Уничтожить тьму - Так Стелла

– Я правда больше ничего не знаю. Отпустите меня, – выдавил нежить.

– Конечно. Орден благодарен за содействие, – я отпустил его и отошел подальше. – Крэйн?

Движения экзорциста были молниеносными, и вот уже голова нежити слетела с плеч. Второй удар, и лезвие меча пронзило его сердце. Затем послышался треск ломающейся грудной клетки и прочие неприятные звуки, пока мой коллега-экзорцист с ворчанием изучал грудную клетку нечисти.

Чуть позже его тело расчленят и сожгут, чтобы он не возродился.

Контакт с кровью нежити опасен, поскольку в ней содержится яд. Только экзорцисты первого уровня могли справиться с ней. В течение многих лет они подвергают себя воздействию небольших доз яда, чтобы выработать иммунитет. Крэйн выпрямился и усмехнулся. После впитанной им темной души, его зрачки были расширены, как у наркомана. Существует определенная доза, которую экзорцист первого уровня может выдержать, не убив себя, и Крэйну нравилось чувствовать эту тонкую грань между жизнью и смертью. И если сейчас он и ощущал эйфорию, то вскоре ее действие закончится, и ему потребуется новая «доза». Зависимые от смерти и такие же голодные, как демоны, на которых они охотятся.

– Было весело. Ну, что дальше?

6

Лиф

Из моей головы на несколько мгновений пропали все мысли. Я вообще не уверена, что понимаю, что в ней происходило во время короткой поездки до квартиры Генри. Я знала, что сижу в лимузине и смотрю на Генри Ланчестера. Я не могла вспомнить, когда именно решила заняться с ним сексом. Но как только мы оказались в автомобиле, я поняла, что именно это я и собираюсь сделать.

Мы едва успели войти в квартиру, как он подхватил меня на руки и прижал к входной двери. Он держал меня так, словно я была легче перышка. Наши губы встретились. Его язык без колебаний скользнул в мой рот. Он схватил мои руки и потянул вверх, а я обхватила его бедра ногами.

Генри не целовал меня. Он трахал мой рот. Его язык скользил, забирая все, что хотел. У меня кружилась голова. Я зарылась пальцами в его темно-русые волосы и целовала так сильно, что перестала соображать.

Мои ботинки с грохотом свалились во тьму коридора. Я почувствовала ухмылку Генри, когда он оторвался от моего рта и поцеловал меня в шею.

Он поднял на меня взгляд, и при слабом освещении в коридоре его глаза казались почти черными, словно черные камушки на берегу океана. Он провел большим пальцем по своим влажным губам, плавно встал и поднял меня. Я прижалась к нему и позволила нести меня по квартире. Я была слишком занята его поцелуями, чтобы обращать внимание на то, что нас окружало. Однако, до постели мы не добрались. Генри застонал, когда я обхватила его языком и прижалась к нему.

– К черту, сделаем это здесь, – простонал он мне в губы, когда я провела языком по его губам.

Я успела мельком разглядеть помещение и поняла, что мы на кухне. Генри сбросил пиджак и рубашку, только галстук остался свисать с его шеи, когда он склонился надо мной. Его руки оперлись о стол у моих плеч. Яркая молния дала возможность разглядеть его подтянутое тело и сильные руки. Светлые волосы упали ему на лоб, и он склонился за еще одним поцелуем.

– Ты идеальна, – прошептал он мне на ухо.

Я тихонько фыркнула, хотя это прозвучало как небольшая одышка.

– Ну хватит. Я и так уже на столе, оставь при себе эти сладостные речи, – произнесла я.

Я почувствовала его усмешку больше, чем увидела. Одной рукой он продолжал поглаживать мое тело: широкие бедра, небольшой живот, грудь, а затем положил руку на мое сердце. Мой взгляд упал на рану на его теле, на том же месте, где сейчас лежала рука. Рана была почти свежей, едва затянувшаяся коркой. Глубокая и тонкая, от какого-то острого предмета.

– Что это… – заговорила я, но меня заткнули поцелуем, и мысли ушли на второй план.

Страстные поцелуи сменились на глубокие и томные. В мое бедро упиралось что-то твердое, и Генри начал развязывать свой галстук, сняв перед этим с меня трусы. Его глаза горели страстью и желанием. Схватив меня за запястья, он начал галстуком завязывать на них узел.

