Затишье. Легенда Гнилого князя. Начало (СИ) - Ожигина Надежда

Наконец, Гордей был костляв до хруста. Неведомая хворь иссушила тело, некогда сильное и послушное, а теперь отказавшее в главном. Клетчатый шотландский плед укрывал от нескромных взоров ноги. Дорогое кресло напичкали сверхдорогой электроникой, и оно возило седока само, словно волшебная ступа, но все-таки, пусть без огромных колес, перед Майклом была коляска. И ее вечный пленник, старик-инвалид.

— Насмотрелся? — сухо спросил Гордей. Даже голос его трещал и щелкал.

— А вы? — дерзко ответил Майкл, кивая на мониторы. — Все Затишье под колпаком?

— Да, — равнодушно согласился Гордей. — С чем пожаловал?

Майкл опешил:

— Сами ж позвали! Проблемы с объявами на столбах. Старшина мне весь мозг проел!

— Письма счастья, — Гордей тронул пальцем рычаг и проехал к своим мониторам.

«А может, у деда маразм?» — дерзко подумалось Майклу, но вслух он сказал другое:

— Вам бы в ФСБ с таким хобби трудиться!

Гордей оглянулся, закашлялся, что, видимо, означало веселый дружеский смех:

— Тебя забыли спросить, где мне работать и кем.

Тонкие артритные пальцы коснулись клавиатуры, заиграли на ней, как на рояле, с которого сняли струны. Будто сушняк трещал на ветру.

На центральном мониторе проявилась картинка: девушка Аня под фонарем, бьется в коварном конусе света. Ее прошивают алые нити, кривыми стежками по сердцу, перехватывают горло кровавой полоской.

В соседнем окне — новое видео: беснуется в подворотне Майкл. Мечется в проеме, орет беззвучно, тянется к девушке, пальцы крючит. Сейчас обвинит в колдовстве, комитетчик, посадит за наведение порчи…

— Расскажи, что тебя задержало?

От удивления Майкл поперхнулся.

— Паутина какая-то натянулась. Словно попал в безвременье…

Хотел описать, но Гордей вскинул руку с поднятым вверх указательным пальцем, приказывая замолчать.

— Потеряли интерес? — обиделся Майкл.

— Сказитель из тебя ерундовый. Что еще? Отвечай!

Майкл почувствовал себя на допросе. Горделиво отвел в сторону голову, будто раненый партизан из фильма, процедил с презрением:

— Ничего. Про листки я сказал. Почудилось, будто они другие. Девочке пытался помочь. Как она? Удалось спасти?

— А когда забирал груз в подвале, — Гордей в наглую не расслышал вопроса, — ничего необычного не заметил?

Майкл заложил за спину руки. Демонстративно, обозначив протест.

— Вы про шорохи книг и про старушку, ставшую вдруг красавицей?

Гордей отмахнулся, как от безделицы. Будто бы сплошь и рядом шастали старухи-оборотни. А может и вправду привык?

— Объявления лежали на стойке, — подчинился, задумался Майкл, представляя себя в подвале. — Старушка их не касалась. Вот что странно: там пахло краской. Не газетами, не книжной бумагой, постаревшей и пожелтевшей. Неприятный такой, современный запах, если понятно, о чем я. В Белокаменске я был в типографии: класс водили с экскурсией. Там готовили машину к печати, ну я и вызвался на приладку…

— Марку вспомнишь? — спросил Гордей, быстро спросил, с хищным прищуром, даже развернулся всем креслом.

— Эм, — вновь сбился с рассказа Майкл. — Разумеется, нет, зачем мне? Понюхать дадите, узнаю, наверное…

Он осекся, почуяв, как что-то цветочное, эфемерное, еле приметное влилось в затхлый запах библиотеки, смешалось с травяным душком, идущим от рук хозяина.

— Интересный паренек, правда, Власенька? — скрипуче рассмеялся Гордей.

Майкл осторожно повернул голову и увидел в проеме, ведущем в холл, Власелину Аркадьевну, училку физики. Или математики? Так сразу не въедешь. Ту, что рассказывала на уроке, как мир зародился из формулы. Как она вошла, скажите на милость? Металлическая дверь даже не лязгнула!

Власелина глянула поверх очков:

— День добрый, вьюнош. Зачем так нервничать? У металлов есть структура, забыли? Если знать строение решетки и формулу, да прикинуть цепь заклинаний…

— Реально пройти сквозь бронебойную дверь? — не сдержавшись, перебил ее Майкл. — А что, заклинания — тоже формула?

Гордей заскрипел своим креслом:

— Он быстро схватывает, прям зверь на охоте!

