Законы Рода. Том 15 (СИ) - Flow Ascold
С этими мыслями я нырнул в глубокие воды Мирового океана и нашёл ближайшие изломы — источники подводных тварей, что досаждают жителям ближайшего острова.
Кого здесь только не было… Но большую часть мутировавших вариаций я уже встречал. Но были и новые, непривычные глазу твари. Особенно меня поразили «стеклянные» медузы. Их купола состояли из прозрачного материала, сквозь который были видны все внутренние процессы. Они парили в воде, как лёгкие скульптуры. Они резко сжимались при приближении опасности либо добычи и атаковали ядом или оглушали электричеством противника.
Среди всех здешних тварей самыми жуткими были «теневые рыбы» — плоские, почти двумерные существа, сливающиеся с темнотой. Их глаза занимали половину головы, а рты были усеяны иглами. Они двигались рывками, стремительно, как пули. Было бы сложно заметить их приближение, особенно когда они идут на тебя в лобовую атаку, будь я обычным человеком. Да и даже обычным магом — тоже было бы тяжело.
Подводная резня продолжалась три часа кряду, а на побережье Гуама обрушивались волны, как во время десятибалльного шторма. Но ветер был тих сегодня. Это моя ярость и желание мутантов жить вопреки капризам судьбы создавали волны и превращали глубины в кладбище мутантов.
Перед тем как уйти на покой, бедные и несчастные, обречённые на бесполезную жизнь, помогите мне восстановить законы природы…
«ВОСКРЕШЕНИЕ!» — направил я, испытывая ноющую боль, частички души вместе с симбионтами эфира в тела павших.
Вместо тысячи трупов эти воды будут бороздить тысячи стражей, поддерживающих природу и саму суть жизни за счёт величайшего из природных даров — магии.
— Как же тяжела ноша хранителя…
На меня накатило осознание, что вся эта война, все смерти, мутанты, треклятый Орден — это лишь нечто вроде песка пустыни, что несёт суровый ветер перемен на всё ещё плодородные земли. Я могу его подмести, но мир вокруг и жизнь намного сложнее. Я должен подчинить магию и восстановить природный баланс. Маноизвержение создало чудовищный прецедент вымирания мира и его экосистем. Таяние ледников уничтожило многие виды живых организмов. Эту волну надо остановить как можно скорее…
— Простите, девочки, но, боюсь, пока я не сделаю большую часть работы, я не могу позволить себе ни одного выходного дня, — покачал я головой и начал рыться в пространственном кольце.
Ставкой в этой войне стало не существование человечества, а сама жизнь в том виде, какой мы её представляем…
— Вот он, измеритель… Проверим, что он покажет нам сейчас.
За почти двенадцать часов, что я не был занят слиянием осколков, но уничтожал мутантов и отправлял их бороздить и оберегать жизнь на этом острове, стрелка измерений маны практически не опустилась. Но если в первом случае она была на пару миллиметров выше красной черты с надписью «Макс», то теперь замерла прямо на этой линии.
— Нужно разместить ещё один маносборник… — принял я решение и отправился в глубь острова, готовя новый артефакт.
Три сборника — максимум, что имеет смысл размещать на таком острове, как Гуам. Но мне всё равно ещё долго здесь работать, а я хочу иметь не просто подтверждение теории, а конкретные показатели, что вселят в моё сердце уверенность в завтрашнем дне.
Неделя прошла. За ней вторая. Я оказался… очень оптимистичен в части моих возможностей вести работу непрерывно. Глубина и одиночество угнетали. Я терпел, работал, пытался быть подобным роботу, забывая обо всём и не замечая ход времени. Тяжёлый труд лишь укрепил мою решимость, ведь наш хрупкий, искалеченный мир нуждался в защите и помощи. Каждый восстановленный осколок, каждый очищенный излом был шагом к спасению. И пусть путь будет долгим, я не сверну с него.
И всё же я оставался человеком. И каждый раз, когда доходил до точки кипения, после которой просто не мог оставаться на дне Марианской впадины в одиночестве, я стремительно поднимался на поверхность.
