Юлия Сергачева - Горелом
Имена звучали и сразу же выпадали из памяти. Ян не собирался их задерживать. Формальность соблюдена, договор заключен, но действительно запоминать имена этих людей не было необходимости. Для их же безопасности они станут для него Бритым, Непоседой, Низкой, Шатенкой, Постуженным и Сутулым.
Ну, а у Каппа должность такая, что приходится рисковать больше всех.
— Вперед! — велел Капп.
И дверь скрипнула…
«Из свода правил поведения для посетителей Замка Тысячи башен:
…Не рекомендуется дразнить призраков — это может быть опасно для вашей жизни.
Не рекомендуется возражать служителям, даже если на ваш взгляд их требования абсурдны, — это может быть опасно для вашей жизни.
Не рекомендуется вступать в конфликты с другими посетителями Замка, за них могут выдавать себя призраки или служители, а это — см. выше…»
7
…Камни так плотно примыкали друг к другу, что казались слежавшимися. Когда-то бушевавший здесь пожар жадно облизал кладку, выпарил всю влагу, но отступил, почти не оставив следов. Только закоптил металлические кольца для факелов, да забил осушенные трещины гарью.
— Не, этих монахов даже тогдашним осерчалым горожанам не удалось выкурить. С тех пор никто иглу между камнями не смог просунуть. Нет там никого.
— Но ведь поют?
Поют. Это точно. Если прижаться ухом к камням, то можно расслышать, как внутри, за стенами башни кто-то выводит медленную мелодию а капелла. На несколько мужских голосов. Очень чисто и гармонично. Год за годом.
— Ну и пусть себе поют.
— Вход замурован.
— Здесь уже давно никого живого не было, — сообщила Ева, припавшая почти к самому полу и скользившая по камням в довольно своеобразной позе. — Во всяком случае, снаружи… — Она подняла голову и стало заметно, что нос ее расползся на пол-лица, крылья его извилисто прорезаны, словно у пса, а радужка глаз ярко-желтая.
Выглядело забавно, но никто не улыбнулся. Даже напротив, на Еву смотрели уважительно и терпеливо ждали, пока она закончит. А вот от Пьетра толку было мало. Он сопел, вздыхал, держался позади всех и выглядел, как измученный аллергическим насморком дегустатор духов.
— Тогда не задерживаемся, времени мало. Вперед!
Вперед — это не совсем правильно. Правильно будет: вверх, вниз, вправо, вниз, теперь влево и вверх, вверх, вверх… «Чисто!» — бросал кто-нибудь из егерей, и они двигались дальше, оставляя после себя на стене или полу начерченный вензель — колесо с восемью спицами.
…Гривастые птицы, обитающие в башне Стервятников, обложили незваных гостей нечленораздельным карканьем и попытались атаковать. Непоседа ловко подстрелил одну лохматую тварь, зато ее товарки зловредно загадили намалеванный знак пометом.
…В Перевернутой знак пришлось рисовать дважды. Сначала наспех, второй раз тщательнее, в зеркальном отражении, хотя, на взгляд Яна, исходное колесо ничем не отличалось от своего отраженного двойника.
…Вечному пленнику Костистой башни Капп долго доказывал, что наличие егерского знака на стене не является покушением на личное пространство склочного кощея, а всего лишь символ высочайшего доверия.
— Я никого без дозволения через свои покои не пропускаю! — сварливо бормотал вслед скелет, стуча насквозь ржавыми латами. Говорил он так, словно отбивал фразу на костяном барабане. Не разберешь с непривычки.
Через какое-то время Ян потерял ощущение верного направления. От бесконечных винтовых лестниц кружилась голова, а постоянные спуски и подъемы здорово сбивали с толку. Особенно, когда верхний этаж одной башни без предупреждения обращался в нижний этаж другой.
— Вот здесь мы в прошлом году здоровенное гнездо вымров выжгли, — загордившийся егерь по кличке Непоседа так хотел поделиться привкусом давней победы, что обратился к Яну.
Пришлось поверить ему на слово, что битва была достойной. Сейчас ничего, кроме жирной копоти на стенах, о ней не свидетельствовало.
— Так… — Капп притормозил возле очередной арки, украшенной сверху рунической надписью. Суть ее скрыли века и минимальные познания собравшихся в рунической письменности, но вряд ли она обещала что-то хорошее. — Остались еще Лютая, Берегиня, две Тритоновы…
— Дрянное место, — проворчал Сутулый, инстинктивно поеживаясь. — Там болотную лихорадку запросто подхватишь, а в соседнем Ветробое призраков — тьма.
— Всего бояться с гореломом не прощаться! — лихо подмигнул Бритый и тут же слегка смутился: — Э-э… хм, извините господин Хмельн… Это поговорка, знаете ли…
— Знаю, — сухо отозвался Ян.
