Как приручить дракона (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Я бы, если бы был директором, тоже так делал. У таких менеджеров надо учиться и пример с них брать. Зараза какая, а?

Однако она не знает, с кем связалась, эта Ингрида Клаусовна Гутцайт! Во-первых — я пришел сюда причинять добро и наносить радость детям. И никто не посмеет вставать на моем пути! Во-вторых — хорошо быть богатым сукиным сыном. Я не я буду, если к сентябрю не устрою себе самый потрясающий кабинет во всей школе! А может — и в городе, если брать исторические кабинеты. И плевать на машину… Тут пешком двадцать минут идти, в конце концов, от улицы Мира до улицы Куракина, что я, не прогуляюсь, что ли? Полезно это для здоровья, и вообще… Наши люди в булочную на такси не ездят!

— ИДИОТ! — рявкнул дракон.

И на сей раз я был с ним полностью согласен.

Глава 12

Аффект

— Отто, друг мой, — обрадовался я, встречая Шифера на автобусной остановке. — Ты ведь работаешь на мебельном, верно?

— О, йа-йа. На мебельном, — Шифер находился в весьма благодушном настроении и в подпитии. — Мастером ремонтно-механического участка. Мы арбайтен унд тринкен… Цузаммен! Всем участком.

Из его авоськи во все стороны торчали бутылки кефира, батон, вареная колбаса и огурцы и еще одна бутылка — початая. Похоже, гном догонялся уже без всего участка. Хорошо — догнался не до конца и понимал меня вполне четко.

— Мне нужно пятнадцать школьных парт, тридцать стульев, один приличный письменный стол и твердое высокое кресло с удобными подлокотниками — в кабинет истории. Этажерки бы тоже не помешали, — озвучил проблему я.

— А! Ты же учитель! Бла-а-ародно, Пепеляев! — он зевнул. — Бла-ародно. Но шефской помощи не будет. Мы — у гимназии шефы, это я тебе точно скажу.

— А не шефская? За деньги? К кому мне обратиться, и сколько заплатить, чтобы заказ сделали в течение пары недель? — я и не рассчитывал ни на какую благотворительность, если честно.

— За деньги? За деньги ты уже обратился к правильному кхазаду! Напиши мне всё на бумажке и отдай завтра утром — и я скажу тебе за цены и за сроки уже вечером! — в его мутных глазах появился явный огонек интереса. — Знаю я одного замначальника цеха, все сделаем в лучшем виде… Но зачем тебе эта мебель? Ты же учитель, а не завхоз!

— Мне подложили большую свинью, Отто, но я собираюсь выйти из этой ситуации красиво — в белом пальто и на коне. Но при этом все равно буду выглядеть дурак-дураком, — пояснил я.

— Красивый дурак в белом пальто? — уточнил гном. — Трезвый или пьяный?

— Трезвый.

— Тогда совсем всё плохо, доннерветтер! — он почесал бороду.

— О, да, сосед. Очень плохо, — кивнул я. — Но деньги заплачу железно. Наличкой!

— Тогда не важно, дурак или не дурак. Занеси завтра бумажку, и все будет! — и, позвякивая бутылками в авоське, он двинул к подъезду.

А я двинул к фруктовому ларьку. Увы, вместо Даши там сидела зеленая Хитана.

— Здорово-нах, — сказала она. — Дыни-врот будешь брать? Местные!

— Нет, я…

— Ты за Дашкой-ять? Ну, ты кавалер-нах… Она-ска мне уже мозг весь затрахала, мол, Пепеляев то, Пепеляев это! Ка-а-анешн, она девка-ять простая, хоть и симпотная, а ты из дворян… И нах твой батя в земщину переехал и вас-врот перетащил? Сидели бы в своей юридике-ять и в потолок-нах плевали!

У меня в голове со скрипом сложились два и два, например — вот эта двойная фамилия Пепеляев-Горинович, очень нехарактерная для нашей Богом забытой земской провинции, и кое-какие оговорочки окружающих… Определенно — нужно было заняться сейфом! Там должны были найтись документы, которые все прояснят!

— Так дыню-то брать будешь-врот? — поинтересовалась орочья, а точнее — снажья баба. — Или раз Дашки нет — аппетит пропал?

— Дашке большой привет передайте, а мне — яблочек дайте. Вон тех, красненьких. И даже не заикайтесь, что они местные!

