Александр Прозоров - Москва – Врата Демонов
Опустив Мирбуда, Атрамир выглянул на прогалину.
Бродники еще держались, хотя и очень сильно поредели. Закопченные уродины водили своими носами, но больше дымами не плевались, молнии тоже не мелькали, однако грохот продолжался, воины падали, стрелы летели в цель.
— Подмоги не будет, — вспомнил молодой волхв, глядя на Ратибора. — Что делать?
— Демонов оказалось больше, нежели мы думали, — признал вождь. — Надобно выносить раненых к своим. Да и самим возвертаться.
Спорить с этим никто не стал.
— Куда идем?
— Туда! — решительно указал прямо на гору Ратибор. Сняв с пояса метательную палицу, воин раскрутил ее в три оборота, отпустил… И слюдяная стена звонко рассыпалась на кусочки.
Пройдя через пещеры, рипейцы оказались по другую сторону скалы, пересекли голое утоптанное поле, проломили тонкие каменные плиты, стали выбираться.
Внезапно с обратной стороны ущелья, из низинки, усыпанной утрамбованным колотым камнем, вышло с десяток демонов — не черных, а зелено-пятнистых, как лесной кустарник, и с зелеными головами с единственным узким горизонтальным глазом. На миг все замерли, потом чудища вскинули свои длинные черные палки. А люди — луки. Загрохотал гром, заметался между скалами ущелья, сверкнули молнии. Воины, в которых они попадали, отлетали на пару шагов и роняли щиты, не в силах их удержать. Те, кто оказался без щитов, валилися на месте из-за глубоко вмявшихся в тело доспехов.
Демоны тоже валились один за другим с пробитыми стрелами ногами. Рипейские лучники знали, что в сражениях воины надевают на себя укрепленную самыми могучими чарами броню и сразить их в грудь или голову невозможно. А вот руки и ноги не защищает почти никто. Тяжело это слишком выходит — все тело под доспех прятать.
Оказалось, что привычка бить в ноги так же успешна против порождений зла, как была против обычных смертных.
Пока враги корчились на камнях, рипейцы быстро пересекли ущелье и скрылись за скалой. Увы, теперь куда меньшим числом — четверо погибших остались лежать рядом с демонами. Нести их у совсем небольшого уже войска не было сил.
Двигаясь вдоль ущелья, воины миновали одну скалу, другую, за третьей Атрамир остановился и вскинул руку. Он ощутил впереди, за углом, разгоряченные охотничьим азартом сознания. А на кого еще можно здесь охотиться, как не на них?
— Впереди пять демонов в засаде, — проронил волхв.
Воины кивнули, опуская раненых, перехватывая в руки щиты и копья. Атрамир тоже взял щит и обнажил меч. Быстро, но бесшумно прокравшись вперед, рипейцы дошли до угла и с громким криком кинулись в атаку, метнув копья и схватившись за дубинки. Именно в миг этой заминки молодой волхв и вырвался вперед, оказавшись один на один с пятнистым одноглазым чудищем с круглой зеленой головой. Демон вскинул палку, Атрамир — щит. Грянул гром, и нестерпимой силы удар вырвал щит из руки юноши и отшвырнул его куда-то за спину. Волхв, пригибась, рубанул врага по рукам, а обратным движением, сверху вниз, ударил его в ногу. Палка молний отлетела в одну сторону, а сам демон опрокинулся в другую.
Атрамир ощутил рядом импульс ярости, отпрянул — и молния, выпущенная вторым исчадием зла, ударила перед самым лицом и чуть обожгла кончик носа. Ратибор обрушил на демона свою нефритовую палицу. Могучий удар оставил в голове чудища вмятину — но не убил. Свалил врага молодой волхв — быстрым ударом меча чуть выше колена. Вторым ударом он отшвырнул палку молний, догнал и ногой отбросил еще дальше.
Победа!
Остальные неудачливые охотники тоже корчились на земле — рипейцы, не потеряв вообще никого из своих, вернулись за ранеными и продолжили путь вдоль ущелья.
За высоченной одинокой скалой, бледно-коричневой с боков и исчерченной пещерами по сторонам, Атрамир опять учуял опасность, остановился, пальцем указал в чахлые заросли за уступом:
— За той полосатой штукой кто-то притаился!
Воины кивнули, натянули луки…
В ответ на падающие стрелы послышался грохот, стремительные молнии стали кромсать скалу, въедаясь в ее серый шершавый камень. Застигнутый врасплох враг не видел людей и надеялся сразить их наудачу. Но после недолгого поединка удач боль заставила демона замолчать, заняться ранами — и люди смогли совершить еще один рывок, добравшись до приметной высокой скалы с девятью уровнями пещер.