– Что… ты меня связываешь? – спросила я недоверчиво, бросив взгляд на крепкие, но не причиняющие боль путы.

– Не хочу, чтобы ты сбежала, если мы зайдем далеко, – пробормотал он. Его губы коснулись моих, и послышался шепот. – А что? Тебе не нравится?

– Не знаю… я никогда не пробовала.

– Значит, самое время попробовать. Не волнуйся: это будет быстро и не больно.

Он слабо укусил мою нижнюю губу и стал ниже опускаться поцелуями, исследуя мое тело. Генри не торопился, прикасаясь к каждому уголку пальцами и губами, словно пытаясь сохранить в своей памяти каждый изгиб моего тела. Он нежно погладил мою талию, я издала сдавленный смешок.

– Боишься щекотки?

– Ужасно.

– Тогда пойдем дальше, – он обхватил мои ягодицы и провел языком по бедру. Я взвизгнула. – Подожди секунду, я кое-что возьму.

Что-то зашуршало. Видимо, доставал презерватив.

– Все готово? – спросила я, задыхаясь.

– Да, готово, – кивнул он, все склоняясь надо мной.

Вновь вспышка молнии осветила всю комнату. И опять глаза Генри стали неестественно темными. Будто в них не было других цветов, кроме черного.

– Генри, что с твоими глазами? – спросила я, слегка напрягшись внутри.

Он вздохнул, игнорируя мой вопрос.

– Ты так прекрасна. Мне даже почти жаль тебя.

Эти слова немного привели меня в себя, и я рефлекторно дернула руками. Только сейчас я поняла, как крепко он меня связал.

– Генри?… Генри, развяжи меня, – чуть ли не пискнула я.

Он цокнул языком.

– Обещаю. Это будет быстро и безболезненно.

Вопрос что за «это» он хочет сделать быстро и безболезненно быстро пропал в моей голове, когда он что-то поднял надо мной. Это точно не презерватив. Это… нож? Кинжал? Его лезвие блестело в свете молний, и мое тело резко онемело.

– Что… что ты делаешь, черт возьми?! Это не смешно! – прокричала я.

– Прости, Лиф. Закрой глазки, посчитай до десяти, и все закончится.

Мои глаза округлились, когда Генри сделал резкий выпад в мою сторону. Время будто замедлилась, потому что мне казалось, что нож замедлился. Он двигался в мою сторону. Сердце бешено заколотилось, и я закричала. Нет.

Нет. Нет. Нет. Это все бред. Что происходит?

Я попыталась слезть со стола или хоть немного отодвинуться, но смогла только вцепиться в руку, державшую нож, который уже к этому времени вонзился в мое тело. Удар был настолько сильным, что вначале не было ничего, кроме силы удара. В ушах эхом отдавался мой собственный крик, а в голове пролетела лишь одна мысль: «Неужели…неужели он правда сделал это?»

Все размылось в глазах, и окружающий мир начал уходить на задний план. Я слышала, как воздух проносится по легким, затем свое собственное дыхание; я чувствовала тепло Генри на своей коже и его дыхание у моего уха. Боль не давала думать, сводила с ума. Я пыталась перевернуться, в отчаянной попытке освободиться от нее. Последовавший за этим движением вдох был таким… другим. Не похожим на то, что я когда-либо чувствовала.

Лезвие было одновременно горячим и холодным внутри моего тела, а голова кружилась, будто я вот-вот сойду с ума.

Генри легким движением погладил мои волосы.

– Тихо, тихо. Сейчас все закончится, – пообещал он мне, глядя в мои заплаканные глаза.

– Зачем? – прошептала я.

Он лишь невинно пожал плечами.

– Мне нужно спрятаться, а старый добрый Генри Ланчестер привлек слишком много внимания к моей особе.

Боль разливалась по телу, словно горячее олово, не давая сделать даже короткий вздох, но боль была ничем по сравнению с ледяным ужасом. Я умру. Это мои последние минуты. Меня убивают. Такие сюжеты можно было увидеть по телевизору в новостях или криминальных историях. Я знаю как выглядят трупы, но не хочу становиться одним из них. Эта мысль никак не могла уложиться в моей голове. Я стану такой же – холодной и безжизненной, не более чем куском мертвой плоти. Я не готова. Только не так. Я не хочу умирать… я не хочу умирать…