— Чегой-то-нах местные? — оскорбилась снага. — Речьпосполитовские яблочки!

Речь Посполитая. Шикарно, однако! Забирая пакет с яблоками, я подумал, что нужно найти тут какой-нибудь офис полиграфический, что ли, чтобы еще и карт наделать, преогромных, и в кабинете повесить. Типа — оформление, наглядность. А по факту — чтобы я сам не путался. Авалон, Балканская Федерация, Альпийские Кхазадские Кланы, Арагон, Раджпутана, Чжурчжэньский Цзинь, Речь Посполитая, все эти бесконечные Колонии и Протектораты… И Хтонь.

Хтони тут было очень много, ее черные пятна на картах даже пугали — чуть ли не одна десятая Евразии была ими занята… Страшно подумать — если на окраине Гомеля на крохотном пятачке земли примерно в три квадратных километра завелись хищные деревья — то что за твари водятся, например, в Среднесибирской Аномалии, которая величиной с хорошую такую европейскую страну? Да что далеко ходить — Паннонская Хтонь на месте известной мне Венгрии — ее вообще Инферно называли, судя по газетам. Хорошее место так явно не назовут! Хотя вроде как во время войны там произошли серьезные изменения, но… Но карты все равно надо заказать.

Я и не заметил, как поднялся по лестнице и замер на лестничной площадке, позвякивая ключами.

— Привет, сосед! — сказал мне высокий черноволосый молодой мужчина, который только что вышел из железной двери «трёшки». — Это ты — Пепеляев, который вернулся? Дядьки на беседке про тебя говорили.

— Это я, — кивнул я. — Вернулся.

— Очень приятно, — он протянул руку для приветствия. — Меня Женя зовут, Зборовский моя фамилия. Месяц назад квартиру купили, живем теперь тут. Дети не мешают?

— Дети? — удивился я.

Нет, какие-то там слонятки топотали, слышимость хорошая, но между моей и его квартирой находилась двушка дяди Пети — дедули, который очень громко смотрел телевизор и любил разговаривать со мной через стенку в ванной — поэтому его детей я практически не слышал.

— У меня четверо… Ну да, старшие у бабы с дедом в деревне, как вернутся — будет тут первозданный хаос, пекло и жупел, — он усмехнулся белозубо, почесал густую черную с рыжиной щетину и кивнул: — Ну, я пойду мусор выброшу.

Зборовский подхватил два мусорных пакета и энергично потрусил вниз по лестнице. Дверь его квартиры приоткрылась, оттуда показалась симпатичная светловолосая молодая женщина в домашнем платье и переднике.

— И молока купи, Жень! — крикнула она вслед мужу. — И что-нибудь на вечер, вкусненькое!

— Да-да-да! — он все еще топал по лестнице.

Соседка глянула на меня, приветливо улыбнулась и сказала:

— Доброго вечера!

Из квартиры раздался какой-то грохот и радостный детский смех. На ярком, полном жизни лице Зборовской появилось выражение какой-то веселой обреченности, она сделала жест ладонями, который должен был обозначать что-то вроде «Дети, сами понимаете!» и скрылась за дверью.

Вроде бы приятные люди! Хорошо, когда среди соседей есть приятные люди. Ну, и нелюди — тоже. Наконец, отперев дверь ключами, я зашел к себе и, с огромным наслаждением сдернув обувь, запулил ее в угол коридорчика. Теперь — душ, ужин, а потом… Потом — сейф! Надо потихоньку разбираться с тайнами! Почему бы этому секрету не стать первым?

После вареной картошки, салата из огурцов-помидоров и вареной грудки я пребывал в благодушном настроении. Самая простая еда — самая вкусная, эту истину я усвоил во время болезни. Если не усердствовать со специями, не притуплять рецепторы глутаматом натрия — начинаешь различать вкусы разных сортов картофеля, ценить хруст свежей морковки, радоваться сваренному с минимальным количеством соли мясу…

Вот и теперь — я пил раджпутский чаек из большой керамической кружки — без сахара, ходил по квартире и думал. Мне нужно было найти ключ от сейфа! Да, да, сейф не имел кодового замка, открывать его полагалось самым пошлым ключом. Код бы я, может, и подобрал — в конце концов, я себя знаю, у меня есть привычка везде ставить похожие пароли.

А чем поиски ключа отличаются от подбора цифровой комбинации — однако, ничем! Я ведь себя знаю! А что это значит? Значит, ключ отыщется.