Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Сколько крови было пролито руками Моргенштерна?
– Мне… мне жаль, – выдохнула Клэри. Она видела Себастьяна, отчетливо видела его у себя в голове: красные одежды и красная кровь, серебристые волосы и серебряный меч. Она отшатнулась.
Внезапно на ее руке оказалась ладонь, и она поняла, что вдыхает холодный воздух. Каким-то образом она оказалась снаружи оружейного магазина, на улице, полной людей, а рядом с ней стоял Джейс.
– Клэри, – говорил он. – Все в порядке. Все хорошо. Лондонские Охотники, они спаслись.
– Диана сказала, что они были ранены, – сказала она. – Много крови пролилось из-за Моргенштернов.
Он посмотрел на клинок, который она по-прежнему сжимала в правой руке, пальцы на рукояти побелели.
– Ты не должна брать меч.
– Нет. Диана права. Если я буду бояться всего, что связано с Моргенштернами, то это… это даст Себастьяну власть надо мной. А именно этого он и добивается.
– Согласен, – произнес Джейс. – Вот, почему я принес тебе это.
Он протянул ей ножны из темной кожи, обработанной узором серебристых звезд.
– Нельзя разгуливать по улицам с обнаженным оружием, – добавил он. – Точнее, ты можешь, но на нас будут косо смотреть.
Клэри взяла ножны, скрывавшие лезвие, и сунула их за пояс, прикрыв пальто.
– Так лучше?
Он откинул прядь ее рыжих волос с лица.
– Это твое первое настоящее оружие, которое принадлежит именно тебе. Имя Моргенштерна не отвратительно, Клэри. Это старое прославленное имя Сумеречного охотника, известное сотни лет назад. Утренняя звезда.
– Утренняя звезда – это не звезда, – проворчала Клэри. – Это планета. Мы проходили это на уроке астрономии.
– Образование примитивных печально прозаично, – произнес Джейс. – Посмотри, – сказал он и показал наверх. Клэри смотрела, но не на небо. Она смотрела на него: на солнце в его светлых волосах, контуры губ, когда он улыбался. – Задолго до того, как люди узнали о планетах, они считали, что в ткани ночи зияют яркие дыры. Звезды. И они знали, что одна поднималась на востоке, во время восхода, и назвали ее утренней звездой, приносящей свет, вестником рассвета. Разве это плохо? Приносить в мир свет?
Клэри порывисто потянулась вверх и поцеловала его в щеку.
– Ну, ладно, – сказала она. – Это более поэтично, чем на уроке астрономии.
Он опустил руки и улыбнулся ей.
– Хорошо, – сказал он. – А сейчас мы займемся тоже кое-чем поэтичным. Пошли. Я кое-что тебе покажу.
Саймона разбудили холодные пальцы на висках.
– Открой глаза, Светоч, – проговорил нетерпеливый голос. – У нас нет целого дня.
Саймон с таким проворством выпрямился, что человек напротив него с шипением отскочил назад. Парень осмотрелся. Его по-прежнему окружали прутья клетки Морин, которая все так же находилась внутри загнивающего номера отеля «Дюмор». Напротив него стоял Рафаэль. На нем была застегнутая на все пуговицы белая рубашка и джинсы, на горле посверкивало что-то золотое. До сих пор Саймон видел его только опрятным и приглаженным, будто он собирался на деловую встречу. Сейчас же его темные волосы спутались, белая рубашка была порвана и запачкана грязью.
– Доброе утро, Светоч, – произнес Рафаэль.
– Что ты здесь делаешь? – рявкнул Саймон. Он чувствовал отвращение, досаду и злость. И на нем по-прежнему была раздутая рубашка. – Сейчас действительно утро?
– Ты спал, сейчас проснулся – значит, утро. – Рафаэль казался до неприличия веселым. – А что касается того, что я здесь делаю: я пришел за тобой, конечно.
Саймон прислонился к прутьям клетки.
– Что ты имеешь в виду? И как ты сюда попал?
Рафаэль с жалостью посмотрел на него.
– Клетка отпирается снаружи. Так что мне было достаточно легко попасть внутрь.
– Дело в одиночестве и тяге к панибратскому общению или что? – поинтересовался Саймон. – В нашу последнюю встречу, ты попросил меня стать твоим телохранителем, а когда я отказался, ты ясно дал понять, что если я когда-нибудь потеряю Метку Каина, ты меня убьешь.
Рафаэль улыбнулся ему.
– Значит, наступил черед убийства? – спросил Саймон. – Хочу заметить, не очень умно. Тебя, наверняка, поймают.