Власелина Аркадьевна поджала губы:

— Разумеется. Заклятье — формула. Химическая или физическая, построенная на единых законах. У заклинания есть уравнение, которое можно решить. Или нарушить баланс, введя дополнительные реагенты. К примеру, не все объявления в пачке вы сумели вычислить, Майкл. В общей сложности расклеили восемь штук. Но мы изменили структуру дождя, он смыл краску, уничтожил бумагу, и все чары ушли в сырую землю, а она — отличный нейтрализатор.

Власелина помолчала, как на уроке, будто читала лекцию и взяла дежурную паузу, чтобы все записали ее слова и усвоили материал. У Майкла даже вспотели ладони от того, что забыл дома тетрадь.

— Я приготовлю для вас образцы, — продолжила беспощадная Власенька. — Понюхаете, опознаете. Тогда у нас будет след.

— Что я вам, собака сыскная? — окончательно взбеленился Майкл.

— Сыскной медведь, — съязвила физичка.

Гордей снова раскашлялся от восторга. Перепалка его забавляла. Он словно скинул десяток лет, или так тени изменили лицо, разгладили и слепили заново в неверных бликах экранов.

— Вот что, — отсмеявшись, решился старик. — Ты, Власенька, уверяла, что мне срочно нужен помощник. Я выбрал его, — ткнул пальцем в Майкла. — Выдай ему значок волонтера. Он будет работать на меня и на Дом.

Даже согласия, гад, не спросил! Работать на систему контроля! Отстегнуть, как протезы, совесть и честь…

— Степень допуска? — Власелина Аркадьевна тоже плевала на желания Майкла.

— Пятая. Переходная. Пускай приступает к работе.

Ну уж дудки! Не на того напали! Что за манера решать за других?

— Не собираюсь я на вас волонтерить! — как-то само получилось рыкнуть, словно вздыбилась шерсть на загривке. — У меня в Затишье дела, мне нужно маму искать!

Власелина вдохнула поглубже, чтоб сделать выговор ученику, но Гордей снова поднял палец:

— Настя пропала? Когда?

Майкл пересказал, что знал.

Гордей и Власенька переглянулись.

— Уже двое. Нехорошо-то как. Он собирает женскую кровь.

— Двойной солнцеворот да посолонь. Кровь по кругу, и портал откроется.

Они помолчали, глядя на Майкла, как ему показалось, с сочувствием. И с плохо скрытым испугом.

— Настя уезжала в грозу. Нужно узнать, кто ее вызвонил. Кто закинул крючок.

— Вы сказали: двое, — вклинился Майкл; сердце бумкало, точно колокол, и ломало грудную клетку. — Кто второй?

Власенька шмыгнула носом. Гордей закхекал и заскрипел:

— Вторая. Вчерашняя Анечка. Ступай пока, вьюнош, к Элеоноре. А мы обсудим, как быть. Этот этаж, квартира семь. Ступай, не мозоль глаза.

10. Застава

Варюха достала рюкзак, скинула с антресоли спальники.

— Посуду ищи, походную! — подсказал Николай, контролируя лесенку. — Я еще гитару возьму, где у нас запасные струны?

— Ники, какая гитара? Неужели петь там собрался? Я вообще не уверена, что стоит лезть и хватать за бороду лешего.

— Да ладно, не дрейфь, сеструха. Видишь, фотки какие славные? — Ник ухватил Варьку за талию, снял с верхотуры, поставил на пол. Предъявил сестре старенький ноут с открытым блогом Эльфятника.

Варька уже читала и обзавидовалась Наташке. Это ж надо, пройти болотами в самое сердце Тихого Леса! Подготовить все для игры и благополучно вернуться! Потому что охраны нет и никому заповедник не нужен.

Фотки были отпад. Закат во все небо! Палатки, костер. Каша, дымящаяся в котелке. Натариэль и Гильдар в обнимку на фоне фиолетовых топей. Разметки под лагерь на листках из блокнота, замеры, схемы будущих квестов.

— Нужно успеть до эльфийских игрищ, — гнул свое упертый Николка. — Варь, там такая заброшка по центру! Я ж рассказывал: добывали корунды редкого оттенка «голубиная кровь», ну такие, красные в синеву. Это очень дорогие камушки. Если сумеем нарыть пяток, свалим отсюда к синему морю! Варька, не трусь, дело верное, главное, до толкиенистов успеть. А то они шум поднимут, охрана в заповеднике получит по шапке и станет тщательней патрулировать. А мы прорубим пару пробных шурфов, посмотрим сопутствующие породы. И покопаем без фанатизма, легонечко, для души.