Дмитрий Рыков - Последняя ночь Вампира
— Молодой человек! — возмутился Иосифович. — Я бы попросил — по поводу «дребедени»! Мое дело — вам сказать, а ваше — делать выводы.
— Вы недоговорили, — вступил Роман, — если не человеку, тогда кому?
— Возможно, животному. Возможно, мутировавшему человеку — не знаю. Может, соображу потом.
— Как это мутировавшему? — Фринзона эти загадки начинали злить.
— Под воздействием радиации, еще как-нибудь.
— Инопланетянин? — хмыкнул Роман.
— Нет, — покачал головой Яков Иосифович. — Может, этакое человекоживотное?
— Это все? — спросил Петрович.
— Не все, — опять выпрямился довольный эксперт. — Слепок зубов я сделаю чуть позже, но пока ясно, что они или деформированы, или просто длиннее обычных. В частности, резцы. Да это просто клыки! Узкие и длинные.
— Я говорил! — залепетал Леня. — Точно секта! У убийцы в руках — устройство, имитирующее челюсти волка! А похищение крови и прыжок в окно — ритуал!
— Насчет крови, — вновь заговорил врач. — Для того чтобы слить такое количество, нужны специальные приспособления. Значит, готовился заранее. А Женя сказала, что все произошло спонтанно.
— Версии — это наша забота, — недовольно заметил Петрович. — Хотя вы правы, одни нестыковки. Значит, надо как можно быстрее его поймать, вот сразу и спросим. Когда результаты экспертизы в печатном виде предоставите, Яков Иосифович?
— А как закончу все, так и предоставлю. Завтра к утру устроит?
— Мне в девять начальству доклад делать, постарайтесь успеть хотя бы к 8.30.
— Идет.
— А что насчет его возраста? — спросил Леня.
— Это ко мне, — подняла кверху руку Евгения. — По отпечатку ладони установить точное количество лет сложно, разброс большой. Получается где-то между тридцатью и пятьюдесятью пятью.
— Да, не очень-то точно.
— Что делать…
— Спасибо, господин-товарищ врач, — пожал Роман хозяину руку и, кивая головой коллеге, сказал: — Идем!
По дороге обратно Ленька выдвигал версии, одна фантастичнее другой, тут же подвергал их тщательному анализу и сам отбрасывал ввиду полной бестолковости. Петрович не слушал, думая о своем. На светофоре внимательно посмотрел на водителя — щеки у того полыхали, он отчаянно жестикулировал.
«Все-таки накатил, блин, сволочь, — решил Роман. — Я в туалет вышел, он и успел шмякнуть».
По дороге раздался звонок от Молодчанинова — он сообщил, что самолет сел, и еще раз уточнил адрес.
В отделе Ленька стал копаться с компьютером девушек, стараясь в него войти одному ему известным способом, Роман попытался систематизировать произошедшие события, желая найти хоть какое-то объяснение открывшимся фактам — тщетно. Пили чай, кофе, Ленька выбегал курить — человек действия, сидячая работа ему претит.
Вскоре снизу позвонил дежурный, сообщил о посетителе.
— Пусть входит, — ответил Петрович.
Молодчанинов оказался крупным мужиком с двойным подбородком, лысой головой, покатым лбом и мясистыми губами. Одет он был в черный костюм в голубую полоску, на запястье болтались массивные часы.
Сказать, что он был убит горем, ничего не сказать. Видно, успел летом позагорать, но лицо все равно казалось не смуглым, а серым. Глаза были красные, под ними синели круги.
Пожав руки, Роман представился и жестом указал на стул.
— Где она? — спросил прибывший.
— В морге, вот, — и хозяин кабинета протянул ему бумажку с заранее выписанным адресом.
Владимир Павлович вдруг шмыгнул носом.
— Как это случилось?
Роман в таких случаях никогда не знал заранее, стоит ли говорить всю правду, но в этом случае решил — стоит.
— Ее лишил жизни, по всей видимости, маньяк или душевнобольной.
— Где?
— На квартире, которую она снимала.
— Э-эх… — вздохнул Молодчанинов и положил ладонь на глаза.
После некоторой паузы задал вопрос:
— Ее насиловали?
— Нет, этого не было.
— Не врешь?
— Вы, если захотите, сможете ознакомиться с результатом судмедэкспертизы. И… Владимир Павлович, я очень сочувствую вашему горю, но давайте все-таки на «вы».
Молодчанинов поиграл желваками.
— У тебя, майор, дети есть?
— Есть.
— Тогда ты меня должен понимать.
— Я понимаю.
— Я обратился на «ты», потому что хочу откровенно, как мужик с мужиком, обсудить, что делать дальше.
— Дальше? — удивился Роман. — Мы будем искать убийцу.