Вместо обещанного прохода их встретила сплошная стена Изумрудной башни, покрытая, как чешуей, мутными зелеными изразцами. Поэтому все слегка расслабились, озираясь и обмениваясь репликами.
— Беглянка опять сошла со своего места, — Капп, не замечая болтовни, изучал карту. — Так что теперь в западный сектор напрямую не пройдешь. А через Черную хода нет… — он снял с пояса рацию.
Затрещало, завыло так, что где-то вверху с шумом взмыли бесчисленные голуби, бесстрашно обжившие даже самые смертоносные башни. Однако особой пользы от учиненного переполоха не было.
— Тьфу, — Капп потряс рацию, словно намереваясь вытряхнуть из нее слипшиеся звуки и оживить умершую связь. — Вроде заговаривали, заговаривали, а толку всегда чуть.
Еще меньше толку было от мобильников и навигаторов, в лучшем случае позиционировавших своих владельцев на околоземной орбите.
— Можно птицу послать, — Низкая достала из крошечной клетки, притороченной к поясу, сонного воробья.
— На крайний случай, — решил Капп, поразмыслив. — Идем через Шестиглазую!
Наглухо замурованные и залитые закаменевшей смолой двери Черной башни егеря обошли на почтительном отдалении. Смоляные потеки припорошил сероватый слой мертвых насекомых. Башня неуловимо дергалась, словно изображение на старой кинопленке. Ева, легко скользившая рядом с Яном, напряглась так, что будь у нее шерсть на загривке, она стояла бы дыбом. Даже волоски в косе встопорщись. А Пьетр плелся позади, еле передвигая ноги и, по-детски, отводил глаза от жуткой громадины. Соседние башни словно потеснились, лишь бы не касаться мрачной соседки.
— Сюда, — хрипло скомандовал Капп, ныряя под каменный свод галереи, обложенный гроздьями каменного винограда. Побитые непогодой и веками кисти все равно упруго круглили бока крупных ягод.
…Последняя из проржавевших скоб, наконец, поддалась и выпала из пазов, взъерошившись от лохмотьев окисла. Дверь провалилась внутрь. Взметнулась труха, пахнуло затхлым.
Пустой, круглый зал — сечение башни. Ни единой перекладины, ни перегородок, ни этажей, ни лестницы. Уходящая в небо каменная труба, полная едва заметно клубящейся пыли.
— Стойте! — резко велел Ян. До сего момента он больше помалкивал.
Среагировали они мгновенно, надо отдать должное егерской выучке. Застыли, обернув к нему напряженные физиономии. Только грузно сопел запоздавший Пьетр и сдавленно кашлянул Простуженный.
— Что?
— Я не знаю. Но если вы пойдете туда, то все умрете.
— Очень страшно, — согласился Непоседа. — А поконкретнее?
— Я же говорил, что не могу видеть источник беды, — раздраженно огрызнулся Ян, потому что ощущение неминуемой катастрофы никуда не делось, даже когда они остановились.
— А вы? — Капп перевел взгляд на сникшего и часто дышащего Пьетра. Тот попятился было, но все же выдавил через силу:
— П-простите… Не… могу. Здесь все так… Плохо. Это Замок, он сам по себе…
— Понятно! — оборвал Капп, нетерпеливо шевельнув бровями. — Но нам нужно пройти. Иначе до Дырявой башни не добраться.
— А вы… — Бритый подумал, со вкусом подбирая слова и не обращая внимания, что остальные мучительно ждут продолжения, — вы не сможете это… э-э… разбить? Ну, как положено…
— Могу, — легко согласился Ян. — Если вы возьмете на себя ответственность за тех, кого ударит рикошетом.
— Есть еще один ход через Виноградную галерею, — подсказала Шатенка, шурша планом.
— Назад! — вдруг скомандовал Капп отрывисто. Его инстинкт, подкрепленный опытом, мог бы посоперничать с даром горелома.
Но все равно опоздали. Прошитый солнечными лучами воздух скручивался пыльной куделью поначалу незаметно для глаз, а когда сгустки стали видимы, нечто уже ожило и обрело силу. Обдало жаром и смертью.
— Ложись!
Все повалились ничком. Над ними словно раскрылась доменная печь, дохнув раскаленной пастью. Текучие сгустки прошлись между лежащими людьми танцующими веретенами, опаляя и выжигая из воздуха кислород. Дыхание перехватило, в глазах стемнело…
Сипло пыхтящий Сутулый с усилием повел рукой, вычерчивая перед собой замысловатую загогулину. Краем глаза прижатый к полу Ян видел, как Капп и обе девушки тоже возят пальцами по камням. Скользнувший над ними сгусток задергался, затрясся, разрываясь клочками. Потянуло прохладой…