Погода не всегда была хорошей, и в один из таких дней, когда сил моих больше не оставалось на то, чтобы якорем торчать на безмолвном океаническом дне, а на поверхности бушевал шторм, я отправился снова на Гуам и с надеждой вытащил свой измеритель маны разбухшими от влаги руками.
Было тяжело его настроить, но, когда я вместе с Фомой всё же этого сделали… Гуам оглушил невероятный, безудержный, неостановимый человеческий крик. Я лежал на зелёной траве, пытаясь перекричать бурю, а ливень смывал с моего лица слёзы радости.
«Плотность маны: 3,04/12 лирой».
Глава 12
Я получил то, чего мне сильно не хватало в последнее время, — утешение и надежду. Я временно подпитывался позитивными эмоциями, встречаясь со своими подругами, зачищал тысячи квадратных километров России и сотни изломов от монстров, находил с помощью Девиль шпионов Ордена в городах, но всё это не приближало нас к победе. Лишь отдаляло крах.
Проблема была в самой природе искажённой магии, и Орден, запустив эту цепочку событий, мог хоть целиком и полностью исчезнуть. Уже было неважно. Даже смерть основателей Ордена не остановила бы нашествия монстров.
С каждым месяцем этой войны человечество теряло бы свои позиции, население, города, территории, запасы оружия и еды. Уже сейчас наши склады были опустошены на треть. А ведь концепция защиты государства предполагала наличие запасов боеприпасов и резервного оружия на ДЕСЯТИЛЕТИЕ ВОЙНЫ! Но уже за столь короткий срок мы лишились тридцати процентов запасов в среднем… А в некоторых отдельных местах расходы доходили до восьмидесяти процентов, как, например, в Магадане, на Дальнем Востоке, Сургуте.
Это давило и на меня, и на людей вокруг: на военных, на ликвидаторов, на магов и воителей из гвардий родов. Тяжелее всего, конечно, приходилось простым людям… Но никто не собирался сдаваться. Однако с каждым днём мы не приближали свою победу. Лишь расходовали наши запасы…
С маной нужно было что-то делать. Скоро для мутаций животных и вовсе не понадобятся изломы. Они просто сами по себе начнут изменяться с таким зашкаливающим уровнем маны. Хотя, конечно, не стоит сравнивать главные залы подземелий, где на особой диете росли и набирали массу Химеры, а концентрация маны была лишь немногим ниже моих тренировочных залов. Снаружи, несмотря на зашкаливающие показатели, плотность маны всё ещё была в разы ниже, чем в изломах.
Разбредающиеся под землёй мутанты-носители осколков всё ещё делали своё гадкое дело, но, судя по всему, мы ничего с этим сделать не можем. Надо бы уничтожить базу в Антарктиде, но на не согласны уже сами Собиратели. Видимо, какая-то часть оборудования очень нужна командору Юрию для успешного выполнения миссии. Ну а лезть самим в это место, полное неизвестных средств защиты, — гиблое дело. Я всё ещё далёк от того, чтобы стать достаточно самоуверенным и отправиться в главное логово врага. Но хотя бы здесь время играет нам на руку.
Больше месяца у меня ушло на то, чтобы все собранные осколки, кроме пяти, соединить в цельные сферы. Те, что остались, были слишком крупными, и не хватало маленького осколочка, а такие очень редко мне попадались. И всё это время я в перерывах бегал и измерял показатели маны на Гуаме. Остановились они чуть-чуть выше значения в одну целую единицу лирой, что, в общем-то, лишь капельку превышало стандартную норму всё той же Москвы до маноизвержения.
Я видел своими глазами решение проблемы и с огромным упорством каждый раз погружался на дно океана, чтобы создать ещё больше полноценных АССЭ. В перерывах я складировал и вёл учёт снаряжённых собирателей маны. Впрочем, заготовки довольно быстро закончились, и дальше я уже просто продолжал создавать сферы и погружать их в кольцо Собирателей. Благо оно с ними прекрасно взаимодействовало. Возможно, оно было создано для этих ядер, а не для осколков.
Вторым фактором уверенности для меня стал безусловный рост собственной силы. Методичный труд, нагрузки как физические, так и магические, сделали своё дело, и я осуществил ещё один шаг на своём пути мага и воителя.