— Если снабдишь информацией, мы вместе его быстрее найдем.
— Нет, это против правил. Да мы его и сами найдем.
— Майор… — заводчик оглянулся на сидящего в углу Леню, — мы можем поговорить с глазу на глаз?
Петрович помялся с секунду, потом кивнул коллеге — выйди, мол.
Леня послушно встал, сказал:
— Я — звонить в архив, — и вышел.
— Роман, — Владимир Павлович перегнулся через стол. — Давай начистоту. У меня тоже немало возможностей. Я любые силы привлечь смогу. Никто у тебя право поиска отнимать не намерен. Но если я что узнаю, дам тебе знать. А ты — мне. Согласись, так будет быстрее.
Петрович подумал-подумал и решил — да что это он, в самом деле! Главное — найти гада, а все остальное — ерунда. Устроит самосуд — значит, так тому и быть.
— Хорошо, — согласился он.
— Как Света погибла?
— От потери крови. Сама привела убийцу в квартиру. Он убил и ее, и Людмилу.
— Как? — у Молодчанинова сжались кулаки. — И Люду тоже? Бедные дети!!! Вот сука!.. И, что, будем ловить и судить?!
— Да, ловить точно будем.
— От потери крови? Он их зарезал? Застрелил?
— Не совсем. Перекусил горло. И одной, и другой.
Владимир Павлович поднял перед собой ладони, показывая — подожди, не спеши, дай переварить услышанное. Затем потер себе лицо, опустил между коленями руки, откинулся на спинку стула.
— Кто он?
— По всей вероятности, иностранный гражданин или просто человек, долго не бывший в России. Возраст — от тридцати до пятидесяти пяти. Скорее все же, от сорока. Возможно, носит дворянский титул — например, «граф», «князь», или просто так представляется.
— «Граф» — какая-то уголовная кличка.
— Возможно. Владеет необъяснимыми навыками — без вреда для здоровья выпрыгнул с третьего этажа.
— Вы за ним гнались?
— Нет, мы определили по следам. Есть и такая версия — его действия были связаны с каким — то ритуалом. Я склоняюсь к тому, что он — душевнобольной. Нормальный человек так прыгать неспособен.
Молодчанинов криво усмехнулся:
— Нормальный только прыгать неспособен? А на такое убийство нормальный способен?
— Нет, конечно. Но есть маньяки, ведущие так называемый обычный образ жизни, а потом происходит… вот такое.
— Кроме психологического портрета у вас еще что-то есть?
— Отпечатки пальцев, ладоней, скоро будет ДНК, следы подошв обуви.
— Поделишься?
Роман замялся. Настойчивый субъект. Но разве нельзя его понять?
— А стоит? Что вы с этим будете делать?
— Слушай, — еще сильнее придвинулся к столу Владимир Павлович. — Может, все отпечатки мне и не нужны. Я просто через, как вы говорите, криминальных элементов поспрашиваю, слышал об этих или других подобных преступлениях кто-либо. Но у меня к тебе такое предложение — если ты его найдешь сам, с меня — пятьдесят штук. А если он не доживет до суда, вернее, будет сопротивляться аресту, и ты будешь вынужден его застрелить — еще пятьдесят. Идет?
Роман покачал головой.
— Я и сам его найти хочу.
— Сам — не сам, материальный стимул еще никто не отменял. Ты не бойся, у меня не последние. Ну, что скажешь?
— Скажу, что посмотрим. Что сейчас обсуждать?
— Ну, смотри. Я свое слово держу. И добавлю — если сам найду, позвоню, сообщу, чтобы ты свое время даром не тратил. Но только для этого. Передавать в руки правосудия я никого не собираюсь.
— Я уже понял.
— Тогда, — Молодчанинов встал, — я поехал в морг. А в квартиру могу попасть? Вещи забрать? Фотографии?
— Вот это — до окончания следствия точно нет.
— Ладно. У тебя — мой телефон, у меня — твой. Бывай.
— До свидания, — Роман пожал протянутую ему руку.
Когда дверь за посетителем захлопнулась, он позвонил Шварцману и предупредил, что для опознания жертв прибудет отец одной из них.
Тут же вернулся Леонид.
— Я запрос в центр обработки информации сделал, но, честно говоря, у меня надежды мало — что-то таких убийств не припомню, — заявил он с порога.
— Я тоже.
— Что сказал мужик?
— Что даст пятьдесят штук, если мы найдем убийцу, и еще пятьдесят, если завалим при аресте.
— Ну и почему мы сидим?!
— Слышишь ты, быстрый! Куда поедем? Клубы еще закрыты, точной информации нет. Хочешь — позвони в «Билайн» и «МТС», установи личности хозяев телефонов, которые не отвечают, съездим к ним домой.
