою фамилию, то я не могу вам сказать, – честно призналась я. – Я страдаю потерей памяти, и у меня проблемы с головой.
Одновременно со стражем мы покосились на кольцо, но камень оставался чистым. Откровенно говоря, я не знала, как реагировать на то, что даже магический артефакт считал меня чокнутой. И еще стало ужасно любопытно, если кто-то врал и камень мутнел, как он давал знать хозяину о вранье? Подобно строгому ошейнику посылал магические разряды?
– И потеря памяти случилась сегодня? – уточнил дознаватель с насмешкой, которой прикрыл недоумение, отчего камень-то не срабатывал.
– Почему же сегодня? Четыре месяца назад.
– И вы по сей день не вспомнили свое имя?
– Вспомнила, конечно, – вынужденно призналась я, – правда, не сразу.
– И? – Он выжидательно изогнул брови и даже сделал приглашающий жест рукой.
– Что «и»? – чувствуя, что второй раз повторить фееричный бред насчет потери памяти не имею никакого желания, раздраженно огрызнулась я. – Я же уже объяснила, что у меня потеря памяти, и я не могу сказать имя.
– Вы полагаете, что на этом все?
– Судя по вашему решительному лицу, вы готовы терзать меня до утра, – прямо заявила я. – Так что мой ответ – нет, я не полагаю, что вы меня оставите в покое и со Святыми Угодниками отпустите домой.
Дознаватель глубокомысленно моргнул и, видимо, не найдя в голове законного способа вызнать имя, продолжил допрос:
– Это ваш пес? – Он указал пером на питбуля, прикованного цепью к крюку в стене.
– Я не имею к этому псу никакого отношения.
Зверь недовольно заворчал из своего угла.
– А он так не считает, – ухмыльнулся страж.
– Вы думаете, что у пса есть какое-то мнение? – изогнула я брови и повторила: – У пса?
Потрепанное чудище покусало стража, едва не вогнавшего в меня арбалетный болт, а потом дало деру. Но когда меня привезли в предел, оно оказалось тут как тут. Пса, нападавшего на любого, кто протягивал ко мне хотя бы руку, хотели пристрелить, но вывести его не могли, а пачкать каменные полы кровью в здании предела – не хотели. Другими словами, жизнь животине спасли трусость и лень стражей.
– Какая у него кличка?
– Откуда мне знать? Спросите у его хозяина. Пес как пес – четыре лапы, один хвост.
– Но ведь именно из-за вас он накинулся на стража.
– Вы сейчас обвинили меня в том, что бойцовая собака напала на человека с арбалетом? – удивилась я.
Дознаватель кашлянул в кулак. По всей видимости, бедняга-страж ломал голову, как вести допрос с девицей, оборачивавшей каждое слово в редкостную чушь.
– Откровенно говоря, ни я, ни вы, ни жертва не знаем, почему пес напал на него, а вас так и вовсе там не было, – заметила я. – Может, у пса неприятные ассоциации с людьми в зеленых плащах? Может, его щенком пнул человек в таких же сапогах, какие были на вашем сослуживце?
– То есть от знакомства с псом вы отпираетесь?
– Послушайте, суним дознаватель, я не хочу показаться грубой, но почему вы все время говорите о животном так, как будто пытаетесь найти для него статью и посадить в тюремные казематы?
– На вашем месте, дорогая хозяйка пса, я бы сам побоялся тюремных казематов.
– Вы меня только что назвали «дорогой хозяйкой пса»? Я этого пса сегодня впервые увидела.
– Отпираетесь? Тогда что ж вы делали в клубе?
– Совершенно точно, вы не захотите этого знать.
– Отчего же?
– Ладно, – вздохнула я. – В клубе я следила за человеком, который около месяца назад меня похитил и пытался продать. Помните, недавно накрыли аукцион людьми? Вот стражи нагрянули как раз, когда за меня шел торг.
– Эм? – У блюстителя порядка сделалось странное лицо.
![Гера Греев - стинно арийский попаданец. Книга 2 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)