– Да, – задумчиво проговорил Рафаэль. – Морин очень расстроится твоей кончине. Однажды я только затронул тему продажи тебя каким-то недобросовестным магам, и она не была довольна. Это было несчастьем. Благодаря исцеляющим способностям, кровь Светоча стоит очень дорого. – Он вздохнул. – Такая возможность. Увы, Морин слишком глупа, чтобы смотреть на вещи с моей точки зрения. Она с большей готовностью будет держать тебя здесь, одетого как куклу. Но с другой стороны, она же безумна.
– Ты такие вещи говоришь о своей королеве вампиров?
– Было время, когда мне хотелось, чтобы ты умер, Светоч, – охотно поделился Рафаэль, как будто рассказывал Саймону о том, что когда-то хотел купить ему коробку шоколадных конфет. – Но у меня нашелся более важный враг. Мы с тобой на одной стороне.
Прутья клетки неудобно впивались в спину Саймона. Он поерзал.
– Морин? – догадался он. – Ты всегда хотел стать главой вампиров, а теперь она заняла твое место.
Рафаэль в рыке изогнул губы.
– Думаешь, это всего лишь борьба за власть? – сказал он. – Ты не понимаешь. Когда Морин обратили, она была очень напугана и замучена до крайней степени безумия. Поднявшись, она буквально выцарапала себе путь из гроба. Ее никто этому не учил. Никто не давал первой крови. Как я – тебе.
Саймон смотрел на него. Он вдруг вспомнил кладбище, как вылезал из земли в холодный воздух и грязь, и голод, бешеный голод, и Рафаэля, бросающего ему полную крови сумку. Он никогда не думал об этом, как об одолжении или услуге, но вцепился бы в первое попавшееся живое существо, если бы не получил первого кормления. Он чуть не разорвал Клэри. Именно Рафаэль остановил его.
Именно Рафаэль принес Саймона из «Дюмора» в Институт, окровавленного положил на крыльцо, когда они не могли пройти дальше, и объяснил друзьям Саймона, что произошло. Саймон думал, что Рафаэль попытается скрыть, солжет нефилимам, но он признался и принял последствия.
Рафаэль никогда особо хорошо не относился к Саймону, но по-своему странно уважал.
– Я сделал тебя, – сказал Рафаэль. – Моя кровь в твоих жилах сделала тебя вампиром.
– Ты всегда говорил, что я был ужасным вампиром, – заметил Саймон.
– Я не жду от тебя благодарности, – произнес Рафаэль. – Ты никогда не хотел быть тем, кто есть сейчас. Как и Морин, можно догадаться. До безумия ее довело обращение, и она до сих пор безумна. Она бездумно убивает. Она не видит опасности в том, что слишком небрежной резней раскроет нас человеческому миру. Она не думает, что если вампиры будут убивать без надобности и разбора, однажды еды больше не останется.
– Людей, – поправил Саймон. – Не будет больше людей.
– Ты ужасный вампир, – произнес Рафаэль. – Но в этом мы схожи. Ты желаешь защищать людей. Я желаю защищать вампиров. У нас одна и та же цель.
– Так убей ее, – сказал Саймон. – Убей Морин и возглавь клан.
– Я не могу. – Рафаэль выглядел мрачным. – Остальные дети клана любят ее. Они не видят долгой дороги, тьмы на горизонте. Они лишь видят свободу убивать и кормиться, когда угодно. Не подчиняться Договору, не следовать Закону. Всем им она подарила свободу в мире, и они останутся с ней, – горьким тоном закончил он.
– Тебя, в самом деле, волнует то, что происходит с кланом, – удивленно проговорил Саймон. – Ты станешь очень хорошим лидером.
Рафаэль взглянул на него.
– Хотя я не знаю, как ты будешь выглядеть в короне из костей, – добавил Саймон. – Послушай, я понимаю, о чем ты говоришь, но как я могу тебе помочь? Если ты не заметил, я заперт в клетке. Если освободишь меня, то тебя поймают. А если я убегу, то Морин найдет меня.
– Только не в Аликанте, – сказал Рафаэль.
– Аликанте? – удивился Саймон. – Ты имеешь в виду – в столице Идриса, Аликанте?
– Ты не очень-то умен, – сказал Рафаэль. – Да, я имею в виду Аликанте. – При виде ошеломленного выражения лица Саймона он улыбнулся. – В Совете есть представитель вампиров. Ансельм Найтшейд. Склонный к уединению, лидер клана Лос-Анджелеса, но человек, который наверняка знает … моих друзей. Магов.
– Магнуса? – с удивлением спросил Саймон. Рафаэль и Магнус оба были бессмертными, жителями Нью-Йорка и довольно высокопоставленными представителями нежити. И все же он никогда не понимал, откуда они могли знать друг друга или насколько хорошо.
Рафаэль проигнорировал вопрос Саймона.
– Найтшейд согласился отправить меня в качестве представителя на его место, хотя Морин не знает об этом. Поэтому я поеду в Аликанте и буду сидеть в Совете на их великом заседании, но я требую, чтобы ты поехал со мной.