Здесь рипейцы остановились надолго. Опасности исходили сразу отовсюду, и Атрамир никак не мог понять — грозят они именно его родичам или просто все охотятся за всеми. Наконец его терпение лопнуло, и, решив рискнуть, волхв безо всякой уверенности разрешающе махнул рукой. Воины опять подхватили раненых, побежали через открытое пространство…
Небеса сжалились над ними — последнему рывку людей никто из демонов не помешал.
Но путь уставших воинов был куда длиннее — до самых Врат Демонов и за них, к лагерю на краю поля жертвоприношений, где рипейцы оставили своих раненых. Стоянка была шумной — ибо по эту сторону чародейской пелены оказалась уже половина вышедших в поход мужчин. А конца войне пока что не предвиделось. Вожди затеяли совет по поводу того, что увечным надо бы возвращаться домой, на север. С одной стороны — решение мудрое, с другой — управляться с лодками одноруким и хромым будет непросто, и требовалось выбрать более легкий путь…
Атрамир раскинувшихся по Спасенным Землям водных дорог не знал и от спора быстро заскучал, пошел к Вратам, миновал пелену — и опять невольно оказался свидетелем важного разговора в Малом Совете, находясь всего в десятке шагов за спиной великого воина огнедышащего народа.
Опустившийся на каменный берег возле ядовитой реки, Митридат был ранен в трех местах. Несколько чешуек было выбито на шее, и поверх запекшейся крови кто-то из волхвов насыпал целительный порошок из ноготковых бутонов, еще две молнии демонов попали в хвост. Там раны были более обширными — до полусотни чешуй каждая, — но менее опасные. Без хвоста драконы жили с легкостью, только летали хуже, и ели каждый день, а не раз в седмицу.
— Вы уходите от Врат, мудрейшие, — попенял Митридат членам Малого Совета, сидящим на разноцветных мордах убитых демонов, раскиданных по ровному, крепко утоптанному полю, что вытянулось вдоль реки.
— Это не мы уходим. Это Врата раздвигаются, — ответил Жадомир, страшные раны которого еще не успели зарубцеваться. — Если так продолжится и далее, за год они разойдутся до предела земель, и два мира станут единым целым. А пока нам приходится отступать от алтаря все дальше и дальше, чтобы оставаться по сию сторону мира.
— И что ты ощущаешь, мудрейший из мудрых? — перевел взгляд на Величара дракон.
— Смертные здешнего мира спокойны, в них нет страха, хотя нет и великой радости, — ответил альв, белоснежное одеяние которого успело изрядно запылиться. — Вестимо, они еще не осознали, что обрели свободу от рабства. В изрядном удалении от Врат собралось множество злых демонов из тех, чувства которых я способен воспринять. Они полны желания убивать, хотя страха в них тоже немало. Обычные ощущения идущих на битву воинов. Это значит, там собирается армия. Но она зело меньше нашей и не сможет одолеть воинов Спасенных Земель. Полагаю, окрест обитает еще немало мертво-живых существ, которых я не понимаю. И есть еще немалый мир, полный самых разных чувств, за кольцом демонической ненависти. Моим ощущениям не удается проникнуть так далеко.
— Ты ощутил сегодняшнюю гибель сотен воинов, мудрейший из мудрых? — опустил голову ниже к чародею Митридат. — Ты ощутил их ранения, их муку, позор их бегства от неминуемой смерти? Если альвы не придут к нам на помощь, о мудрейший из мудрых, кольцо демонической ненависти может сомкнуться прямо возле тебя!
Дракон подпрыгнул, раскинул крылья, полетел вдоль реки, перемахнул одинокую скалу, развернулся, сцапал пастью жужжащую птицу размером с журавля, пару раз жеванул и сплюнул:
— Мир смерти! Все живое уже мертво, еще только родившись…
Тушка не угодившей его вкусу птицы шлепнулась неподалеку от мудрецов Совета, разлетевшись на куски хрусталя и слюды, обрывки полотна, на какие-то деревяшки, прутики и веревки…
— Альвам все равно придется встретиться с демонами, мудрейший из мудрых, — произнес, глядя на сии останки, Жадомир. — Если альвы не выйдут сюда, то демоны придут к ним. Но к этому времени у альвов уже не останется союзников и защитников…
— …потому что все друзья народа альвов будут уже мертвы, — закончил за него Дивислав. — Вы же самые умные, Величар? Неужели непонятно, что победить легче, когда тебе помогают многочисленные рати? Вступить в войну, оставшись в одиночестве, — это путь смерти.
Худосочный чародей подошел к хрустальному шарику, выкатившемуся из головы птицы, наступил на него ногой, покачал из стороны в сторону:
