Повседневный гарем с опасными леди-монстрами (СИ) - Танков Вячеслав
— Ур-р-р-р-р!
С перепугу отдергиваю руку, но чувствую, как разомлевшая от нежданной ласки девушка подныривает под нее, словно напрашиваясь, как кошка. Рычание раздается снова, и я вдруг понимаю, что оно исходит откуда-то изнутри Драники!
— Ур-р-р-р-р!
Вы когда-нибудь слышали, как мурлыкают летучие мыши? Вот и я нет. А теперь — повезло! Оно совсем не похоже на кошачье. Те издают звук горлом через нос. Ощущение такое, будто где-то внутри кошки находится маленький моторчик. Сейчас же такой шум, словно под креслом сидит целый волк и лишь слабая вибрация тела Драньки говорит о том, что оно исходит изнутри нее.
Тогда и я расслабляюсь, начиная вновь нежно поглаживать ее по голове. Подумать только! Рядом со мной в одно кресле сидит Существо с огромными крыльями, острыми зубами и когтями, способное разорвать человека надвое… и мурлычет от удовольствия! Осмелев, пробую на ощупь ее ушки, почесывая их примерно в тех же местах, где нравится кошкам. Мышка урчит еще громче, как вдруг я нащупываю нечто неправильное… кусок кожи в верхней части левого ушка гораздо тоньше, словно раньше на его месте была…
Драника вдруг тоненько пищит и вырывается из-под моей руки, глядя на меня бешеными глазами, в которых плещется дикий невыразимый ужас и неугасимый огонь бессильной ненависти и животной злобы! Но через секунды она вновь становится собой и принимается лихорадочно извиняться:
— Прости-прости-прости, милый! — бормочет она, беспорядочно взмахивая лапками, и излишне суетясь настолько, насколько это ей позволяло скромное пространство кресла. — Я не хотела тебя испугать. Честно-честно! Прости! Это… это старая травма. Вот, потрогай сам. Только аккуратно. Она еще болит… иногда…
Прихожу в себя после короткого испуга, вновь несмело протягивая руку. Но Драника сама подхватывает ее лапками, тыкая в мою ладонь то ушко. Я снова ощущаю то неправильное место, но теперь медленно изучаю его наощупь. Так и есть. В ее левом ухе когда-то была здоровая дыра, словно от…
— Тебя держали на цепи⁈ — тихо спрашиваю я. Девушка мелко кивает, трясясь всем телом. — Но… Но как это возможно⁈ Где? В Орионе? Нет⁈ В нашей мире⁈ На земле?!!!
Меня трясет, но теперь уже не от страха, а от ярости! Кто⁈ Как посмели продырявить ей ухо, да еще и заковать⁈ Какой извращенец способен на это⁈
Драника беззвучно вздрагивает. По ее щекам текут уже не капельки, а ручейки слез. Тогда я сам как любящая мамаша заключая ее в объятия, поглаживая по волосами шепча успокаивающие слова. Девушка, наконец, дает волю давно копящимся слезам, сотрясаясь от особо сильных эмоций, захлестнувших ее тело.
Спустя некоторое время она успокаивается, но не спешит разрывать мои объятия. Напротив, несмело приобнимает меня и шепчет:
— Это было примерно два месяца тому назад. Меня снова вернуло в Центр семья, которая ожидала, что им выдадут безмолвную горничную с Той стороны. Я проторчала у них месяц, наслушавшись в свой адрес столько нелестных слов и оскорблений, что даже депортация в Орион казалась мне выходом! Но они решили сами вернуть меня, когда я случайно напугала их гостей. Надеюсь, больше никогда их не встретить!
Но человек, в чьи руки я попала перед встречей с тобой, стоил всех предыдущих вместе взятых! Это был немецкий барон чье имя я даже не хочу произносить здесь, ибо оно стал для меня равно дьяволу!
Мышка высвобождается, садясь ровно возле меня и смотрит в мои глаза. Слезы уже высохли, но я вновь вижу отголоски перенесенного ужаса. Что же с ней было во владениях того проклятого барона⁈
— Сначала мне казалось, что я попала в сказку, — глухо рассказывает Драника. — Свечи, люстры, огромный замок, слуги и комплименты, наряды и балы! Барон был уже в почтенном возрасте, но я наивно полагала, что он сможет заменить мне отца… Который, впрочем, меня никогда не любил. Все было прекрасно до тех пор, пока Кира, которая приехала со мной, чтоб убедиться в исполнении программы Обмена, не уехала в Россию. Владения Барона находились где-то в другой стране, не скажу точно. И как только она уехала, все изменилось…
Лицо Драники становится безжизненным, а голос — сухим и надтреснутым. Но, преодолев себя, продолжает:
— В тот же вечер, когда я проснулась, он вошел ко мне и запер дверь со словами: — 'А теперь, милая летучая мышка, ты должна выразить папочке Гансу всю благодарность за то, что он согласился взять тебя к себе! Ты ведь любишь папочку Ганса, доченька⁈ Ты не будешь отказываться от его просьб и причинять ему вред. Ведь стоит папочке Гансу только слово сказать, и тебя мгновенно вышвырнут обратно в твой грязный отсталый мир, дрянная сука!"
Он мгновенно впал в ярость, принявшись гоняться за мной по всей комнате и хлестать розгами! Он словно сошел с ума, и в какой-то момент я обернулась, оскалив зубы и вытащив когти, приготовившись порвать его в клочья, как одержимого крестьянина! Но барон сразу остановился и сказал…
Мышка вздрогнула, а я поспешно схватил ее дрожащие лапки и попробовал поддержать:
— Если не хочешь — не говори. Я все равно приму тебя, какой бы ты ни была. Уже принял! Ты можешь забыть все это!
— Ты славный паренек, Рик, — слабо улыбнувшись, произнесла мышка. — Но поверь, мне нужно все рассказать. Мне необходимо поделиться с тобой этой болью. Иначе мое сердце когда-нибудь попросту разорвется!
Киваю. Она же вздохнула и продолжила:
— Он сказал: — «Давай же! Ударь папочку! Только попробуй — и твоя жизнь превратится в ад! Ты больше никогда никого не встретишь! Ты больше никогда не раскроешь крылья! Ты…» Он угрожал мне разными карами, а потом вышел и закрыл за собой дверь. Помню, как я впала в бешенство, пытаясь выломать дверь и пробить стены, но все было напрасно. Ублюдок знал, что я буду себя так вести. Судя по всему, я была не первым Существом, которое он принимал. Хоть мне и непонятно, каким он этого добивался? Ведь в Центре есть некая система…
— Если человек захочет получить Существо, Драника, — говорю я серьезно, — его никакая Система не остановит. Он мог подделать документы, подкупить персонал… Да мало ли какие существуют способы… Что было дальше?
— Меня не кормили трое суток, — продолжает бесцветным голосом мышка. — Я могу впадать в глубокий сон. Но его слуги постоянно будили меня, тыкая палками или издавая громкие звуки. Меня не кормили, лишь давали воду. И то ровно столько, чтобы не помереть. Я не могла связаться ни с кем из Центра и даже поговорить с кем-либо из слуг. Я умоляла их, угрожала, просила… Но они были или слишком запуганными, или такими же, как их сумасшедший хозяин. Когда наступили четвертые сутки, я лежала на ледяном полу своей комнаты, желая лишь, чтобы поскорее наступила смерть. У меня не оставалось никакой надежды. Можно было прокусить себе вены или иначе окончить жизнь… Но тогда бы я точно не попала в загробное царство Элуны, богини ночи, поэтому продолжала ждать конца…
Тогда они и появился снова. Ярость и злоба придала мне сил… Только чтобы взглянуть ему в лицо. Он рассмеялся и произнес: — «Или ты подчинишься и назовешь меня папочкой Гансом… Или сдохнешь здесь от голода, а твое тело выкинут свиньям на съедение!»… Что же, Рикардо… Я очень-очень хотела жить. Я назвала его…папочкой.
Девушка вздыхает и ускоряет речь, желая поскорее выплеснуть всю грязь прошлого, да избавиться от душевного терзающего груза. А у меня от каждого слова волосы дыбом встают на голове. Неужели существуют такие люди⁈ Как, как ради святого Одина, Ника умудрилась попасть в его лапы⁈
— Он насиловал меня, избивал и занимался такими вещами, о которых трудно просто говорить, Рик. Он посадил меня на цепь, один конец которой приковал к ноге, а другой к уху и заставлял летать на потеху себе и редким гостям. Он ставил меня ниже рабыни, но постоянно требовал называть его «папочкой Гансом», хотя настоящее его имя было совсем другим. Когда я уже всерьез думала разорвать себе горло, внезапно приехала Кира. Как выяснилось, она просто забеспокоилась, что я долго не выхожу на связь. Брон вместе со слугами принялись ее убеждать, что я уехала в санаторий под строгим присмотром на лечение после психологических проблем. Им удалось ее убедить в этом и Кира уже садилась в такси, собираясь уехать, как одна из горничных скрытно передала ей скомканную записку. Ох, эта девушка!
